Телеги, груженые коробами и корзинами выглядели большими жуками, среди которых старались протиснуться маленькие букашки – люди с телегами.
Среди этого гама мы пробирались к двухэтажному зданию, на котором значилось «Канцелярия». На первом этаже мы нашли кабинет, где моя новая знакомая сидела, зарывшись в бумаги:
– Проходите, проходите, у меня сегодня здесь просто бардак – отправляем целых три корабля. Сейчас подойдет секретарь, с ним вы и пройдете в хранилище. Не переживай детка, все твои вещи целехоньки, – успокаивала меня доброжелательная женщина.
– Интересно, а корзина моего кота тоже сохранилась? Он был бы так рад? – словно невзначай вспомнила я про безделушку, но заметила, как лицо женщины тут же оттаяло, и она даже отложила свои дела.
– О! Конечно! Мы очень серьезно относимся к найденным вещам. Я еще было подумала, что это корзина для младенца, которого перевозили в ней вместо кроватки, помнишь, Алайя, я же рассказывала тебе? – обратилась она к моей напарнице по обману.
– Нет, что ты, ты же столько всего рассказываешь, а у меня с моими сорванцами и вовсе мысли все только о сне и отдыхе, – отмахнулась от нее Алайя.
В комнату вошел среднего роста мужчина, в серых от пыли брюках, белой когда-то рубашке и жилете темного графитового оттенка. На нем были очки, которые придавали ему вид заучки, но он, скорее всего, был просто уставшим от беготни клерком, оформляющим грузы.
– Дидьер, это к вам, – обратилась Жани к новому персонажу в моей странной жизни. – Девушка хочет вернуть свои вещи и документы. Проведите их в хранилище. Она уже описала мне вещи, которые точно говорят, что они у нас.
– Пройдемте, только скорее, у меня слишком много работы, но я рад, что вы нашли свой багаж, да и нам не переписывать эти вещи ежемесячно, – ответил он и дал нам знак следовать за ним.
Мы вышли из здания во внутренний дворик, и тут же поспешили за ним вниз – в полуподвальное помещение. Ступеней было много, но то, что там были окна, что стояли на уровне земли, меня успокаивало.
– Назовитесь, что я должен прочесть в ваших документах? – напускно - строго спросил меня Дидьер, и я завела рассказ о потерянных мною вещах и документах:
– Я Ливадия из Легатии, и у меня с собой были … – я как та леди, что сдавала в багаж корзину, картину, картонку, и маленькую собачонку, старательно описывала весь набор.
– А лет вам сколько нынче? – оторвавшись на секунду от желтоватой бумаги, спросил клерк.
– Двадцать, это мои документы? Они нашлись? – изображала я старательно радость, а моя подруга мне подыгрывала как могла.
– Да, а еще опись вещей, и она сходится с вашим описанием, Ливадия. Можете забрать документы и просить слугу заехать с повозкой во внутренний дворик, а наши мальчишки все загрузят, – он передал мне желтые страницы, в которые я даже вчитываться не стала, и махнул в сторону выхода.
Мы кое-как нашли свободную карету, и для этого нам пришлось пройтись подальше от пирса в сторону города. Во дворике перед нами предстала совершенно неожиданная картина – посреди двора на деревянном помосте стояли три больших сундука, несколько больших узлов, коробки, похожие на шляпные, и вишенкой на торте высилась та самая корзина.
Мальчишки, как и обещал Дидьер, загрузили все это в карету, куда мы смогли втиснуться с большим трудом, под недовольное бурчание возницы мы тронулись в сторону дома.
Выгружать все «мое» барахло нам помогли соседские ребята, за что получили мелочи от Алайи.
Мы стояли во внутреннем дворе над всем этим, когда к нам вышла Перла, и взмахнула руками от удивления. Я сидела на большом деревянном сундуке и читала свои новые документы, где темно-синими чернилами было написано «Ливадия Литисия Линник».
Год и дата рождения повергли меня в шок. Дни и месяцы у них были точь-в-точь как у нас, а вот годы… 10 Января 1520 года!
– Ух ты, мама, ты молодец, теперь у нашей Лианы есть одежда! – радовалась за меня Перла совершенно искренне.
– Нет, Перла, мне не нужно столько, и я думаю, мы можем это все поделить среди нас, потому что тут неприлично много вещей! – ответила я, и серьезно посмотрела на женщин, давая понять, что спорить со мной не стоит.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мы не смогли бы поднять сундуки, и поэтому принялись сначала разбирать узлы. В них было много наборов постельного, полотенец и необычайно красивых салфеток и скатертей. В другом были отрезы тканей, туго перевязанные наборы вилок, ложек и ножей. В третьем были чулки, белье и разнообразные корсеты.
Мы переносили все вещи в дом, планируя очень большую стирку. Хоть вещи почти вес и были новыми, но запах склада нужно было из них отстирать и проветрить.
В сундуках были платья, пара новых пальто, вееры, небольшие тряпичные сумочки типа кисетов, набитые сильно пахнущими травами. До вечера мы перебирали и вывешивали все на сушку под навесом, а я не переставала думать об этой девушке. Неужели она переезжала сюда жить? Но разве одна? Ведь вещи явно богатой особы.
– Итак, Ливадия, это последний сундук, – смеясь хотела открыть его Перла, но у нее ничего не вышло. Мы посмотрели, но приклеенная на его боку бумажка повторяла мою фамилию и имя. Но как он закрыт? – Я сейчас принесу инструмент, думаю, сохранность сундука нас больше не интересует, – с интересом присвистнула Перла и отправилась в кухню.
Я стояла над этим ящиком, и боялась – как бы он не оказался тем самым ящиком Пандоры, который погубит всех нас.
Глава 25
Мы с огромным трудом открыли последний сундук. Чего же там такого должно быть, если все остальные были на простых застежках, а этот закрыт на ключ, причем, я впервые видела здесь внутренний замок.
Дверка скрипнув откинулась, и мы наклонили головы, чуть не стукнувшись лбами. Внутри лежали три шкатулки, переложенные плотной тканью так, чтобы даже перевернувшись, сундук хранил все их закрытыми. Мы присели на два пустых уже сундука и открыли первую шкатулку.
– Святой жемчуг, – с придыханием прошептала Перла и посмотрела на меня большими глазами. Да, в шкатулке были жемчужины, и я уже тоже поняла, что это небывалой красоты шарики оттенков от бледного молочного до грифельного черного.
– Чего это вы здесь расселись? – вышла с кухни Алайя, заглянула из-за наших плеч и ахнула: – Не может этого быть!
– Что не так? У девушки были украшения, вот и все, а эти даже не собраны в бусы, или хоть в какое-то готовое украшение, это всего лишь жемчужины, хоть и красивые. А если учесть, что в вашем море их так много, а вы продаете все так дешево, значит и эти…
– Нет, ты просто не понимаешь, – перебила меня Алайя, тяжело присев на край сундука. – Это не редкие, это единственные в своем роде. Их потеряли много веков назад маги морского королевства.
– Как это, морского королевства? – переспросила я, хоть что-то уже слышала о нем от Анастасии.
– Далеко отсюда, в море есть плавающий остров. На нем есть замок, а вокруг него ютятся дома, выстроенные на лодках или плотах. Это такой плавающий город. Огромный город. И он знаменит своими ныряльщиками за жемчугом и за редкими рыбами. Маги этого королевства давно потеряли свои жемчужины, и ищут их более двухсот лет. Нужно спрятать их, и никому не говорить о них ни слова, - заторопилась Алайя, заворачивая шкатулку в отрез ткани из сундука.
– Думаю, мы не должны брать из этих украшений вообще ничего. Нужно узнать кто их хозяйка, кто эта Ливадия, и как к ней попали эти штуковины, – поддержала я Алайю.
Мы открыли остальные две шкатулки, в которых обнаружили уже простые, стандартные, хоть и дорогие вещицы. Даже Алайя, рассматривая их не ахнула ни разу, давая понять, что этого «добра» она видала – перевидала в своей жизни.
– Эти, думаю, могут быть твоим небольшим капиталом, Ливадия, пока ты не решишь, чем заниматься. Жить ты будешь у нас сколько это необходимо, можешь не переживать, и твоя помощь нам очень кстати, так что можешь на этот счет не переживать.
– Мне неудобно, – заартачилась было я, но взгляд женщины дал мне понять, что это лишнее.