Читать интересную книгу Круг Матарезе - Роберт Ладлэм

Любезная, подтянутая, даже миловидная и не лишенная индивидуальности, эта женщина была способна без лишних колебаний и угрызений совести всадить пулю в человека, находящегося с ней в одной комнате, или вонзить нож в брюхо только что отобедавшего в ее компании знакомого. Она меняла внешность и облик в считанные секунды, представая то благородной леди, то ведьмой или старой каргой, а зачастую и той и другой одновременно. Василий платил ей тысячи, используя ее таланты в течение последних шести лет, несколько раз посылая на задания в Европу, где проявлялись эти необычные таланты. Она никогда не подводила Талейникова, не подведет и сегодня вечером. На этот раз он затребовал встречи с ней сразу по приезде и дал ей целый день на подготовку.

Талейников отжался, пошевелил уставшими пальцами, глубоко дыша, пытаясь сконцентрироваться, собраться с мыслями. Итак, он прикрыт со всех флангов. Остается только ждать. А что, если Скофилд захочет встретиться, несмотря на то, что, по его мнению, эта встреча может оказаться роковой для одного из них? И правда, отчего бы ему не захотеть? Все лучше, чем постоянно скрываться, зная, что тебя преследуют, и быть настороже и днем и ночью, всматриваясь и прислушиваясь, не крадется ли кто за тобой, не целится ли из укрытия, не точит ли нож. Наверняка Беовулф Агата предпочтет, чтобы охота закончилась. Должен бы предпочесть, и тем не менее он почему-то отказался. Ах, как зря!.. Его можно заполучить только одним способом - рассказать ему о Матарезе. Найдутся люди, которые поймут их, к ним можно будет обратиться, призвать, убедить. Вдвоем со Скофилдом они сумеют это сделать. Они найдут порядочных людей и в Москве и в Вашингтоне, найдут таких, которые не испугаются...

Но встретиться со Скофилдом на нейтральной полосе по нейтральному поводу не было никакой возможности. Ибо для него не существовало ни нейтральных территорий, ни нейтральных полос. Скофилд постоянно находится в боевой готовности и использует любое оружие, которым владеет и которое подвернется под руку, лишь бы расправиться с врагом. Талейников знал это, ведь он понимал Скофилда и сам сделал бы то же. Значит, не стоит нарываться, остается ждать, кружа поблизости и понимая, что противник выберет аналогичную тактику. Они оба будут терпеливо ждать, когда преследуемый зверь в каждом из них выдаст себя, оставит следы. Кто же обнаружит себя первым? Каждый будет действовать так, чтобы заставить противника сделать ошибку или дождаться, когда он допустит ошибку.

Страшная ирония состояла в том, что единственной серьезной ошибкой могла бы обернуться победа Скофилда. Если Скофилд выиграет... Талейников ни в коем случае не мог этого допустить. Где бы ни был Скофилд, его надо взять живым, заставить слушать, убедить его.

Вот почему так важно сейчас ожидание. А руководитель и разработчик стратегических операций по Восточному Берлину, Риге, Севастополю, ас советской разведки, был большой спец по части выдержки и гений терпения.

- Все в порядке, мы напали на след, мистер Конгдон, - раздался в трубке бодрый голос. - Скофилд на пути во Флориду. По нашим подсчетам, он будет на Виргинских островах послезавтра.

- Каков источник вашей информации? - спросил руководитель отдела консульских операций, откашлявшись и глянув на часы возле кровати. Было 3.00 утра.

- Гостиница на Шарлотте-Амалии.

- А каков источник их информации? - вновь поинтересовался Конгдон.

- Они получили заказ с континента на имя Брэндона Скофилда. Номер зарезервирован на три дня.

- Откуда именно был звонок? Кто сделал заказ? На другом конце линии возникла пауза. Затем тот же бодрый голос ответил:

- Мы полагаем, из Флориды.

- Не надо полагать! Выясните это немедленно.

- Конечно, мы работаем над этим, чтобы получить подтверждение. Наш человек уже отправился туда, чтобы проверить пассажирские места на всех рейсах и на всех зафрахтованных судах.

- Проверьте этот телефонный звонок и дайте мне знать. - Конгдон швырнул трубку и уселся на постели, опершись на подушку.

Выстраивалась цепочка: КГБ, Брюссель, Талейников.

Конгдон посмотрел на жену, спавшую на соседней кровати. Та натянула простыню на голову: с годами она научилась спать невзирая на любые ночные звонки. Конгдон раздумывал над тем. что ему сейчас доложили по телефону. Слишком просто и слишком правдоподобно. Скофилд разработал и организовал прикрытие. Он сделал вид, что едет на отдых. Этакий измотанный, уставший человек, который отправляется немного отдохнуть. Но Скофилд никогда не уставал настолько, чтобы стать равнодушным, ничем не интересоваться. Он умышленно заметает следы... А это могло означать лишь одно: он убил-таки агента КГБ из Брюсселя. Он и никто иной! Сюда же Конгдон мысленно добавил Восточный Берлин. Да, Талейников и человек из Брюсселя работали вместе в Восточном Берлине... Ну и что из этого? При чем тут Вашингтон?

Не заслала ли эта "достаточно самостоятельная" группа своего человека в Вашингтон? Это не так уж невероятно. Слово "самостоятельная" означает, что вышестоящие начальники освобождаются от ответственности за конкретные действия своих подчиненных. Но не только это. "Самостоятельная" означает также, что эта группа лиц пользуется свободой действий. Ведь может резидент ЦРУ из Лиссабона послать человека, например, в Афины. Почему нет? И наоборот, агент КГБ мог бы вполне наследить в Нью-Йорке. Короче говоря, деятельность его распространяется на многие районы. Талейников функционировал в Вашингтоне, есть подозрение, что он мотался в США более десяти раз за последние десять лет. Поэтому связку "Талейников - человек из Брюсселя" необходимо тщательно проверить.

Конгдон снова взялся за телефон, но передумал. Самое важное сейчас - это точные временные расчеты. Шифрованные сообщения должны были быть получены в Амстердаме, Марселе и Праге уже двенадцать часов назад. Те, кто их получили, судя по достоверной информации, потрясены: нелегалы во всех трех городах отреагировали на "необдуманные и неосторожные" действия Скофилда просто панически: могут быть разоблачены и подвергнуты наказанию разные люди, кого-то уберут, убьют, может полететь вся агентурная сеть, а посему следует немедленно ликвидировать Беовулфа. Было передано, что людей уже отобрали - двоих: одного из Праги, другого из Марселя. Они уже на пути в Вашингтон. Их посадили в самолеты без каких-либо проволочек: паспорта и визы были сделаны в срочном порядке. Третьему человеку предстояло вылететь из Амстердама этой ночью. Сейчас в Амстердаме уже утро, подумал Конгдон. Эти трое, составившие "группу ликвидации", должны действовать вне всякой связи с правительством США. Их прибытие в Вашингтон ожидается к полудню. Всем троим известен определенный номер телефона, по которому предстоит звонить для передачи информации. Всем троим обеспечена чистая связь: не опасаясь прослушивания, каждый из них сможет выходить по нужному номеру из еврейского квартала в Балтиморе. По этому номеру им сообщат обо всех действиях, перемещениях и состояниях Скофилда, так как именно туда будет стекаться вся информация относительно Беовулфа. Работать с ним будет один-единственный человек - руководитель отдела консульских операций. Ни у кого из правительственных лиц нет больше этого телефонного номера.

Стоит ли осуществить еще одну, но уже окончательную увязку, размышлял Конгдон. Времени у них будет мало, а это может породить необходимость необычного сотрудничества. Можно ли запросить о таком сотрудничестве? Есть ли надежда получить его? Ничего подобного не требовалось ранее. Но попробовать стоит. На "обнаружение" имеет смысл пойти: это позволит убить сразу двух, точнее обоих зайцев. Двойные санкции - гарантия успеха.

Поначалу он собирался было связаться с госсекретарем и предложить ему сделать очень необычный шаг - провести раннюю встречу с советским послом. Раннюю, то есть прямо с утра. Но на дипломатические формальности могло уйти слишком много драгоценного времени, ибо ни одна из сторон не пожелает признаться в стремлении к насилию. Был еще один способ, сопряженный с определенным риском, но куда более прямой.

Конгдон вылез из постели, спустился по лестнице и направился в небольшой домашний кабинет. Он подошел к письменному столу, привинченному к полу, - в нижний правый ящик был вмонтирован сейф с замком, отпиравшимся при наборе комбинации цифр. Конгдон включил настольную лампу и набрал на панели нужные цифры. Замок щелкнул, стальная дверца распахнулась. Он вынул из сейфа карточку с индексом. На карточке был записан номер понадобившегося ему теперь телефона.

Это был номер, по которому Конгдон не собирался звонить вообще никогда. По коду он определил, что абонент находится в Канаде. Собственно, это был не абонент, телефон принадлежал компьютерному комплексу, центру электронной разведки советских спецслужб в Северной Америке. Звоня по этому номеру, он разоблачал себя, чего не следовало делать. Противная сторона должна была быть уверена, что этот телефон неизвестен разведслужбам США. Но недостаток времени и чрезвычайные обстоятельства давали Конгдону право презреть сверхсекретность. Там должен быть человек, который сумеет понять его и не придаст значения тому, что он себя обнаружил, ибо от него много раз требовали резолюции по поводу смертных приговоров. Этот офицер очень высокого ранга, представлявший КГБ за пределами СССР, и был нужен Конгдону.