Когда тащились мимо жилища соседей, те всей толпой вывалили из своего убежища и с интересом глазели на невиданную картину — похоже, повозки в этих краях раньше не применялись. Но поздороваться или перекинуться словечком никто не подошёл — не сложился пока в здешнем обществе никакой этикет. А вот любопытства — хоть отбавляй. Петя этих людей не боялся, понимал, что его относительно высокий рост и крупное телосложение невольно вызывают у тех некоторый трепет по отношению к нему. Да ещё свора собак, что крутится вокруг путников…
До хижины добрели к полудню. Тут было сыро из-за протекающей крыши. Часть палок в стенках потемнела и сделалась осклизлой — явно подгнили. Влажный период в этих краях ни капельки не холодный — всё растёт и пробуждается к жизни. Особенно быстро — гниль и плесень. А к концу сезона дождей большинство нормальных растений уже вполне так пробудилось, проросло и даже кое-что начинает созревать. И ручьи оживились, и болотца наполнились, и трава поднялась. Одно неудобно — всё вокруг мокрое.
С дровами вообще полная ерунда — валежник, это лежащие на земле ветки — хоть выжимай, настолько древесина пропиталась водой. А если сломить с деревьев нижние, засохшие сучья, те, которые уже отмерли и не выпускают листьев, то и они далеко не сразу вспыхивают, попав в огонь, а сначала дымят, прогреваясь и просыхая, а уж только потом занимаются. В общем, если бы не прихваченная из дома растопка — не на чем было бы приготовить горячего.
Тут на краю Бугристых равнин устроили большую охоту на бегающих в невысокой пока траве птиц. Не кур — поменьше размером. Петя их условно посчитал перепелами. Собаки загнали в длинную рыболовную сеть целую стайку. А потом ещё одну. И ещё. А потом было ощипывание, потрошение и копчение, как горячее, в посуде, так и холодное в дыму. Деткам сварили, взрослым пожарили по паре тушек на сестру и три для повелителя. Так и прошел остаток дня в трудах во имя гастрономии. Ночевали, сбившись тесной кучей на нарах в хижине, накрывшись от дождя сшитой из разных шкурок полостью, под которую забралась и Тузик и её избалованные человеческой лаской выросшие отпрыски. Тут на собранном из палок настиле всё-таки — не на сырой земле.
Глава 15. Великий путь
Утром же вышли на знакомую дорогу к первому Петиному дому и двигались по ней до вечера не останавливаясь. Малышей везли на тележках, иногда отпуская их немного побегать. Собственно, таким образом отметили дневной переход — в достигнутой точке следовало организовать источник — колодец и водосборную пирамидку. Тут в низине в видимости сразу двух «дорожных знаков» Петя и начал копать. Женщины вынимали землю и камни небольшими корзинками с привязанными к ручкам верёвками — дело продвигалось быстро. До слоя глины удалось дойти всего за полдня работы.
Еще пару часов потратили на устройство бамбуковой трубы от нижней точки будущего глиняного «противня», который должен улавливать сконденсировавшуюся на камнях росу. Потом уже собственно пошла выемка глины из объёма будущего резервуара — сама она как раз и укладывалась на площадку и трамбовалась. Щит для накрывания колодца Петя приготовил заранее вместе с лестницей, каковые привезли с собой. Более всего трудов потратили на складывание пирамидки. Хотя и хватало в этих краях камней, но сами объёмы работы были внушительные.
Пока трудились, ночевали под всё той же полостью на настилах сдвинутых друг к другу и скреплённых просунутыми к осям оглоблями тележек, питаясь закопченными «перепелами». Впрочем, дожди шли редко и были совсем несерьёзными. Солнце частенько радовало своими ласковыми лучами. И даже припекало время от времени. Стада копытных показывались в поле зрения не по одному разу в день, но охотиться Петя запретил — топлива они с собой привезли мало, а коровьи лепёшки в степи насквозь мокрые.
Впрочем, по мере того, как улучшалась погода, менялась и ситуация. Некоторое количество кизяка быстро просохло, разложенное на каменных площадках на возвышенном месте, и юноша свистнул собак, созывая их на охоту. Те довольно быстро «запутали» своими наскоками самца антилопы с кручёными винтом рогами, на которые и удалось накинуть ловчую сеть.
Почуяв новое затруднение, бычок разъярился и попер на охотника, набирая разгон и не обращая внимания на собак. Вот тут они в него и вцепились, повиснув на любых местах, куда дотянулись зубами. С ног не свалили, но подвижность сковали настолько, что Пете осталось ухватиться за рога и прижать голову добычи к земле. А тут и Граппа подоспела с копьём и прикончила антилопу.
Первая относительно крупная шкура, хоть и попорченная собачьими клыками, была выскоблена и обезжирена глиной.
* * *
— Пэта! Все стада идут туда, — Гра указала на северо-восток. — Зачем?
— Не знаю. Надо сходить и посмотреть, — а что ещё ответишь? Он действительно не знает.
— Фот говорил, что там животные лижут землю. — Вступила в разговор Рака. — Они туда часто ходят. Наши мужчины в этом месте удачно охотятся.
— А это далеко? — поинтересовался юноша.
— Сегодня ушли, завтра не пришли, а потом вечером принесли мясо.
Хм. Получается приблизительно день пути, если учесть, что какое-то время нужно потратить собственно на охоту. Логично, если учесть, что в этом климате уже через сутки добыча гарантированно протухнет, то слишком далеко от места, где ждут едоки, искать для них дичь бессмысленно.
— А что ещё рассказывали мужчины об этом месте? — Петя пытается выяснить хоть какие-то подробности.
Женщины призадумались, припоминая.
— Хочется пить, — первой оживилась снова Рака. — Вода сначала горькая, а потом её совсем нет, но горькие камни.
«Бессточное озеро, — сообразил юноша. — Пересыхает в сухой период… или раньше, ещё в благоприятный период. Если идти к нему сейчас, то вся соль будет присутствовать в растворённом виде — дожди ведь только что закончились. Так что сейчас отправляться туда бессмысленно — максимум, что можно принести, это несколько литров рассола. А скотина, небось, его и пьёт. Но наличие источника соли буквально под рукой — это важно — приготовленное с нею мясо может сохраниться не сутки-двое а, глядишь, и с неделю не протухнет»
Вопрос о том, как избавить соль от горечи, он тоже оставил «на потом». А пока… набрали из колодца свежей воды в бамбуковые пеналы и отправились в следующий переход к своей будущей «житнице». Откуда взялась вода в только что выкопанной яме? Так насочилась из грунта — он сейчас влажный после дождей. Вот и надо пользоваться благоприятным моментом — дичь, топливо и вода одновременно в этих краях бывают редко и недолго.
* * *
Таких колодцев по дороге к старому жилищу устроили пять, потратив на всё это около двух месяцев. В два последних вода из грунта уже не натекала — сочилась только собранная роса, поэтому под нижний конец бамбуковой трубки, ведущий от «постели» пирамиды в резервуар, приходилось подставлять сосуд. Три дня провели на конечной точке маршрута в жилище — оно хорошо перенесло дождливый период и зерно, оставленное в необожженных глиняных кувшинах, сохранилось нормально.
Прошлогодние посадки дали всходы, и Петя смог угостить своих домочадцев и луком и здешними молодыми корешками уже с огорода. Поели каши, а поохотились только один раз перед самым выходом в обратный путь — надо было дать время собачьей своре урегулировать поголовье грызунов по ближним окрестностям, а сытые псы этим заниматься не любят. Так что собак только поили, но не угощали.
Обратная дорога была скучна и не отмечена решительно ничем интересным — день монотонной ходьбы под поскрипывание рассыхающихся колёс. Ночёвка у резервуара рядом с каменной пирамидой, и снова ходьба. Вместо деревянных щитов и лесенок в кузовках лежали кули с зерном — пудов шесть увезли из урожая прошлогоднего сбора, оставив в почти опустевших кувшинах по полведра пшеницы и ячменя. Заодно проверили, насколько хороши в дороге сухари — пресные лепёшки, выдержанные на солнце и ветерке. Так вот — вполне хороши.
* * *
Следующим по плану у Пети было большое керамическое мероприятие. Старая «печь» после сезона дождей оплыла, но при помощи деревянных ковырялки и совка исправить это было недолго. Ещё пришлось ставить навес для сушки изделий в тени. — И самое трудоёмкое — набрать достаточно дров. Вот как раз в этот период, когда Петя сидел под навесом с детьми рядом с ямой намешанной глины и проводил занятия по лепке козлика, появился старейшина соседних питекантропов.
Он с некоторого расстояния прокричал своё имя и, убедившись, что его увидели, положил на землю копьё.
— Иди к нам, Фот! — приветствовал его юноша.
— Мне нужны каменные сосуды, — начал гость без длинного вступления, показывая на ряды сохнущих горшков и мисок.