Читать интересную книгу Ведьмина дорога (СИ) - Феверс Анита

"Вот и прокатилась за сказочками", – тоскливо подумала я, пытаясь хоть как-то отодвинуться, оттолкнуть его, разорвать соприкосновение, от которого мутило до потери сознания. Я ненавидела его – даже не за то, какой он, а за то, какой слабой я сейчас была по его прихоти. Конь бесновался все сильнее, злобно визжа. Послышался треск дерева, но Анжей не обернулся, чтобы проверить, что там происходит.

За все то время, что прошло с момента, как я проснулась, ни одна живая душа не явилась на шум. Помощи ждать было неоткуда.

Анжей продолжал елозить руками и телом по моей коже. Его движения стали рваными, быстрыми, словно он боялся чего-то не успеть. Он снова рванул мою рубаху, и ткань распахнулась, открывая его липкому взгляду все тело. Мужчина отстранился на мгновение, осматривая меня с ног до головы. Даже чуть отошел, чтобы не пропустить ни единой черточки беспомощного облика…

Короткий глухой удар прозвучал божественной музыкой для моих ушей. Анжей ссыпался бескостным мешком на землю, и я поняла, что не огорчилась бы, если б оказалось, что он мертв. Мой нежданный спаситель наклонился, коснувшись шеи поверженного насильника двумя пальцами, хмыкнул и бросил холодным глубоким голосом:

- Живучий.

Мужчина быстро подошел ко мне, взмахнул рукой, и я чуть не упала от неожиданно нахлынувшего ощущения свободы. Едва удержавшись на ногах, я застонала, растирая руки и чувствуя, как разбегается по телу кровь, прокалывая каждую жилку острой иглой. Несмотря на боль, я все же нашла в себе силы стянуть остатки рубахи, прикрываясь от внимательного взгляда незнакомца. Он ни о чем не спрашивал – молча снял черный плащ и набросил мне на плечи тяжелую ткань, хранящую его тепло. Меня начала бить запоздалая дрожь. Говорить было трудно, казалось, все слова разом вылетели из головы. Болели ребра в месте, куда ударил Анжей, болела разбитая губа, болела душа от страха, вопреки ожиданиям не слабеющего, а, наоборот, словно вцепляющегося сильнее.

- Идите в зал, пани, – по-прежнему холодно, но негрубо бросил незнакомец. – Я позабочусь об этом…человеке, а после займусь вами.

Я дернула головой в попытке кивнуть, обошла мужчину и бросилась в корчму. Судьба Анжея меня не волновала. После того, что он пытался сделать со мной, я хотела лишь оказаться от него как можно дальше, желательно на другом конце света. И если спасший меня мужчина собирался перерезать ему глотку и оставить умирать, все, что я сделала бы – попросила его провернуть это тихо. Впрочем, я вообще не хотела ничего никому говорить. Собиралась забрать вещи, заседлать Пирожка и убраться из этого города как можно быстрее. А еще я поклялась себе, что никогда, никогда больше не буду ходить безоружная.

Я быстро переоделась, стянула волосы в тугой пучок, не потрудившись расчесыванием, и подошла к лестнице, намереваясь покинуть постоялый двор. Мне думалось, я не задержалась ни на секунду, но незнакомец все же оказался быстрее, что бы он ни сделал с Анжеем. Темноволосый мужчина уже сидел внизу, и сонный корчмарь подобострастно кланялся, выслушивая пожелания ночного гостя.

Я замерла на верхней ступеньке, разглядывая своего нежданного спасителя. Он почувствовал мой взгляд и поднял голову. Даже с этого расстояния было видно, что его глаза такого же ярко-зеленого цвета, как мои. Толстая, отчаянно коптящая свеча бросала алые блики на черные волосы, стянутые в хвост. Красивые губы были брезгливо поджаты. На фоне черной, расстегнутой на две пуговицы рубашки тонкой работы его кожа казалась белее моих волос. Мужчина оказался молодым – похоже, ровесник Совия – но пляшущие тени и темная одежда делали его старше, подчеркивали резкие черты лица. Мужчина шевельнулся, и блик свечи скользнул по знаку – черный круг, объятый языками пламени – приколотому к рубашке. Я почувствовала, как все внутри меня обрывается, и голова становится легкой и звеняще-пустой.

Даже в страшном сне мне не могло присниться, что от насильника меня спасет дейвас.

Огненосец повел рукой, призывая меня присоединиться к его позднему ужину. Надо ли говорить, что даже умирай я с голоду, не сделала бы и шагу? Положение спас корчмарь: он резко обернулся, чтобы посмотреть, с кем любезничает чернокафтанник, увидел меня, побледнел и затрясся еще сильнее. Уж не этот ли неопрятный тип поделился с Анжеем сведениями о моем появлении? Не удивлюсь, если так. Они точно нашли бы общий язык.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Между тем корчмарь, то и дело вытирая заливающий глаза пот, тихо что-то объяснял или рассказывал, и судя по его болезненному виду, зеленоглазый явно не меню у него спрашивал. Я на секунду задержала дыхание. Потом перехватила сумку покрепче, вскинула подбородок и спустилась в зал. С решительностью, которой и в помине не было, прошагала к столу дейваса и остановилась, глядя на изучающего меня мужчину сверху вниз:

- Я благодарна вам за спасение, пан, но не хочу оставаться и минуты в таком ужасном месте. Пусть боги будут благосклонны к вам, – выпалив все это, я неуклюже поклонилась и уже повернулась было к двери, как меня снова нагнал его красивый глубокий голос, дернув за невидимые ниточки под кожей, словно марионетку. Я прикусила губу, но послушно остановилась.

- Быть может, вам не стоит торопиться, пани? На улицах может быть еще опаснее, чем здесь. Тем более что пан Злотек уже понял свою ошибку и клятвенно заверил меня, что впредь будет гораздо тщательнее относиться к выбору, кого пускать в свое заведение, а кому давать от ворот поворот. Не так ли, пан?

Злотек закивал так яростно, что я испугалась, не сломает ли он себе шею.

- После всего пережитого вам не помешает стакан горячего сбитня. Прошу, составьте мне компанию. Мне не хочется отпускать вас одну в ночь.

Я неслышно скрипнула зубами, но все же опустилась на услужливо пододвинутый корчмарем стул. Не успела моргнуть, как Злотек исчез, видим, кинувшись исполнять заказ. Я сидела с прямой спиной, не зная, что говорить, и с трудом преодолевая желание сорваться с места и дернуть прочь испуганным зайцем. Дейвас был от меня слишком близко, ближе, чем все его товарищи за всю мою двадцатилетнюю жизнь. Между нами была лишь засаленная поверхность стола. Ничтожно мало.

Дейвас выглядел уставшим. Он не стремился расспрашивать меня, откинулся на спинку стула и потер виски, чуть морщась. Я втянула носом воздух, маскируя жест под глубокий вдох. Навьями от него не пахло. Возможно, он просто устал после долгой дороги. Поколебавшись, я все же сунула руку в сумку, заслужив удивленный взгляд мужчины, и поставила на стол флакончик темного стекла.

- Это малая толика моей благодарности, пан. Настойка от головной боли.

- Меня зовут Марий Болотник, пани. Вы знахарка?

Захотелось произнести его имя вслух, покатать на языке, пробуя на вкус. Но я лишь нервно провела рукой по волосам и потупила взгляд.

- Травница. С детства вожусь с растениями. Впрочем, я не настаиваю. Я была утром на ярмарке. Если боль не пройдет, обратитесь к торговцу с лотком, украшенным рунами дождя – его травы самые свежие.

- Надо же, я давно знаю хозяина этого лотка. И у него действительно вызывают доверие. Что ж, сегодняшняя ночь и без того слишком странная, так что это будет достойное завершение, вне зависимости от результата, – дейвас взял бутылочку, плеснул ее содержимое в кружку – нюх сообщил, что вопреки моим ожиданиям там была всего лишь вода – взболтал смесь и выпил на едином духу. Мы помолчали: я – нервно елозя по отполированной задами посетителей лавке, он – прислушиваясь к ощущениям. Постепенно хмурая морщинка между его бровей разгладилась, и мужчина прикрыл глаза, задышав глубже.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я мысленно уговаривала себя перестать жалеть, что вместо лекарства не подсунула ему яд. Этот дейвас меня спас. И чувствовать благодарность – правильно.

- Вижу, вы и впрямь знаете свое дело. Пожалуй, я был слишком мягок с вашим обидчиком – поднимать руку на хороших знахарей это тяжелейшее преступление.

- Я… – я сглотнула ставшую вдруг горькой слюну. Воспоминания нахлынули, еще слишком яркие, чтобы страх перестал сковывать тело, – Я очень рада, что вы не прошли мимо, пан. Но я на самом деле хотела бы покинуть это место. Я не привыкла к большим городам.