— Д-да, — запнулся хозяин таверны, поняв, что сморозил глупость. — Просто совсем недавно здесь был… эээ… ваш брат, и он направлялся в Алферн.
— Вот как? И как он выглядел? — голос по-прежнему звучал спокойно, но жесткие глаза, впившиеся в седого мужчину, заставили вздрогнуть.
— Татуировки, — начал со страхом перечислять он. — Красные длинные волосы, глаза…
— Достаточно, — оборвал его Безликий. — И как давно он здесь был.
Человек нахмурился, припоминая.
— Кажется, именно в тот вечер, когда и случился пожар. Да, господин, я абсолютно уверен, что так и было.
Не сказав больше ни слова, Безликий бросил на стол серебряник и направился к выходу, оставив хозяина недоуменно смотреть на серебряный кругляшек металла.
Выйдя на улицу, он оглядел это грязное и захудалое село. Значит, Север был здесь, да и еще во время всплеска магии драконов.
— Алферн значит, да, Север? Всё любопытней и любопытней, — тихо сказал Запад и, ухмыльнувшись своим мыслям, направился в конюшню.
Выехав из села, он послал коня на восток.
*** Дочь Драконов
Закусив нижнюю губу, Шай-энри проводила взглядом удаляющегося на охоту Безликого. Если она правильно поняла только что произошедшее — Север предложил ей перемирие. Пусть хрупкое и ненадежное, но всё же.
«Возможно, мы сможем находиться рядом и не поддаться желанию вцепиться друг другу в горло?» — так он, кажется, сказал. Она была не уверена в подобной перспективе, но разве был другой выход?
Когда утром они повздорили и красноволосый, словно все демоны ада, умчался в неизвестном направлении, драконица подумала, что, возможно, больше никогда его не увидит. И виновата в это она сама — как всегда не могла попридержать свой верткий язык! Поэтому его неожиданное появление на поляне, да и еще с оливковой ветвью… Странно, но как нельзя вовремя. Раз уж сам Безликий хочет попробовать поладить, почему бы этого не сделать и ей? Ну, или точнее сделать вид, что терпишь его присутствие, ибо то, чего она желала для этого убийцы намного хуже простого желания «вцепиться в горло».
Признаться, ей очень хотелось спросить о причинах, заставивших Севера передумать, но какое-то шестое чувство, возможно интуиция, подсказало, что этого делать не стоит. Вдруг он передумает.
— Ну что, помирились? — с улыбкой поинтересовалась Дара, подходя к ней и протягивая бурдюк с водой.
— Да, — пришлось соврать той. Шай видела, что циркачка по неизвестным ей причинам симпатизирует Безликому, и не решилась быть откровенной. Желая перевести тему, драконица огляделась. — А где ткач?
— А, ткач, — Дара умостилась рядом с ней, скрестив ноги, и поднесла руки к потрескивающему огню. — Кажется, пошел за хворостом. Кстати, о чём ты думала, когда выложила за него все деньги?
— Ни о чём, — обезоруживающе честно ответила Шай-энри, видя, что строгость спутницы напускная.
— Охотно верю, — усмехнулась та. — Другой причины нет.
Синеглазая мгновенно нахмурилась.
— Он бил его, Дара. Этот толстый мерзавец бил мальчика, меньше и слабее себя, — резко выпалила она, вспоминая, какую ярость испытала, увидев это.
Собеседница тоже перестала улыбаться.
— В жизни много несправедливости, Шай-энри. И не всё нам дано исправить, — девушка казалась сейчас удивительно взрослой, а серые глаза светились… мудростью? — Но, — она склонила голову набок, словно о чем-то раздумывая. — Никто не запрещает нам пытаться. И я рада, что ты выкупила этого мальчика.
Драконица почувствовала благодарность к этой человечке, так неожиданно появившейся в её жизни и ставшей уже почти другом.
Где-то поблизости хрустнула ветка, и на поляну кубарем выкатился взлохмаченный предмет их разговора. Благодаря Даре, малыш был умыт и причесан. Бросив возле костра принесенную охапку дров, он обтер руки о штанишки и с преданностью посмотрел на циркачку. Похоже, пока она решала свои проблемы с Севером, мальчик успел прикипеть к её спутнице. Шай с удивлением поняла, что чувствует по этому поводу легкую досаду.
Словно почувствовав её настроение, Дара поднялась, потрепала мальца по волосам и отошла к лошадям. Немного растерявшись и не зная, что нужно делать, драконица проводила спутницу взглядом, а, обернувшись, увидела, что зеленые глаза пристально её изучают.
— Привет, — растерянно пробормотала она.
В ответ еще более испытывающий взгляд.
— Эээ, — вновь начала Шай, окончательно поняв, почему мальчишке понравилась Дара. Та уж точно не испытывала затруднений в общении с детьми, да и её серые глаза, почти всегда смотревшие на окружающих с теплотой, сделали своё дело. Куда ей со своим косноязычием. — У тебя есть имя?
Тот замотал головой, а потом задумался и всё же неуверенно кивнул.
— Покажи мне? — попросила приободренная девушка. Шай-энри знала, что он немой — такова была плата за его Дар — но он спокойно мог общаться с помощью своих иллюзий.
Над сложенными лодочкой руками затрепыхалось марево и, сгустившись, стало приобретать вполне узнаваемые очертания. Это был…
— Что! — возмущенно воскликнула драконица, даже привстав. — И ты отзываешься на это?
Мальчик потупился и кивнул, а Шай вспомнила, как ругался на него смотритель цирка.
— Что за шум? — окликнула их циркачка.
— Дара, этот… этот — ты знаешь как он его называл!
— Знаю, — спокойно ответила та. — И считаю, что нужно дать ему новое имя. Настоящее.
— Конечно. Но я бы с радостью вернулась туда, нашла эту скотину и вытрясла бы весь дух, — девушка сурово поджала губы и посмотрела на притихшего ребенка. — Не смей никогда больше откликаться на подобное. Ты не животное и не предмет.
Малыш осмелился поднять на неё глаза, и она увидела, как сверкнули в них слезы. Шай тут же спохватилась, поняв, что вспышку гнева он принял на свой счет. Удивляясь сама себя, она опустилась на колени перед ним и приподняла его голову за подбородок, заставляя посмотреть ей в глаза.
— Не бойся, — ласково улыбнулась она. — Тебя больше никто не обидит и не ударит. Даю тебе слово. А сейчас, ты можешь выбрать себе любое имя, какое хочешь, — она недоуменно умолкла, заметив, что ткач покачал головой. — Ты не хочешь?
— Шай, — тихо позвала Дара. — Ты разве не знаешь обычая? Имя ему должна дать ты, ведь ты купила его.
— Но он же не вещь!
— По нашим законам, он теперь принадлежит тебе.
Воспитанная в племени, где главными ценностями были свобода и уважение, драконица на мгновение потеряла дар речи. Она представить не могла, что одно живое существо может принадлежать против воли другому. Это… неправильно. Это ужасно. Как можно повиноваться, слушать чужие приказы, но не слушая своего сердца?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});