Я мысленно вызвала Пэна и попросила его ждать меня в нашей каюте. По коридору я пронеслась, едва вписываясь в повороты, и влетела к себе.
— Загружайся огненным камнем и принимайся за стряпню. К тому времени я уже оденусь и смогу заняться тобой. Пора уравнять наши с клингонами силы!
«Отлично!»
На подготовку нам понадобилось в общей сложности пять минут. Даже за столь небольшое время капитан Браун успел сказать мне по внутренней связи:
— Они заходят на новый круг. Поторопились бы вы!
— Уже летим!
С этими словами я вскочила Пэну на спину и пристегнулась. Вызвав наших огненных ящериц, я велела Нурите передать Пэну образ мостика клингонского корабля. Пэн выдохнул немного пламени, и мы отправились.
Потом мы еще долго оставались предметом разговоров на «Экскалибуре». Виной тому послужило искаженное впечатление, переданное огненными ящерицами своим хозяевам.
На самом деле Пэн и я появились, изрыгая пламя, на клингонском мостике в окружении маленьких факелов — огненных ящериц. Надо ли говорить об охватившем клингонов изумлении?! И потрясении! Пэн свалился на командирское кресло и стал жечь все, что на глаза попадалось. Нурита и остальные ящерицы рассыпались по кораблю. Скоро повсюду царил хаос.
Дав ящерам немного порезвиться, я попридержала Пэна.
— Не желаете ли сдаться? — вежливо осведомилась я у капитана.
— Женщине?! — взревел тот.
— Пэн?
Дракон опять извергнул огонь — прямо на капитана. А еще он развернул во всю ширь крылья. Этим он заполнил клингонский мостик практически целиком. Клингоны пытались поднырнуть под разворачивавшиеся крылья, и тех, кому это не удалось сделать достаточно быстро, швырнуло на все еще пылавшие щиты управления.
Командир отшатнулся.
— Ладно! Убери свою ящерицу! Мы сдаемся.
— Он не ящерица, — тут Пэн изрыгнул еще немного пламени. — Он — дракон, и потрудитесь этого не забывать!
Я вытащила передатчик и включила его.
— Эмерсон — «Экскалибуру». Капитан Браун, корабль взят. Они решили сдаться. Нуль-транспортируйте охрану.
Скоро клингонский корабль, разумеется, взяли на буксир. Разумного объяснения убийствам так и не нашлось, но что за ними стояли клингоны, мы знаем. Те двое диверсантов пробрались на борт во время последнего захода на базу несколько недель назад. Видимо, они заняли места двоих членов экипажа. Поскольку мы уже тогда знали о Вавилонском совещании, времени для их обследования я не нашла, сочтя, что смогу это проделать по пути на Вулкан и пока мы будем оставаться на его орбите. Кроме того, новый осмотр команды мог и подождать, ибо мы еще не закончили последних обследований по завершении задания, связанного с Планетой Времени. И клингоны, должно быть, как-то об этом дознались.
Мы благополучно, безо всяких осложнений, доставили делегатов на Вавилонское совещание. В окрестностях Вулкана нас поджидал десантный корабль, взявший под свою опеку клингонский звездолет и его команду, а нам, после того, как мы изложили суть последних событий, дали очередное задание.
12. ВРЕМЕННОЕ ПЕРЕНАЗНАЧЕНИЕ
Мы как раз приводили все в порядок после тех убийств — вы знаете, как это бывает: надо подготовить тела к перевозке на их родные планеты для погребения, занести в журналы результаты всех анализов, проводившихся до того, как мы разделались с нашими заботами, наверстать упущенное время и дообследовать тех, кого еще пока не успели — когда меня вызвали по громкой связи.
— Доктор Эмерсон, вас просят явиться в зал совещаний номер четыре.
— Принято, — ответила я и всучила Сэму кучу микросхем, оказавшихся у меня в руках.
— Как вы думаете, зачем зовут? — спросил он, когда я уже направлялась к выходу.
— Понятия не имею, — отозвалась я. — Лишь бы только не какие-то очередные плохие новости. Не думаю, что смогу сейчас справиться хоть с чем-то еще — после всего, происходившего вокруг в последнее время!
На повороте меня занесло, и дальнейший путь в зал совещаний я проделала более спокойным шагом. Входила я туда, готовая ко многому, но не к тому, что увидела. За совещательным столом разместилось несколько вулканитских телепатов-знатоков вкупе с капитаном Брауном и судовым психологом. Один из мастеров оказался тем самым, кто первым испытывал меня в восьмилетнем возрасте и следил за моими успехами — или отсутствием оных — все годы, что я провела на Вулкане. Несколько мгновений я изумленно взирала на собравшихся, а потом доложила:
— Явилась по вашему приказанию, сэр.
— Присаживайся, Карен, — сказал капитан Браун.
Я сделала, как велели. Когда я немного освоилась, он продолжил:
— Мне рекомендовали, и довольно настойчиво, должен сказать, отослать тебя на Вулкан для дальнейшего обследования.
— Но почему? — спросила я. — В моей мысленной связи с Пэном нет ничего необычного. Мне говорили, что мои скрытые телепатические возможности могли способствовать его Запечатлению, но чего-то особенного — такого, чтобы это беспокоило перинитов — нет и в помине.
Браун бросил взгляд на соседей по столу.
— Кажется, положение изменилось. По словам сверхчувствующих людей из числа экипажа и вулканитов, твоя телепатия больше не скрыта. На самом деле, как мне говорили, ты начала ненароком передавать всем вокруг свои мысли и чувства, как только вернулась с Перна, и эти совпадения стали происходить чем дальше, тем чаще. До сих пор это не слишком мешало сверхчувствующим, но такое может случиться. — Он жестом указал на вулканитских мастеров. — Я попросил присутствующих здесь джентльменов подняться на борт, чтобы подтвердить это, и они согласились.
Я уже открыла рот, чтобы с жаром отрицать всякую возможность внезапного расцвета моих телепатических способностей после стольких лет… и прикусила язык. Вспомнилось услышанное когда-то восьмилетней девочкой: вокруг моего разума имелась естественная преграда, и мои способности станут развиваться, «когда придет время». Пробудить их могло всякое, в особенности тесная дружба с животными или продолжительное общение с вулканитами. За прошедшие годы я испытала несколько мысленных слияний с разными вулканитами, в том числе Сипаком, но до сих пор они ни к чему не приводили. Я задумалась, начала копаться в себе. И осознала: с самого возвращения на корабль что-то было не так, но то одно, то другое мешало мне разобраться, в чем дело. Теперь время у меня появилось.
Не обращая внимания на окружающих, я вошла в состояние неглубокой медитации. И для этого ведь у меня не было времени… или нужды? Потом я поняла, в чем состояло затруднение. Возникло чувство какой-то пустоты — словно выдернули зуб. Не то чтобы болело, а будто внезапно пропало нечто давным-давно находившееся на своем месте, нечто такое, с чем я свыклась и чувствовала себя уютно. Глубже погружаясь в транс, я попыталась проследить, что это было. И вдруг на меня обрушились ясно различимые мысли — мыслей людей со всего корабля! Той естественной преграды, которая не оставляла меня всю жизнь, больше не существовало, но за прошедшие годы я многому научилась и по наитию соорудила искусственную преграду на месте старой. Хотя она не смогла бы долго предохранять ни окружающих, ни меня от них.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});