Читать интересную книгу Змий (СИ) - "MikhailSkr"

Почему же я думал, что этой моей демонстрации силы, на примере канувшего с моей помощью в Лету рода Сноу, будет недостаточно? Да потому, что даже осторожный и подозрительный Слизнорт с трудом допускал возможность моего участия в судьбе чистокровного рода и причастности к его пресечению.

А Том вскоре окончательно слетит с нарезки. И это сулит его пристальное внимание ко мне и чем дальше, тем оно будет более наглее, пока мне не придется его прихлопнуть. И я очень постараюсь избежать быстрого развития событий и дождаться момента, когда из своей норы вылезет интересующий меня демон. Пока же мне очень не рекомендуется выставлять себя слишком опасным и могущим представлять серьезную опасность планам Дамблдора и Реддла.

Эххх… Каким бы Том превосходным окклюментом не был, это не поможет ему удержать личность от деградации, ведь она сама себя подтачивает изнутри, постоянно оказывая давление на сознание посредством искаженного чувственного духа и его влияния на разум. Так или иначе все оболочки души могут восстановиться, было бы на это время и ресурсы, только это не в полной мере касается пятой оболочки души, отвечающей за чувства. При создании крестража ей наносится непоправимый урон, который толкает эту оболочку души к демонизации.

Когда же проводящий ритуал создания крестража маг убивает необходимую для этого жертву и на основе его Атмана, на который цепляет огрызки своих духовных оболочек с прописанными в нем собственными особенностями, характеризующими его как индивидуальную, отдельную личность, ему приходится испытывать сильнейшую боль. Операция по живому, находясь в сознании и самостоятельно на собственной душе, это ни разу не щадящий подход. И именно эта боль, в которой на момент завершения ритуала, когда проводится отделение необходимого количества материала от духовных оболочек реципиента, маг буквально утопает, является первым шагом на пути, с которого не свернуть, к постепенному изменению личности. Вторым кирпичиком в этом процессе деградации мага становится отпечаток смерти, что хранит в себе атман души жертвы, послужившей материалом для создания крестража. Тут срабатывает ритуал вольтования. У владельца крестража присутствует очень крепкая связь с его детищем, и именно по ней на его чувства и разум происходит постоянное давление ментально-эмоциональное, что воплощает собой извращенную красоту, завершенность и одновременно с этим отвратительность и неотвратимость смерти, что излучает атман ставший ядром и сердечником для чернейшего артефакта, долженствующего позволить возродиться своему создателю.

А третьим фактором, влияющим на неизбежность превращения мага, что применил данный способ обретения «бессмертия», в кровожадное чудовище, становятся энергии тьмы и некроса, при помощи которых производится операция на душе, где от неё отсекаются необходимые крестражу части духовных оболочек. Небольшая частичка неискаженной тьмы и смерти заражает душу создателя, проникая прямиком и непосредственно в каждую из его собственных оболочек, а также оторванные части, что пошли на создание крестража, и это постепенно проводит его, бедолагу, к тому, что он превращается в демоническую нежить. И в финальной форме получается химера с душой демонической твари и телом нежити, что существует за счёт некроса. Сознание подобной твари вообще не видит берегов и перестаёт обладать какими-либо моральными ограничениями и рамками. И плюс к этому его собственное тело начинает испытывать экстаз и получать больше бодрости при ситуациях, когда рядом кто-то гибнет, что, естественно, побуждает искалеченный разум творить вокруг себя смертоубийственную вакханалию.

Так что я уверен, что Том как минимум предпримет сейчас попытку прощупать меня руками своих незасвеченных клевретов. Захочет убедиться в моём реальном уровне силы и тем самым оценить степень полезности. Он уже давно настолько уверен в собственной исключительности, что на данный момент даже мысли не допускает о том, что в среде европейских магов может существовать кто-то равный ему. Разве что Дамблдора Том опасается, да и то, это связано с его детской травмой, когда, такой же самовлюблённый как и Реддл, молодой Альбус решил произвести впечатление на сироту и создал иллюзию его сгорающего шкафа, в котором только что узнавший о мире волшебства ребёнок хранил всё нажитое им, а если точнее, то выгрызенное у таких же мелких волчат, как и он, только не обладающих магией, за всё его время жизни в детском доме. Мда…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

У Тома же нынче очень избирательное восприятие действительности, и более-менее адекватными остались только те постулаты, константы, которые он узнал, осознал и принял до создания своего первого крестража, которое произошло не как в канонной истории в Хогвартсе, а на момент его становления Лордом Гонтом и последующего низвержения и скорого лишения им титула, о котором он столько грезил и так по-глупому потерял, когда идиот, использовав жизнь своего дяди для обретения мнимого бессмертия, создал свой первый крестраж.

Так что уверен, меня ещё попробуют на зуб и мне стоит ждать скорых провокаций. Сейчас в стране три партии пытаются перетянуть на себя одеяло на политической арене Альбиона:

Светлые (такие себе революционеры, якобы прогрессисты) под предводительством Дамблдора, которые, естественно, за всё доброе и, соответственно, светлое. Причём это в буквальном смысле слова говорило о том, что вертится в умах немалого количество тех самых Лордов, что пошли за Альбусом и предоставили ему свою поддержку в палате лордов. Признаться, я вообще не представляю, как таких идиотов ещё не сожрали их оппоненты. Светлое и Доброе — это для половины фракции Альбуса всё их представление о существующей у их партии политической программе. И конкретно эти самые лорды и есть то первое поколение бывших деток, которым повезло поступить в Хогвартс на момент становления в нём директором — А́льбуса Персива́ля Ву́льфрика Бра́йана Да́мблдора.

Далее идут Традиционалисты или Консерваторы, так они себя называют, но они придерживаются больно уж радикальных методов установления своих порядков, которые они считают единственно верными для магической Англии и к которым будут готовы прибегнуть при любой возможной конфронтации, стоит им ещё чуть-чуть разгорячиться. А это время не за горами, ведь метки на предплечье уже стоят у большинства из Лордов, пошедших за Гонтом, а это не бельмо от противооспенной прививки, типа есть она и фиг бы с нею. По этой связи всем в этой и без того не самой порядочной своре благороднейших лордов Альбиона постоянно прилетает некоторое количество безумия, которое овладевает их господином. Так что не за горами то время, когда они с сумасшедшими криками и улыбками, больше напоминающими оскал, с радостью помчатся исполнять приказ своего хозяина и начнут резать и убивать всех встречных-поперечных.

И последними являются те самые остальные, кто не согласен ни с политикой Дамблдора, ни со взглядами Марволо Гонта, в «девичестве» Тома Реддла. В своём большинстве это рода, что не вошли ни в одну из первых двух коалиций, которые придерживаются умеренных взглядов и вообще против любой резкой смены курса. Негласным же лидером среди этой братии в палате лордов, что не пожелали стелиться перед Гонтом и заглядывать в рот Дамблдору и ловить каждое его слово, является Генри Гринграсс, а до этого был его отец и дед.

Но вернёмся к моей загвоздке. Альбус пока ни разу сам не был инициатором прямого конфликта. Да и вообще, он любитель исподволь, чужими руками и без физического воздействия, сколь-либо радикального, устранять своих противников.

Тоже можно сказать и о Генри Гринграссе, а вот Тому уже тяжело сдерживать свою жажду смертей. Он уже давно заметил, как улучшается его состояние, если рядом с ним происходят смерти, но объяснение этому он нашёл в своей родословной, ведь в своё время Гонтам посчастливилось принять в род через брак дщерь рода Певерелл. И ему до сих пор невдомёк, что крестраж калечит его личность. Да и вообще, раз за столько столетий с момента изобретения этого способа «бессмертия» этот метод не стали глобально практиковать, значит на то есть веские причины! А этот же идиот до сих пор не замечает, как извращаются его взгляды на жизнь.