была избавлена от этой обязанности и, пожелав нам спокойной ночи, удалилась в свою палатку, у входа в которую расположился верный Волк.
Переодевание отложили до утра. Траппер остался на страже, а мы забрались в палатку, чтобы подкрепиться сном в ожидании будущих событий.
* * *
Ранним утром, прежде чем солнце осветило снежные вершины, мы были уже на ногах и, наскоро позавтракав, приступили к переодеванию. Главным костюмером был Арчилети, который хорошо знал особенности одежды ютов. Самому мексиканцу не нужно было переодеваться. Трапперы часто гостили у ютов, и Уа-ка-ра мог попросить его провести мормонов через пустыни Колорадо. Он собирался появиться в их лагере в своем мексиканском костюме, зная, что это не вызовет никаких подозрений. Поэтому он мог помочь нам гримироваться. Первая проба была сделана на мне. Довольно резкие черты моего лица давали возможность легко сделать из меня индейца, и, когда мои шея, руки и физиономия покрылись красной краской, я превратился в весьма внушительного краснокожего воина. Рубаха из оленьей кожи, гетры и мокасины скрывали остальные части моего тела. Несколько длинных прядей, выстриженных из хвоста и гривы моего араба и ловко вплетенных в мои собственные темные волосы, и убор из перьев дополнили одеяние, которое сделало бы мне честь даже на парижском маскараде. С такой же легкостью совершилось превращение Уингроува, но с Верным Глазом дело обстояло сложнее. Вздернутый нос, редкие рыжие волосы и зеленовато-серые глаза казались непреодолимым препятствием. Арчилети, однако, доказал, что он искусный художник. Шевелюра Верного Глаза была густо смазана угольной пастой, черные круги вокруг глаз сделали незаметной разницу в оттенках радужной оболочки и зрачка. На лицо была положена грунтовка из красной охры, поверх которой наведено вдоль носа несколько черных полос. Они замаскировали его курносость, превратив бывшего стрелка в заправского индейца.
Мэриен сама была своим костюмером, и, пока мы возились снаружи, она занималась туалетом в палатке. Костюм ее не нуждался в больших изменениях, поскольку он уже был индейским; требовалось только изменить лицо. Но как? По правде сказать, меня все время волновала мысль, что девушку узнают, и я старался придумать, как обойтись без рискованного появления Мэриен в лагере мормонов.
Однако, когда я увидел вышедшую из палатки охотницу, все мои опасения исчезли. Лицо ее было выкрашено соком ягод, на щеках нарисованы круги из красных точек, а поперек лба проведены белые линии. Хотя эта уродливая раскраска не могла скрыть красоту молодой девушки, она так изменила ее внешность, что даже Уингроув, пожалуй, не узнал бы своей невесты. Тем более могла она ввести в заблуждение Холта и Стеббинса. Вскоре мы закончили наше переодевание, спрятали снятую одежду и, сложив палатки, двинулись в путь. Верный Волк сопровождал нас. Я был против этого, так же как и наш проводник, но Мэриен не хотела расставаться с товарищем, уже не раз защищавшим се. Но собаку тоже трудно было узнать. Она была пострижена и покрашена так, что походила на индейского пса.
Глава ХСIII
КАРАВАН МОРМОНОВ
После нескольких часов езды мы достигли западного конца перевала и, объехав выступающую скалу, увидели пред собой широкую долину.
— Смотрите! — воскликнул мексиканец. — Вон лагерь мормонов!
Траппер остановил лошадь, и мы все последовали его примеру, глядя в ту сторону, куда он указывал. Перед нами расстилалась долина Сан-Луиса. Она была совершенно гладкой, и сейчас, когда над ней висела белая дымка тумана, ее можно было принять за огромное озеро. Вдали на западе виднелись неясные очертания гор Сан-Хуан, за которыми вырисовывались светлые вершины Серебряных гор. На севере более ясно обозначились поросшие лесом склоны Сьерра-Мохада и Саватч, а справа и слева возвышались покрытые снегом Пайкс-Пик и вершина Уа-то-йа. Они, как гигантские часовые, охраняли вход в эту прекрасную долину, по которой извилистой блестящей лентой струился поток. С возвышенности, на которой мы стояли, нам было хорошо видно его русло до самых гор Сан-Хуан. В одной из дальних излучин виднелся лагерь мормонов. Если бы мы не ожидали его там увидеть, то вряд ли догадались, что это такое. В туманной дымке, окутавшей долину, с трудом можно было различить несколько маленьких светлых пятен. Мексиканец объяснил, что это фургоны, и я подтвердил его слова, взглянув в свою подзорную трубу. Те, что были видны, стояли к нам боком, образуя, очевидно, одну из частей круга, внутри которого, вероятно, находился лагерь. Я продолжал смотреть в трубу, выискивая его обитателей, и рассмотрел как людей, так и животных. Я даже различал по одежде мужчин и женщин, двигавшихся около фургонов, но не мог разобрать, чем они занимались. Нас, однако, это не интересовало. Мы не собирались подкрадываться тайком, так как, полагаясь на свой грим, решили прямо, не скрываясь, ехать к лагерю.
Был полдень, и мы расположились на отдых. Хотя нас отделяло от мормонов довольно большое расстояние, мы не торопились, потому что не хотели приближаться к ним раньше вечера. Мы знали, что на нас будет устремлено много любопытных глаз, а в сумерках это было бы менее опасно. Мы могли бы, конечно, приехать и ночью, когда обнаружить обман было бы вообще невозможно, но опасались, что тем внимательнее будут рассматривать нас утром. Мы рассчитывали, что для удовлетворения любопытства наших будущих попутчиков достаточно получаса. И лучше всего, если эти полчаса придутся на сумерки. Впрочем, мы не ждали, что нас будут рассматривать, как диковину. «Святые», конечно, уже встречали на своем пути дружественных краснокожих, и с ними даже ехали несколько индейцев.
Имелась, однако, еще причина, почему мы хотели попасть в лагерь до наступления ночи. Нам необходимо было засветло ознакомиться с расположением фургонов и с окружающей местностью. Кто мог знать, как обернется дело? Может быть, удобный случай представится в первую же ночь. Нам не очень хотелось изображать проводников и охотников, и гораздо приятнее было бы отказаться от этих должностей, еще не вступив в них.
* * *
Последние лучи заходящего солнца озаряли вершины Серебряных гор, когда мы подъехали к лагерю мормонов. Теперь можно было точнее определить величину каравана. Он состоял примерно из двадцати больших крытых фургонов и нескольких повозок меньшего размера. Последние были на рессорах и являлись, по-видимому, более