понял, что происходит. Он поцеловал ее в голову и сказал: "Ну же! Ты для меня самый важный человек".
"Лжец! Теперь Эвелин — самая важная", — угрюмо сказала Дебби. Карлос был очень послушным, когда дело касалось Эвелин.
Однако он наказывал Дебби, если она шла против его воли.
Эвелин сходило с рук все, что она делала. Как бы далеко ни зашла Эвелин, Карлос никогда ни в чем ее не обвинял. Он был рабом своей дочери.
Карлос нежно ущипнул Дебби за ухо и сказал: "В моих глазах ты и Эвелин одинаково важны для меня".
"Ты говорил, что любишь меня больше всех и что я была для тебя самой важной в прошлом", — запротестовала она.
Карлос сказал ей это еще до того, как Дебби родила Эвелин.
Он почувствовал себя немного неловко. "Ну, теперь я должен это исправить. Ты и Эвелин одинаково важны для меня". Затем он улыбнулся и поддразнил ее: "Что? Ты ревнуешь меня к нашей дочери?"
"Нет, конечно, нет. Эвелин для меня важнее всех", — сказала она и закатила на него глаза.
"А как насчет меня?" — спросил он.
"Кто ты? Знаю ли я тебя?"
Услышав это, Карлос решил преподать ей урок.
Они шли уже минут двадцать, и Карлос все это время держал Эвелин на руках. Он уже собирался опустить ее на землю, но она крепко держалась за его шею, не желая отпускать своего отца.
Карлос почувствовал свою беспомощность и попытался вразумить ее. "Эвелин, папа все это время держал тебя на руках. Не могла бы ты немного погулять сама. Не то чтобы я устал, но…"
Карлос не знал, что все женщины, будь то взрослые или дети, неразумны. Эвелин прервала его и начала всхлипывать. "Вааа… Я не слушаю тебя. Папа, обними меня". Дебби приложила руку ко рту и хихикнула, наблюдая за тем, как Карлос пытается убедить их дочь. "Эвелин, тебе нужно тренироваться ходить".
"Папочка, я не хочу ходить. Мама сказала, что мои ботинки испачкаются".
Дебби удивленно подняла брови. 'Серьезно? Эта маленькая девочка настолько хитрая, что даже знает, как придумать оправдание", — подумала она, ошеломленная.
"Ничего страшного, если твои сапожки испачкаются. Наша горничная вымоет их, или мы можем купить новую пару сапог", — сказал Карлос, пытаясь уговорить ее.
Неожиданно Эвелин поцеловала отца в щеку.
Сердце Карлоса тут же растаяло, и вместо того, чтобы настойчиво опустить ее на землю, он поднял ее на плечи. К радости Эвелин, ее притворные слезы превратились в хихиканье.
Дебби стояла позади них и недоверчиво качала головой.
'Правда? Он так легко сдался?
Она рысью направилась к ним и позвала: "Эй, старик!".
Карлос повернулся, чтобы посмотреть на нее. "Что?"
"Ты сказал, что не хотел бы иметь дочь. Помнишь?"
Он нахмурил брови, смутился и спросил "Когда я это сказал?".
"Давным-давно! Когда Меган спросила тебя, кого бы ты предпочел — сына или дочь, ты ответил, что хочешь сына", — сказала она, глядя ему в глаза и ожидая его ответа. Тогда Дебби боялась, что он не полюбит их ребенка, если она родит девочку.
Карлос не знал, как ей ответить. Он вспомнил, что действительно так говорил. Через некоторое время он сказал: "Я расскажу тебе, когда мы будем дома".
'Почему он ведет себя так загадочно?' — задалась она вопросом.
После того как Карлос принял душ и забрался на кровать, Дебби больше не могла сдерживать свое любопытство. Она прижалась к нему и спросила: "Старик, теперь, когда мы одни, ты можешь сказать мне, почему ты предпочел сына дочери".
Карлос просунул руку ей под шею, притянул ее ближе к себе и начал объяснять. "Тогда ты была бунтаркой. Ты много пила, прогуливала уроки и дралась с другими. Я боялся, что если у нас будет дочь, она будет такой же, как ты. Не потому, что я бы ее не любил. Это потому, что я не знал бы, как ее наказывать, в то время как с мальчиками все по-другому. Если бы это был сын и он не подчинялся мне, я бы просто била его всякий раз, когда он создавал проблемы".
В конце концов, Дебби родила дочь, и Карлос был прав. Он ничего не мог сделать с Эвелин.
Эвелин была как королева, а он — как ее раб. Он обеспечивал ее всем самым лучшим, что можно было купить за деньги, и все желания ее сердца исполнялись.
"Карлос Хо! Ты хочешь сказать, что если у нас будет сын, ты будешь бить его, как захочешь?" спросила Дебби, повысив голос. Теперь, когда она знала, как Карлос будет наказывать их сына, она почувствовала облегчение от того, что у них есть ребенок женского пола.
Карлос усмехнулся и прошептал ей на ухо: "Нет, нет, нет. Конечно, я был бы добр к нашему сыну. В конце концов, избиение его разобьет тебе сердце".
Он еще не знал, что его слова будут преследовать его в будущем.
От его теплого дыхания у нее зачесалось ухо. Она потерла его и сказала: "Надеюсь, ты сдержишь свое слово".
"Конечно".
Дебби поправила свое положение, чтобы ей было удобнее, и тут она поняла, что очень голодна. Во время ужина она была озабочена тем, почему Карлос предпочел сына, и, размышляя над этим, съела совсем немного. Я растолстею, если съем что-нибудь в столь поздний час", — подумала она. Чтобы сохранить свою прекрасную фигуру, она решила лечь спать. "Эй, я хочу спать. Расскажи мне сказку на ночь".
Ее урчание в животе заставило Карлоса захихикать. "Хорошо. У меня есть интересная история", — сказал он с хитрой улыбкой.
"Хм…"
"Давным-давно жил-был молодой фехтовальщик. Он покинул свой дом, надеясь сделать себе имя".
Желудок Дебби снова заурчал, и она обхватила себя за талию. Голодные муки были пыткой.
Карлос озорно поднял бровь и продолжил: "Однажды он зашел в ресторан и заказал тушеную говядину, острую курицу с кубиками, кисло-сладкие свиные ребрышки, жареных крабов с перцем, суп из морских водорослей…"
"Стоп!"