Читать интересную книгу Сёгун - Джеймс Клавелл

Во внезапно наступившей тишине Тиммоко подошла к небольшим воротам в саду и, приблизившись к Блэкторну, поклонилась:

– Андзин-сан, пожалуйста, извините меня, моя хозяйка хочет видеть вас. Если вы немного подождете, я провожу вас.

– Хорошо. Спасибо. – Блэкторн уже давно сидел глубоко задумавшись, но так и не пришел к окончательному суждению, что же такое судьба.

Тени становились все длиннее и захватили уже часть двора. Серые подобрались, намереваясь идти с ним. Тиммоко подошла к Самиёри:

– Прошу меня извинить, господин, но моя госпожа просит вас все приготовить.

– Где она собирается это сделать?

Служанка указала на площадку перед аркой:

– Там, господин.

Самиёри поразился:

– При всех? Не в уединенном месте с несколькими свидетелями? Она сделает это для того, чтобы все видели?

– Да.

– Но, если… если это будет здесь… Ее… ее… А кто у нее будет помощником?

– Она считает, что ей окажет честь господин Кияма.

– А если не окажет?

– Я не знаю, господин. Она… она мне не сказала. – Тиммоко поклонилась, пересекла веранду и снова поклонилась. – Кирицубо-сан, моя госпожа говорит, что скоро вернется.

– У нее все хорошо?

– О да. – В голосе Тиммоко звучала гордость.

Кири и остальные успокоились. Услышав разговор с самураем, они все переполошились.

– Она знает, что все дамы ждут ее, чтобы поприветствовать?

– О да, Кирицубо-сан. Я… я передала ей. Она сказала, что польщена их присутствием и скоро лично поблагодарит их. Пожалуйста, извините меня.

Все следили, как она прошла к воротам и сделала знак Блэкторну следовать за ней. Серые хотели идти за ним, но Тиммоко покачала головой и сказала, что ее хозяйка не звала их. Командир позволил Блэкторну пойти одному. За воротами сада лежал другой мир, зеленый и спокойный: солнце освещало верхушки деревьев, щебетали птицы, кормились насекомые, ручей, журча, впадал в пруд, где плавали листья кувшинок. Но Блэкторн никак не мог избавиться от мрачного настроения. Тиммоко остановилась и показала ему на маленький домик для тя-но-ю. Дальше он пошел один. Сняв сандалии, поднялся по ступенькам – пришлось согнуться, чуть ли не встать на колени, чтобы пройти в маленькую зашторенную дверь, и вот он оказался внутри…

– Ты… – сказала Марико.

– Ты… – выдохнул Блэкторн.

Она стояла на коленях, спокойная, со свежей краской на лице, с малиновыми губами, искусно причесанная, в темно-голубом с зеленой каймой кимоно с зеленым же, но более светлым оби и тонкой зеленой лентой в волосах.

– Ты красивая.

– И ты. – Робкая улыбка. – Извини, что тебе пришлось такое увидеть.

– Это был мой долг.

– Нет, я не ожидала… не предусмотрела… что будет так много смертей.

– Карма. – Блэкторн заставил себя выйти из транса и перестал говорить по-латыни. – Вы задумали все это уже давно – ваше самоубийство?

– Моя жизнь никогда не была моей собственностью, Андзин-сан. Она всегда принадлежала моему сюзерену и после него – моему господину. Таков наш закон.

– Это плохой закон.

– Да. И нет. – Она оторвала взгляд от татами. – Мы будем спорить о вещах, которых нам не изменить?

– Нет. Пожалуйста, извини меня.

– Я люблю тебя, – сказала она по-латыни.

– Да. Теперь я знаю это. И я люблю тебя. Но ты стремишься к смерти, Марико-сан.

– Ты не прав, мой милый. Моя цель – жизнь нашего господина. И твоя жизнь. Мадонна наверняка простит, благословит меня за это. Теперь твоя жизнь более важна.

– Но выхода нет. Ни для кого.

– Потерпи, солнце еще не село.

– Я не уверен в этом солнце, Марико-сан. – Он протянул руки и прикоснулся к ее лицу. – Гомэн насай.

– Я обещала тебе, что сегодня все будет как в «Камелиях». Потерпи… Я знаю Исидо, Отибу и других.

– Плевать мне на других! – ответил он по-португальски, у него стало совсем тяжело на душе. – Ты хочешь взять их на испуг, а Торанага знает, что делает?

– Что за мысли… – мягко произнесла она. – Этот день слишком короткий…

– Извини, ты опять права. Сегодня не время для таких разговоров. – Он внимательно разглядывал Марико: на лицо ее полосами падали тени от бамбуковых планок жалюзи. Тени ползли вверх и исчезали, по мере того как солнце опускалось за крепостную стену…

– Чем я могу тебе помочь?

– Верить в то, что будет завтра.

В какой-то момент он уловил выражение ужаса на ее лице, протянул к ней руки, обнял ее и держал так, пока она не справилась с тяжким чувством. Послышались приближающиеся шаги.

– Да, Тиммоко?

– Время, госпожа.

– Все готово?

– Да, госпожа.

– Подождите меня около пруда с лилиями.

Шаги удалились. Марико повернулась к Блэкторну и нежно поцеловала его.

– Я люблю тебя, – сказала она.

– Я люблю тебя, – ответил он.

Она поклонилась и вышла через дверь, он – следом.

Марико остановилась у пруда с лилиями, развязала оби и дала ему упасть. Тиммоко помогла ей снять голубое кимоно. Под ним на Марико было ослепительно-белое кимоно и оби, которые Блэкторн уже видел, – традиционное одеяние смертника. Она развязала ленту в волосах и отбросила ее в сторону, потом, оставшись в одном белом, пошла, не глядя на Блэкторна.

За садом все оставшиеся в живых коричневые выстроились по трем сторонам квадрата вокруг восьми татами, лежащих в центре главных ворот. Ябу и Кири в окружении дам сидели в ряд на почетном месте, повернувшись лицом на юг. В переулке так же церемонно выстроились серые, вперемежку с ними расположились остальные самураи – мужчины и женщины. По знаку Самиёри все поклонились, она ответила поклоном. Вперед вышли четыре самурая и растянули поверх татами малиновое одеяло.

Марико подошла к Кирицубо и поклонилась ей и остальным дамам. Они ответили на ее приветствие поклоном и защебетали, рассыпаясь в церемонных фразах. Блэкторн ждал у ворот. Он следил за тем, как она отошла от дам, приблизилась к малиновому квадрату и встала на колени в его центре, перед маленькой белой подушкой. Правой рукой она достала из-за оби узкий нож и положила его на подушку перед собой. Тиммоко вышла вперед и, также встав на колени, протянула ей маленькое чистое белое покрывало и бечевку. Марико тщательно расправила подол кимоно – служанка помогала ей, – потом бечевкой повязала одеяло вокруг груди. Блэкторн знал: это делалось для того, чтобы уберечь подол от крови и не измять во время предсмертной агонии…

Успокоившись и полностью приготовившись, Марико подняла взгляд на главную башню замка… Солнце все еще освещало верхний этаж, отражаясь золотом в черепицах, пламенеющий свет достиг вершины башни и пропал. Марико сидела не двигаясь и казалась крохотной белой каплей на малиновом квадрате. В переулке уже темнело, слуги зажигали факелы. Покончив с этим делом, они исчезли так же бесшумно и быстро, как и появились. Марико подалась вперед, взяла нож и посмотрела через ворота в дальний конец переулка, но он был тих и пуст, как и раньше. Она снова посмотрела на нож.

– Касиги Ябу-сама!

– Да, Тода-сама?

– По-моему, господин Кияма не хочет помогать мне. Пожалуйста, я была бы польщена, если бы вы стали моим помощником.

– Это честь для меня, – отвечал Ябу. Он поклонился, встал и зашел сзади, слева от нее. Его меч зазвенел, скользя по ножнам. Ябу твердо поставил ноги и двумя руками поднял меч. – Я готов, госпожа, – заявил он.

– Пожалуйста, подождите, пока я не сделаю второй разрез.

Она посмотрела на клинок, правой рукой перекрестила грудь, потом подалась вперед и подняла нож, поднеся его к губам недрогнувшей рукой, словно пробуя вкус полированной стали. Потом взяла нож поудобнее и теперь держала его правой рукой с левой стороны горла. В этот момент дальний конец переулка озарился светом факелов – приближалась группа людей во главе с Исидо. Марико не опустила ножа. Ябу все еще был как сжатая до предела пружина…

– Госпожа, – спросил он, – вы ждете или продолжаете? Я хочу помочь вам как можно лучше.

Марико с трудом удержалась от того, чтобы переступить последнюю грань.

– Я… Мы подождем… мы… Я… – Ее рука с ножом опустилась, она задрожала. Ябу расслабился. Меч со свистом вошел в ножны, а его обладатель вытер влажные ладони о бока.

Исидо остановился в воротах:

– Солнце еще не зашло, госпожа. Солнце все еще выше горизонта. Вы так стремитесь умереть?

– Нет, господин. Я стремлюсь повиноваться моему господину… – Она старалась унять дрожь в руках, сжав их.

Среди коричневых раздался возмущенный ропот, вызванный грубостью Исидо. Ябу приготовился к выпаду, но остановился, услышав, как Исидо громко произнес:

– Госпожа Отиба от имени наследника просила регентов сделать в вашем случае исключение. Мы согласились удовлетворить ее просьбу. Здесь разрешение для вас на выезд завтра утром. – Он сунул документы в руки Самиёри, стоявшего поблизости.

– Что, господин? – спросила Марико, ничего не понимая, уставшим голосом.