Читать интересную книгу Мир ротмистра Тоота - Владимир Свержин

Никто из людей, знавших шефа контрразведки лично, не мог даже предположить, что тому может быть горестно и больно. Его холодный, презрительный тон, вкупе с пробирающим до костей взглядом, не способствовали возникновению теплых чувств к этому типу, сохранившему после революции положение, занимаемое им при Неизвестных Отцах, не только сохранившему, но и преумножившему влияние. Но сейчас Страннику было больно и обидно. Дело, которому он посвятил несколько последних лет, висело на волоске. Он более чем кто бы то ни было видел опасность положения и менее чем кто бы то ни было имел право демонстрировать страх. Нет, — Странник одернул себя, — не страх. Опасение. Страх вызывает оцепенение, опасение позволяет реально оценить противника, дает возможность действовать взвешенно и без суеты.

Он вел машину к музею, где в последнее время проходили неофициальные встречи с маршалом. По его приказу зал был специально дооборудован, и каждый час проверялся на предмет скрытой видеосъемки и аппаратуры прослушивания. Телефон в автомобиле затарахтел. Мало кто из жителей Саракша знал этот номер.

Странник поднял трубку.

— У аппарата.

— Ты уже слышал о вторжении Островной империи? — раздался из наушника взволнованный голос Максима Каммерера.

— Дурацкий вопрос, — Рудольф Сикорски поморщился.

— Да, конечно, но что-то же надо делать. Я готов отправиться туда.

— Зачем, Мак? Ты разбираешься в отражении морских десантов не больше, чем конь в таро. Твой партизанский опыт здесь — слабый помощник. Конечно, пулей тебя убить сложно, радиация альфа- и бета-излучения на тебя практически не действует. Но подошедшие к Белле корабли кидаются снарядами, оставляющими воронки порядка двадцати метров в диаметре. Не спеши уточнять, сможешь ли ты регенерироваться после такого попадания.

— Но ведь нельзя же сидеть сложа руки!

— Игра только началась, а ты предлагаешь сразу заходить с козырей. Пойми, этот мир воюет уже не одну сотню лет. Банальные столкновения из-за ресурсов и жизненного пространства. Даже если мы с тобой добьемся пересылки на Саракш целой группы агентов, хорошо обученных, подготовленных для натурализации в этом мире, мы не сможем решить насущные проблемы этих народов вместо них. Не пытайся закрыть одной грудью все амбразуры. Пользуйся гранатами. Если ты сейчас прекратишь заниматься социальной реформой, Метрополия получит еще одного непревзойденного солдата и даже, вполне может быть, недурственного командира диверсионной группы. Но мы потеряем единственного человека, который знает, куда следует идти, а население страны, на наше счастье, поверившее жизнерадостной улыбке героя-подпольщика, утратит веру в то, что все под контролем. Не торопись, Мак. Все, отбой связи, я уже приехал.

* * *

Маршал Тоот ждал, прохаживаясь вдоль макета полушария, пристально рассматривая смятые и изрезанные заливами очертания побережья у Беллы, дальнюю степь, переходившую в заросшие лесами горные кряжи. Чуть в стороне от границ самозваного герцогства, если только можно было всерьез говорить о границе, располагались металлургические заводы. От линии фортов всего лишь день форсированного марша. С боями — дня три, может, неделя. Пока идущие к побережью войска подтянутся и займут позиции, время будет потеряно. Одна надежда, что герцог с его союзниками не захочет начинать активные действия. Тоот еще раз поглядел на металлургический центр Метрополии. Потеря его — невосполнимый удар. Это оружие, броня, мостовые конструкции. Всего не перечислить. Враг, без сомнения, об этом знает. Если сегодняшние бредни о маленьком суверенном герцогстве — лишь операция прикрытия для высадки и полного развертывания войск империи, то, вероятнее всего, следующий удар будет нанесен именно сюда.

Дверь скрипнула Ориен поднял глаза. Долговязый начальник контрразведки быстрым шагом вошел в «переговорную» комнату.

— Вы хотели меня видеть?

— Да, очень хотел.

— Ищете ответ на вопрос, как такое могло случиться?

— Не надо удивлять меня своей проницательностью. Я в ней не сомневаюсь, тем более что сейчас ваша догадка на грани очевидности. Всякому в стране хотелось бы знать, как такое могло произойти.

— Не всякому. Подавляющее большинство сейчас задает себе другой вопрос: почему я родился здесь и сейчас. Но это к делу не относится, — Странник обошел стенд и остановился напротив вогнутой дуги, в центре которой виднелся крошечный городок с древним названием Белла.

— Итак, вторжению есть ряд причин. Экономическая. Здесь, — он указал на внутренний изгиб полумесяца материка, — расположены основные имеющиеся на планете запасы железа, меди, никеля. В сравнении с тем, что имеется в Островной империи, объем здешних месторождений оценивается как 95 к 5. При этом большая часть островного железа уже пущена в ход для строительства и снаряжения огромного флота вторжения. Как я уже говорил, имперцы достигли потрясающих успехов в металлургии, но их закрома пусты. И, значит, железо надо взять там, где оно есть. То есть у нас. Следующий, политический аспект. Государственная система вроде той, что построена на островах, не может долго существовать без врага, понятного всем и каждому, от первого маршала до последнего черпальщика. Так уж исторически сложилось, что Метрополия сама утвердила себя на эту роль.

— Вы имеете в виду неудачный десант? Но ведь это было сотни лет тому назад.

— Какая разница? В Островной империи не принято забывать обиду.

— Они после этого также пытались высадиться.

— И были отбиты. То есть мы нанесли второе, еще более тяжкое оскорбление имперскому величию. Вскоре после этого была объявлена новая эпоха. Ее девиз: «Сто лет упорного труда и тысяча лет счастья».

— Да, я слышал об этом.

— Вот и славно. Сегодняшние действия островитян свидетельствуют, что сто лет труда подходят к концу.

— Проклятье! — сквозь зубы выругался Тоот. — Значит, весь этот фарс с герцогством — не более чем дымовая завеса.

— Несомненно, — подтвердил Странник, — потому что существует третий аспект рассматриваемой проблемы. Так сказать, этический.

— Что вы имеете в виду?

— Дело в том, — начальник контрразведки тронул пальцем центральный из гряды островов, — что для них жители материка — не совсем люди. То есть в смысле строения, несомненно, да, мы одного вида с ними, но по сути население Метрополии, Хонти, Пандеи, не говоря уже о горцах, настолько грубо и примитивно, что не достойно быть причисленным даже к третьему, самому темному и презираемому поясу. Если живущие в первом поясе излучают свет, во втором — отражают его, третьи — лишь тень, сопутствующая великому сиянию. Несчастные же, обитающие тут, — Рудольф Сикорски указал на материк, — беспроглядная тьма. Герцог Белларин наверняка об этом не знает, иначе не стал бы обольщаться, полагая, что для них имеет какое-то значение его нелепый титул. Впрочем, молодо-зелено.

— Вы что-нибудь о нем знаете?

— Конечно, — ухмыльнулся Странник.

Эта полупрезрительная усмешка все последние месяцы бесила Ориена, но он лишь отвел глаза, продолжая слушать. У них была общая цель, и достижение ее было превыше всего.

— В недавнем прошлом, — продолжал шеф контрразведки, — первый лейтенант гвардии Вуд Марг, сослуживец вашего брата на Голубой Змее. Состоял под его командованием. И, если верить отзывам в личном деле, приятельствовал с Аттайром. В гражданскую прошел все ступени от рядового до вахмистра, окончил школу субалтернов, зарекомендовал себя храбрым и волевым офицером, склонным к самостоятельным инициативным решениям, то есть, говоря без обиняков, склонным к авантюризму. С начала последней войны — в боевых частях, но после двух месяцев на передовой остатки бригады отводятся в тыл для переформирования, а самого первого лейтенанта отряжают на лечение.

— Ранение?

— Нет. Не ранение и не контузия. В деле написано «нервный срыв». Вуд Марг отбывает на лечение, некоторое время находится в пансионате, а затем вдруг исчезает, чтобы спустя несколько месяцев появиться вновь уже герцогом Белларином.

— Боевой офицер, и вдруг такое… — удивленно проговорил Ориен.

— Да, случай не самый тривиальный. Это не юнец, обделавшийся при первом артналете и сбежавший под мамочкино крылышко. Нас тоже заинтересовал столь занятный факт.

— И что же?

— Как оказалось, в то же время в пансионате лечился, вернее, скрывался еще один офицер. Вот, поглядите, не доводилось встречаться?

Шеф контрразведки достал из кармана плаща фотографию человека в мундире. Тоот внимательно поглядел на снимок.

— Погодите, это же один из крупных чинов Харракской полиции при, недоброй памяти, недомэрке.

— Именно так. Полковник Ниг Бара. У нас есть основания предполагать, что этот офицер напрямую связан с вашим приятелем юности Нарти Клоссом и непосредственно причастен к делу о портативных излучателях, выжигающих мозг и вставляющих вместо него заданную программу. Возможно, он также имеет отношение и к уничтожению разработчиков прибора. Как-то в разговоре Нарти Клосс сказал, что некую информацию об этом преступлении ему дал знакомый чин полиции. Но последнее — лишь догадка. А вот то, что Вуд Марг и Ниг Бара, по документам значившийся как полковник инженерных войск, там быстро сдружились — это факт. Первый лейтенант исчез из пансионата через день после выписки полковника. Кстати, — перебил себя Рудольф, — в деле Нига Бары я обнаружил забавный факт. Он действительно в Великую гражданскую и до нее служил в инженерных частях, приданных командованию противовоздушной обороны. Располагался его батальон как раз неподалеку от Беллы.