— Что они должны были сделать для тебя? — в пол голоса, произнесла на ухо, от чего он еле заметно подпрыгнул и повернул свою голову ко мне. От такой полу мрачной обстановки и хрипловатого голоса Тимура, я почему-то начала заводиться. А когда наша лица оказались впритык друг к другу, то я просто сделала, то, что хотело мое тело.
Мои губы коснулись его, не давая парню ответить, и я почувствовала, как меня охватили чувства страсти и желания. Мне вновь хотелось почувствовать его прикосновения на своем теле. Меня прошибало током от вожделения.
Его рука легла на мою шею, прижимая сильнее к себе, а затем он немного отстранился назад от меня, проведя большим пальцем мне по губам.
— Не сейчас… — я вновь прикусила губу, но в этот раз, стараясь сдержать свое явно уж пошлое высказывание, и перевернулась на спину, свесив голову.
— Так что они пообещали? — произнесла тяжело вздохнув. Кровь приливала к голове, да и рассудок походу тоже. Судя по всему, он был где-то снизу.
— Мой отец погиб в одной из своих поездок. — сверлящий взгляд Тимура, с моего виска переключился на стену. — Но он так и не назначал приемника на трон….
— И у тебя война с Таиром…
— Я бы не назвал это войной, это скорее это зачистка… — я перевернулась обратно на живот и уставилась на парня. Мне даже страшно представить, о чем он сейчас говорит. — По его приказу, почти все жители отдаленных поселений были жестоко убиты его солдатами поздней ночью. А те, кто бежал, он использовал как гонцов, чтобы они передали послание:
«ОТКАЖИТЕСЬ ОТ НОВОГО ЦАРЯ, И ПРИНЦ ПЕСЧАННЫХ ЗЕМЕЛЬ, ТАИР АСАНДО, ЧЕТВЕРТЫЙ НАСЛЕДНИК ВОСТОКА ПОЩЕДИТ ВАС И ВАШИХ БЛИСКИХ ВЗАЙДЯ НА ТРОН!»
— Таир? Убил? — мне не хотелось верить в то, что говорил сейчас Тимур, не потому что у меня были чувства к его брату, просто потому что я опять ошиблась в человеке. Я просто не хотела слушать предупреждения Кары, и чуть даже не переспала с ним.
— Некоторые из жителей подняли восстание против моей кандидатуры на трон. Оно и понятно, они беспокоятся за свои жизни, и жизни своих близких. Совет пообещал решить эту проблему, и ради своего народа, ради ни в чем не повинных людей, я огласился на это. Им нужно было, чтобы я просто подружился, вошел в твой круг доверия.
— А ты и вошел, только не в круг… — промямлила я, чем опять смутила его.
— Из за тех хулиганов я на день раньше перенес тебя в этот мир. Но я не думал, что эти эгоистичные старые уроды, хотят сделать с тобой такое! — он подорвался с места и заходил по комнате беспокойным шагом. — Из разговора в лесу я узнал, что ты им нужна для алтаря, пока твоя сила не проявилась.
— З-зачем? — я следила за его шагами, не отрывая взгляда от ног.
— А ты разве не поняла?! — босые ноги резко остановились и повернулись ко мне. Я перевела свой взгляд на его лицо, которое меня сейчас пугало сильнее, чем все, что он мне рассказывает. — Для жертвоприношения!
Мое сердце рухнуло в пятки. — Жертва? Я?
— Да Катенька, ты… Поэтому я и решил тогда что тебе ни как нельзя сдавать эти экзамены. — все постепенно начало становиться на свои места, и его объяснение было куда более понятно. — Я правда не учел того факта, что декан Сирин заставит вас пить эту гадость.
— Но я не вылетела… И твой план не удался… А как же то что произошло в комнате? — Тимур замер, и кажется даже перестал дышать. — Как объяснить то, что ты меня чуть не убил? — мышца на его лице дернулась, и «каменная» статуя ожила, возобновив дыхание.
— Я шел собирать ягоды не для того что бы травить тебя, поэтому не подготовился. Листья Белладонны обожгли мне руку.
— Но ты не умер! Почему?! — интонация моего голоса была явна не уместна для данного вопроса, что я и сама удивилась. Усевшись в позе лотоса, продолжила, чтобы сгладить ситуацию. — Я читала, что нужно немедленно к лекарю…
— У оборотней некоторых видов отравление происходит немного замедленно, и чаще всего организм сам выводит таксисы. Но для этого нужно принять звериный облик. Что запрещено одним из правил директора… Это растение иногда вызывает галлюцинации и увеличивает чувствительность. В тот день ты была заплакана, да и запах брата с этими следами на твоей шее!.. Вот я и не смог сдержать зверя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Это теперь понятно… Но остается один вопрос который мы так и не решили… Зачем я нужна совету?! И не говори что для жертвоприношения, это я и так поняла!
— Этого я не знаю. Единственное что мне известно, что для таких обрядов нужна девственница. — от этой фразы словно что-то маленькое внутри меня сломалось. Слезы начали наворачиваться на моих глазах, закрывая Тимура словно туманом.
Он был со мной только из-за чувства вины? Вины в том, что это из-за него я тут и меня принесут в жертву? Я начала чувствовать себя шлюхой на одну ночь. Ведь я берегла самое дорогое, что у меня осталось. И почему в моей голове как-то проскакивало то, что он может быть тем самым? Меня одновременно терзала обида и злость, и злость больше на саму себя, чем на него. Я почувствовала, как одна из них покатилась по щеке.
— Катя… Не бойся, я не отдам тебя им! — парень подбежал ко мне и обнял. Я слышала его сердцебиение, которое будто било мне в голову. От этого поему-то мои слезы еще сильнее потекли, как два водопада.
— Я тебе даже не симпатична… — пропищала, утыкаясь своим носом в его грудь.
— Как это не симпатична?.. — большие и горячи руки с запахам цитруса обхватили мои мокрые щеки и подняли голову заставляя посмотреть на него. — Кто тебе сказал такую глупость конфетка моя? Я ему быстро покажу, что кошки тоже умеют кусаться!
От этих слов на моей душе стало немного легче, что я даже слегка улыбнулась. Его руки вытирали мои слезы, пока я хлюпала носом, рассматривая его лицо. Оно было таким же как и в наш первый день. Когда он меня спас от машины. Немного неряшливым и задумчивым, но с ужасно обжигающей теплотой в глазах.
— Катя… — я поймала его взгляд. — Я, кажется, люблю тебя…
— Кажется? — цокнула в ответ. Глаза Тимура забегали и он опять покраснел. Первые в жизни я столько раз за день вгоняла парня в краску, и это немного забавляло меня.
— Н-нет… Я уверен…
— И в чем же это ты так не уверено, уверен? — какой-то черт дернул меня съязвить, и именно в тот ответственный момент, когда мне признаются в любви. Ну, вот не дура ли?
— Во всем я уверен… пробубнил себе поднос. — Катя, я уверен до кончиков своих рогов, что люблю тебя! — громко прозвучало заявление Тимура, на которое ему ответил мой желудок своим урчанием.
Я обхватила двумя руками свой живот, стараясь заглушить его звуки. На часах было уже двенадцать дня. Не мудрено, что он подал голос.
— Святые рихны, ты наверное голодна… — парень засуетился и направился к двери. — Я сейчас нам что-нибудь нам принесу!..
— Стой! — уже у самого порога, когда он ее немного приоткрыл, я окликнула парня. — Твоя одежда!
Бросив свой взгляд на полотенце, в котором все еще находился Тимур, он судорожно начал надевать на себя вещи, а затем скрылся за дверью. Меня просто распирало от запредельного счастья, в которое явно верилось с величайшим трудом.
«Мама, а ты говорила, что меня никто не полюбит, если не перестану ковыряться в мотоциклах»
Из раздумий и планов о том, как я буду рассказывать о нас с Тимурам родителям меня выкинул стук в дверь. Я радостно «подлетела» к двери, раскрывая ее в предвкушении вкусного обеда и красивого молодого человека, но на пороге стояла декан Аталья и держала какой-то сверток в руке
— Катя, ты еще спишь? — с удивлением произносила женщина, осматривая не застеленную постель и задвинутые шторы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— А… Да, декан… Я немного не хорошо себя чувствую. Скорее всего, переутомилась…
— Ну не мудрено, к тому же столько всего навалилось на тебя… — женщина зашла, и отодвинула тяжелую ткань, впуская лучи теплого солнца в комнату. — Собственно, по какому вопросу та я тут…
Усевшись на диван развернула сверток из коричневой кожи. В ее руках находился камень, мутного, розоватого цвета, чем-то отдаленно напоминающий кристалл. Он мне казался очень знакомым, только я не могла вспомнить откуда.