Обед был прекрасным и прошел под непринужденную беседу и шутки, правда шутил в основном Норман, а она только улыбалась и иногда смеялась, чувствуя, как по всему телу разливается приятное, томное тепло — не столько от выпитого вина, сколько от присутствия Нормана. Он тоже почти не сводил с нее мерцающих глаз и иногда протягивал руку, касаясь ладонью ее руки, лежавшей на краю стола. От этих нежных прикосновений Сюзанна буквально таяла.
Смакуя восхитительный винный букет, они совсем позабыли о времени и едва не опоздали на спектакль.
Мюзикл оправдал ожидания Сюзанны, и она получила огромное удовольствие, наслаждаясь атмосферой остроумного веселья, которая пронизывала весь спектакль, и чудесной музыкой. А Норман испытывал наслаждение, гладя на счастливое лицо Сюзанны.
Они покидали театр в прекрасном настроении, напевая запомнившиеся мелодии.
Однако напряжение, в котором пребывала Сюзанна всю первую половину дня, мучительно размышляя о своей неразрешимой дилемме, физическая усталость, вызванная чрезмерными усилиями, которые она прилагала, делая уборку, не замедлили сказаться, и, как только они сели в машину, она почувствовала охватившую ее сонливость, с которой просто невозможно было бороться. Сюзанна положила голову на подголовник и тут же погрузилась в сладкую дрему. Она не совсем спала, но и не бодрствовала. Казалось, она покачивается на невесомом облаке забытья, волшебном и безопасном. Безопасном потому, что рядом с ней Норман. Ее Норман. Сюзанна улыбнулась сквозь сон. Как замечательно это звучит.
Когда они приехали в Бедсворд и подкатили к дому Сюзанны, Норман помог ей выйти из машины и довел до дверей квартиры. Вытащив из сумочки ключ, она повернулась к нему.
— Огромное тебе спасибо, Норман. Это был чудесный вечер. Я уже давно так хорошо не проводила время.
— Это тебе спасибо, милая Сюзанна. Для меня этот вечер тоже был чудесным, но только потому, что ты была со мной.
Повернув ключ в замке, Сюзанна распахнула дверь и замерла на пороге. Выражение потемневших глаз Нормана заставило ее застыть на месте. Он шагнул к ней, и они оказались совсем близко друг от друга.
— Я хочу завершить этот восхитительный вечер поцелуем, — хрипло пробормотал он. — Ты позволишь?
— Да, — выдохнула она, понимая, что если сейчас позволит Норману поцеловать себя, то на этом не закончится. Они пойдут дальше, до конца. Разумно ли это? Нет, твердил разум, это безумие. Хочет ли она этого? О да! — кричало сердце. Она послушалась голоса сердца: она проведет эту ночь с Норманом и будь что будет. — Только не здесь, не на крыльце. — Она взяла его за руку и сжала пальцы. — Входи, Норман.
7
От неожиданности Норман в первое мгновение даже растерялся и заморгал, но тут же опомнился, шагнул через порог и запер дверь. Повернувшись, нежно привлек Сюзанну к себе и попросил:
— Посмотри на меня.
Она вопросительно вскинула глаза.
— Милая, если ты не уверена, что правильно поступаешь, я уйду. Мне будет нелегко, но я сделаю это. Я безумно хочу тебя, ты же знаешь, но не собираюсь тебя торопить. Не хочу, чтобы ты потом жалела.
— Я не пожалею, — твердо сказала она.
Его глаза вспыхнули.
— Уверена? Потому что еще немного — и ты уже не сможешь от меня убежать.
— Я не хочу никуда убегать, Норман. Больше не хочу. Мне сейчас кажется, что я ждала тебя всю жизнь. Поцелуй меня. Пожалуйста.
Ее губы приоткрылись в ожидании встречи с его губами. Нормана не пришлось просить дважды. Тонкие руки сомкнулись вокруг его шеи, она лихорадочно возвращала ему поцелуи, пытаясь показать, что может стать для него всем, чем он захочет. Как будто он сомневался в этом.
Его сильная рука забралась в толстый узел волос у нее на затылке, а властный рот требовательно раздвинул губы. Она вся задрожала от интимности этого проникновения.
Он взял ее руку и прижал к своей груди под расстегнутым пиджаком. Она почувствовала тяжелый ритм его сердца. На секунду оторвавшись от ее губ, он прошептал:
— Слышишь, милая? Из-за тебя моя кровь несется, как река во время наводнения.
Она совсем потонула в его темных глазах, в глубине его ласкового голоса. Ее пальцы вцепились в его рубашку, не желая расставаться с этим мускулистым телом. Норман, казалось, прочел ее мысли. Он резко схватил ее руки и спрятал под рубашку, прижав к широкой, твердой груди. Ее пальцы затрепетали на его жесткой коже.
Его губы касались ее лба, дыхание было теплым и каким-то неровным, а ее любопытные пальцы ощупывали сильные мускулы.
Норман застонал от наслаждения.
— Поцелуй меня! — хрипло взмолился он. — Его губы вновь прижалась к ее губам осторожно, нежно, мягко, вызывая приступ голода, который вырвал стон из ее сдавленного горла.
Она приподнялась на цыпочки, чтобы помочь ему, губы раскрылись навстречу нажатию его рта, когда он начал углублять поцелуй. Она чувствовала, как его руки ласкают ее спину, уверенно продвигаясь к груди. Когда же его пальцы обняли высокие крепкие холмики, она замерла.
Он смотрел на ее лицо, когда его пальцы нашли твердые пики и начали нежно сдавливать ее теплыми чувственными пожатиями.
— Тебе хорошо, милая? — спросил он глубоким медовым голосом. — Хорошо?
Вместо ответа она вцепилась ногтями в кожу на его груди и тихо застонала. Эта ласка подействовала на нее как колдовство.
Его рот стал нежно покусывать ее губы, и череда этих дразнящих прикосновений вырвала у нее крик.
— Господи, какая же ты сладкая, — хрипло прошептал он. — Нежная, как шепот, когда я глажу тебя.
Он наклонился, одним движением подхватил ее на руки и понес в спальню. Не дойдя пары шагов до кровати, поставил на пол, дав медленно соскользнуть по его телу вниз. От этого эротичного, возбуждающего трения у нее голова пошла кругом.
Норман припал к ее губам на этот раз жадно, и она пила сладость его поцелуя, а разомлевшее от ласки тело торжествовало в волнах неописуемого восторга. Руки обвили его талию, ладони прижались к упругим мышцам. Искристая радость переполняла ее, хотелось плакать и смеяться. Пальцы вожделенно нырнули под рубашку и принялись ласкать его горячее тело. За считанные секунды термометр их страсти подскочил до точки кипения.
— Я хочу почувствовать тебя, радость моя, — ласково прошептал он. — Чтобы ничего не было между нами? А ты?
— Да, да! — выдохнула она.
Она глядела в его темнеющие глаза, пока он раздевал ее, потом раздевался сам, и пронзительное ощущение блаженства охватило все ее существо, когда почувствовала, как он снова вжимается в нее всем торсом — так, что ее острые соски тонут в темном тепле его груди.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});