В глазах Шарлотты Аксель порой замечал восхищение, хотя девушка чаще всего не смотрела на рассказчика, а лишь изредка бросала короткие взгляды. Он взглянул на побратима. Да, Халвор был видным мужчиной, и моложе Акселя на два года. И деньги у него водятся! Неприятная ревность шевельнулась в груди графа, и он постарался в рассказы о своих боевых походах тоже внести побольше красок. Халвор узнал о судьбе других побратимов, о том, как шло нелегкое завоевание Нормандии. В общем, это был великолепный вечер рассказов и воспоминаний..
В камине догорали угли, а в приоткрытое окно заглянул молодой месяц. Друзья совсем устали, но не могли никак разойтись. Аксель почувствовал острое желание получить в свои объятья прекрасную малышку. Весь вечер он не забывал потихоньку ласкать ее — она не отвечала, хотя и не противилась.
— Ну все, Халвор, — заявил граф, — ты так все расскажешь сегодня и не оставишь ничего на другие дни. А я намерен не отпускать тебя самое малое две недели! Так что спать, спать, спать!
Гости долго не сопротивлялись и стали послушно вставать из-за стола.
Пробуждение любви
Обняв девушку за талию, Аксель повел ее замысловатыми переходами в свою спальню. Шарлотта была в сложном настроении. С одной стороны, ее удручало недостойное положение наложницы. С другой, ― было приятно, что ее поклонник оказался богатым графом. К тому же неженатым….
Да и рассказы тети Луизы об ее отце сильно поколебали ее стойкую неприязнь к норманнам. Теперь она не бранила себя за то что, уступив норманну, предала свою семью. У нее хватило совести признать, что и братья матери, загубленные отцом, тоже имели право на титул, на счастье, хотя бы на жизнь, в конце концов. Поэтому сейчас она смогла уже непредвзято посмотреть на молодого графа. И не могла не признать, что он, хоть и не такой как Эдгар красавец, но приятной наружности, щедр, остроумен. К тому же смелый ― не побоялся вступить в схватку со свирепыми волками.
«И прекрасный любовник», ― покраснев, напомнила себе Шарлотта про ночь на сеновале. Вот такие противоречивые мысли крутились в голове у красавицы, когда они с графом шли по узким коридорам замка Силекс.
Аксель же предвкушал бурную ночь любви. Он был уже сильно возбужден еще за ужином, когда ловил жадные взгляды побратима и его друга. Даже его друг Бьярни не сводил с Шарлотты своих похотливых глаз. Да, малышка выглядела как принцесса в подаренном им новом наряде. Граф, раззадоренный мыслью, что его друзья могут только издалека любоваться красавицей, а он сейчас будет наслаждаться этим прекрасным изысканным телом, остановился, притянул Шарлотту к себе и осыпал ее градом неистовых поцелуев. Девушка, напуганная такой стремительной атакой, сначала нерешительно отталкивала его, стесняясь столь открытого проявления мужских желаний. Но его страсть захватила и ее, и Шарлота чувственно выгнулась. Эти безумные поцелуи распалили в ней настоящую огненную бурю. Она жаждала его любви с такой необузданной силой, что сама себя не узнавала. Сдавленный стон, который она издала, еще больше распалил Акселя. Он подхватил ее на руки и быстро понес в свою спальню, как могучий зверь свою беспомощную добычу. Ни одна из его многочисленных любовниц не вызывала в нем такого сумасшедшего, неуемного вожделения.
Войдя в комнату, Аксель положил молодую женщину на постель, задвинул засов и дрожащими руками стал поспешно развязывать свою одежду. Его одолевало сильнейшее желание. Едва распустив шнурки на своих штанах, он перевернул Шарлотту на живот и, приподняв ее юбки, вошел в нее резким, мощным толчком, заполнив влажное пульсирующее лоно твердой горячей плотью. Шарлотта вскрикнула от легкой боли, когда он сильным рывком достиг конца ее узкой пещерки. Аксель на мгновение замер, затем крепче стиснул ее в своих стальных объятьях. А когда он начал неспешно двигаться, она с упоением двинулась ему навстречу.
Он слегка отодвинул край ее шелкового верхнего платья, добрался до обнаженных грудей и стал ласкать их, испытывая наслаждение от ощущения упругой нежной плоти в своих грубых руках.
Голова у молодой женщины кружилась от необыкновенного удовольствия, сладкая истома овладела ее неопытным телом. Аксель то выходил из нее, то двигался вперед, их губы ненасытно впивались друг в друга, и Шарлотта жарко отзывалась на этот древний, как сама земля, ритм, заставлявший ее извиваться в пароксизме страсти. Еще один могучий толчок: и ее тело забилось в конвульсиях, и она слетела вниз, в благословенную пропасть неистового, отнимающего силы высвобождения. Только тогда Аксель позволил себе излиться в нее в сокрушительном экстазе. Их сумасшедшее соитие произошло бурно, стремительно и невероятно эротично.
Обняв Шарлотту, расслабленный мужчина молча лежал, благодарно целуя закрытые веками глаза своей новой наложницы.
— Я без ума от тебя, cherie! Прошу тебя, люби меня! ― тихо шептал он, кончиком языка лаская нежное маленькое ушко, когда они, все еще в одежде, вытянулись на постели.
Но, сказанные шепотом слова оставили в душе Шарлотты горькие сомнения и сожаления, ― в его словах была лишь страсть, но не любовь.
Немного погодя он начал развязывать шнурки котты и стащил его с точеных девичьих плеч. Она все еще была почему-то расстроена, и все время пыталась освободиться из его бесцеремонных рук. В спальне было прохладно, и она запротестовала, когда он попытался расшнуровать камизу.
— Разве ты не испытала удовольствия, cherie? — раздался его низкий, с хрипотцой голос. ― Почему ты сопротивляешься? Я снова хочу тебя, можно сказать, просто безумен из-за вожделения! ― он опять впился в ее рот неистовым властным поцелуем. ― Ты для меня самая прекрасная и желанная женщина!
Огромные зеленые глаза распахнулись от его пылкого признания, и она уступила.
Аксель нетерпеливым движением распустил шнурки на камизе, снял ее и захватил ртом часть белоснежной груди, втянув в рот сразу подскочивший розовый сосок. Он жадно всасывал его, легонько покусывал и перекатывал во рту, а его сильные пальцы, спустившись вниз, мяли мягкий шелковистый холмик. А когда его палец проник внутрь влажной плоти, от восторга у Шарлотты на мгновение перехватило дыхание, ― ощущение было неописуемо приятным. Она охнула, когда второй сосок подвергся такой же сладострастной атаке. Наконец Аксель со стоном вторгся во влажную глубину, и она почувствовала, как его горячее естество достигло самой чувствительной точки лона. Ее тело вспыхнуло от сумасшедшего наслаждения, и она не смогла сдержать чувственного вскрика.
Так, в поцелуях и ласках, и прошла эта незабываемая для юной женщины ночь.