И все, раса спасена!
И тут же губ Деррека коснулась презрительная усмешка.
— Но…как я смотрю…Ты весь в своего отца. Неудачника и предателя. Тот тоже когда-то подавал большие надежды. Тоже был сильнейшим в своем роде. И тоже потерял голову из-за смазливой иномирянки, в итоге обрекая нашу расу на исчезновение. Не ты ли сам ненавидел его за это?
Но Лекс не поддался на провокацию, сохранял внешнее спокойствие.
— Что конкретно в моих словах «это не твое дело» осталось для тебя непонятным?
Деррек на миг поджал губы, но все же тоже себя прекрасно контролировал. Произнес:
— К чему эти игры, Александр? Ладно, я понимаю, нравится тебе эта девчонка. И нравится настолько, что ты даже притащил ее в этот мир, хотя вариант с Беатой, фанатично тебе преданной, был несравнимо лучше. Но почему же дальше ты совершаешь ошибку за ошибкой? Девчонка же никак от тебя не защищена, один щелчок пальцев и ментальная магия сделает ее твоей навеки. Это же такая мелочь, но ты упорно медлишь с этим! А время-то идет. И идет неумолимо. Вот что там на изнанке делает опустошитель? Что, если его действия помешают тебе в итоге создать нужный выплеск магии? Что, если вот это твое промедление в итоге станет роковым?
Но тут же со вздохом добавил:
— Александр, я же знаю тебя. Знаю, как ты всегда все просчитываешь. И сейчас, очевидно, твои действия должны быть чем-то оправданы. Так объясни мне, в чем дело. Просто объясни, чтобы я мог не тревожиться. А то сам я не вижу твоим поступкам никакого логического объяснения. И даже вот эта твоя выходка с иллюзией собственной смерти на балу — это же и вправду могло стоить тебе жизни! Так к чему все это? К чему тебе настолько надо было убедить эту девчонку в гибели себя-Лекса, что ты даже для теней создал иллюзию, будто ты обычный человек?
— Раз я так поступил, значит именно так мне и было нужно, — Лекс откровенничать с Дерреком уж точно не собирался. — Единственное, что тебе стоит уяснить — это не лезть в мои дела. Я знаю, что я делаю. И учти, — магия отозвалась уже на одну мысль об этом, но все же сдержал силу от воплощения, — если ты попытаешься как-то навредить Кристине, дорого за это поплатишься. Ты сам прекрасно понимаешь, что как верховный эдаринг я в любой момент могу тебя развоплотить.
— Само собой, понимаю, — Деррек смотрел на правнука с показным смирением, но глаза призрака тут же блеснули. — Но еще я прекрасно понимаю и то, что нащупал у тебя болевую точку. Вот так, значит, Александр? Настолько над ней трясешься? Нет, конечно, я вреда ей не причиню, но вот что если… — невозмутимо улыбнулся, — чисто гипотетически допустить такую ситуацию: вдруг совершенно случайно встречу эту иномирянку и так же случайно проговорюсь, что ее распрекрасный возлюбленный якобы целитель Дэмиан на самом деле тот самый Лекс, которого она считала чудовищем? Что, если она узнает правду? А ведь она узнает рано или поздно, ты же сам прекрасно это знаешь.
— Кристина узнает только тогда, когда будет готова к этой правде, — все же постарался не показать, что слова прадеда и вправду били по больному. — И решать это исключительно мне. А ты же, повторюсь, даже не приближайся к ней. Иначе, сам знаешь, что тебя ждет.
— Да-да, я уже понял, что нет в тебе милосердия даже к единственному родному человеку… — призрак смиренно сложил руки. — Но пусть у меня нет выбора и я вынужден оставаться лишь сторонним наблюдателем, все же знай, что я прав. В итоге тебе все равно придется прибегнуть к ментальной магии, чтобы присвоить эту девчонку. И в глубине души ты и сам отлично осознаешь, что никак иначе и не будет. Так смысл тянуть время? Ты и так допустил уже непростительно много ошибок! Ладно, я могу понять, что из-за иномирянки у тебя ум за разум зашел. Но зачем ты избавился от Беаты? Последний универсальный маг! Да еще и нового устойчивого вида без угрозы сумасшествия и гибели! Она же была идеальным орудием! Или, опять же, просто убрал ее как единственного свидетеля, кто бы мой выдать твою истинную суть?
— Дело не только в этом, — хмуро возразил Лекс. — Беата имеет право на свою собственную жизнь. Пусть хоть теперь у нее такая возможность появится.
— Глупо, — Деррек презрительно фыркнул, — очень глупо. И чем дальше, тем больше ты меня разочаровываешь. За эти два года у тебя было немало возможностей избавиться как от одного опустошителя, так и от другого. Но ты этого не сделал. Ты давно бы уже мог заявить на свои права как истинный наследник, как истинный граф Арландский, но, опять же, до сих пор этого не сделал. Да ты мог и всех уникальных магов уже просто под корень уничтожить, используя преданность тебе короля, но даже этого не сделал! Так чего ты добиваешься, Александр?
— Чтобы ты, наконец, оставил меня в покое и не лез в мою жизнь, — ледяным тоном парировал Лекс. — Я восстановлю расу эдарингов. Но сделаю это исключительно так, как считаю правильным и нужным. И уж тем более я не собираюсь ни от кого избавляться. Я обезопасил свою магию от возможного воздействия опустошителей, так что мне нет смысла их убивать. И уж тем более нет смысла изводить уникальных магов. Новая магическая природа мира прекрасно позволяет существовать и нам, и им. Сколько бы ты ни обвинял меня в непростительных ошибках, но, по факту, я совершил лишь одну.
В тот день, когда, поддавшись эмоциям из-за доноса Беаты насчет Кристины в спальне Лиама, вообще открыл ей сам факт своего существования… По изначальному плану Кристина не должна была узнать о его истинной сути. Но тут была слишком велика вероятность, что она лишилась невинности с другим и потому теперь ей грозит неминуемая смерть от непробужденной магии. Он обязан был вмешаться. И именно в истинном обличии.
— Что ж, посмотрим, Александр, к чему в итоге приведет тебя это твое упрямство, — Деррек недовольно поджал губы. — В запасе лишь чуть больше двух недель, так что долго ждать и не придется…
Он растаял в воздухе.
Лекс перевел хмурый взгляд на свою руку. Черное кольцо с символом