только что чуть не устроили порнографическую озвучку. А тем мужикам, что сейчас греются, или уши греют, у костра на улице, всяко фантазии хватит воспроизвести всю картинку целиком. Нет, все и так конечно понятно, что мы тут не уроками макраме собираемся заниматься, но так откровенно, это уже слишком.
Оторвавшись от Дамира, стала ставить полог тишины на всю палатку, а как только закончила, сразу оказалась на руках уже раздевшегося мужчины.
Опустив меня на матрас, он вновь прильнул к моим губам, и в какой-то момент я осознала, что лежу лишь в нижнем белье, упустив тот момент, как он стянул мой халат и сейчас, спустив чашечку бюстгальтера с моей груди, нежно целует ее. Проделав тоже самое с другой грудью, он стал проводить полоску из поцелуев ниже. Вот он стал ласкать мои бедра, медленно стягивая трусики и ни на миг, не отрываясь от моего тела, выцеловывал дорожку до самых стоп. Я млела от его ласки. Было ощущение, что он хочет исследовать каждый миллиметр моего тела губами, руками, языком. И тут он прильнул к самому сосредоточию моего желания, а я, потерявшись в ощущениях, лишь стонала и двигалась ему навстречу.
Одной рукой он гладил и мял мою грудь, другой, закинул согнутую в колене ногу на свое плечо, продолжая доводить меня до исступления. Лизал, целовал, посасывал, вводил свой язык туда, где я уже мечтала, чтобы оказался его член. Было понятно, что Дамира еще больше распаляет моя реакция на его ласки и в какие-то моменты, когда мне было особенно хорошо, и я начинала неосознанно сжимать в кулаке и тянуть его волосы, он издавал хрипящие стоны, и лишь крепче прижимался ко мне, усиливая свой напор. И вот тут меня накрыл оргазм. Меня трясло, я выгибалась, не имея возможности перенести это менее импульсивно, голова металась из стороны в сторону, разбрасывая мои волосы по матрасу, потому что подушка была уже давно откинута куда-то в сторону. Я хрипела, стонала, едва слыша как стоны Дамира вторят моим. А он все продолжал и продолжал меня целовать, тем самым продлевая мой оргазм и доводя до бессилия.
В какой-то момент, я просто рухнула, не имея возможности пошевелиться. Словно кто-то вынул все мои кости. Я даже не могла поднять руку, чтобы отвести волосы со своего лица. Дамир нежно убрал прядь моих волос за ухо и затуманенным страстью взглядом смотрел, как я пытаюсь сфокусировать свой взгляд на нем.
- Как ты прекрасна, – гладя большим пальцем по моей щеке, сказал он.- От тебя просто невозможно оторвать взгляд, особенно в момент твоего наслаждения. Ты словно гипнотизируешь меня. Заставляешь любоваться. А твои стоны и то, как ты произносишь мое имя в этот момент, просто сводят с ума. Твой вкус, словно амброзия, от которой нет возможности оторваться. Ты просто совершенна, – уже чуть тише добавил он, и нежно поцеловал меня. Я чувствовала свой вкус на его губах, и это действовало на меня возбуждающе.
Своим бедром я ощущала, силу его желания. Понимала, что он дает мне время прийти в себя. И то, как началась сегодняшняя ночь, ясно давало понять, что она продлится долго.
Решив доставить не меньшее наслаждение своему мужчине, а после такого он уже точно стал моим, я опрокинула его на спину, забравшись сверху, стала медленно расстегивать не нужный бюстгальтер и видела в отражении его глаз себя. Растрепанную, удовлетворенную, прекрасную. Его взгляд источал желание.
Нагнувшись, я стала нежно целовать его губы, скулы, медленно переходя на ключицу и ниже. Спускаясь по его телу вниз, я гладила грудью пресс, бедра, играя языком с его сосками. От такой ласки он начал постанывать, зарываясь в моих волосах одной рукой, а другой гладил от плеча до запястья. Я целовала и прикусывала, затем зализывала и снова целовала, а он непроизвольно подавался бедрами вверх, издавая звуки наслаждения. Спустившись ниже, я пальцами погладила его член, отчего по его телу прошла судорога. Наблюдая за реакцией Дамира, я провела языком по головке и его глаза закатились, а дыхание стало быстрым и прерывистым. Великолепная картина. Взяв его полностью в рот, и услышав едва различимый шепот «О боги», сама стала мурчать, отчего мужчина передо мной дернулся, сжимая простынь в кулак. Его мышцы напряглись, в попытке продлить удовольствие, а он все шептал «Это невыносимо, я не могу больше сдерживаться, не могу». И в тот момент, когда он уже готов был получить разрядку, я отстранилась. Взяв его член в руку, большим пальцем надавила, не давая излиться, отчего Дамир лишь стал резко поднимать и опускать бедра. Его глаза расширились, а взгляд стал диким, дыхание было рваным, а стоны все вырывались из его горла и вырывались. Спустя несколько секунд он немного успокоился. Голова снова рухнула на матрас, а я продолжила свои ласки.
Теперь я уже уверенно целовала, проводила языком от головки до основания, заглатывала его все больше и больше, замечая, что тот еще больше увеличился в размере. И вот снова наступил момент его разрядки. И я вновь повторила тот же трюк, сводя Дамира с ума от таких действий. Я знала, что это немного больно, но так как боль граничила с оргазмом, это дарило невообразимый коктейль. И я видела, как Дамиру нравиться такое состояние.
Доведенный мной до состояния, когда мозг уже полностью отключился, а тело действует само по себе, я вновь начала вбирать его в рот помогая рукой, а он лишь стонал и все глубже пытался протолкнуться, толкая бедрами. Решив больше не мучить его, я заработала рукой все быстрее, а он со словами «Не останавливайся. Только не останавливайся» стал увеличивать свой темп и все быстрее двигать бедрами. Я едва успела отстраниться, как он закричал и стал изливаться. Его оргазм все длился и длился, голос уже охрип, а сам мужчина метался по матрасу, словно в горячке. Его лицо исказилось от невыносимого наслаждения, а я поняла, что в этот самый момент, он действительно прекрасен. Нет, он на самом деле очень видный мужчина, но в момент своего оргазма от него и вовсе невозможно оторвать взгляд.
Наконец полностью излившись, он рухнул не в силах пошевелиться, как и я ранее. Волосы его были в беспорядке разбросаны по матрасу, на лицо упала длинная прядь, которую он просто физически сейчас не мог убрать. Протянув руку, я заправила выбившуюся прядь за ухо, как и он ранее, и взглянула на него. Лицо было расслаблено, взгляд ничего не соображающий,