— Еще как. Сложен как танк. — Если Дикон когда-нибудь против нее пойдет, ни за что нельзя подпускать его на дистанцию удара. Попадет таким кулачищем — и шея ломается на раз. — Элли, тут вокруг болтается охотник, убивающий вампиров.
— Ни хрена себе!.. Ты сейчас за ним охотишься?
— Ага.
— Я в Нью-Йорке, приземлилась несколько часов назад. Могу быть следующим рейсом.
Сара уже качала головой:
— Я пока не знаю, что тут происходит.
— Нельзя тебе охотиться за ним в одиночку.
— Я не одна. Со мной Дикон.
— Истребитель? — Облегчение в ее голосе было почти ощутимо. — Отлично. Знаешь, Сара, тут до меня доходят слухи.
— Какие?
— Все мы знаем, что ты в любой момент можешь занять место Саймона. Но у меня в самолете по дороге домой был разговор с одним высокопоставленным вампиром. И он знал твое имя.
Саймон ее об этом предупредил.
— Совету небезразлично, кто будет директором Гильдии.
Елена промолчала дольше обычного.
— Я знаю, что убежать и спрятаться ты не можешь, поэтому я просто скажу — будь чертовски осторожна. Архангелы и близко на людей не похожи. Я бы к ним на три метра не стала подходить.
— Не думаю, что они дали бы себе труд лично меня проверять. Максимум — послали бы посмотреть кого-нибудь из своих вампиров.
А с вампирами она обращаться умеет.
— Удачно, что с тобой Истребитель. Серьезная живая сила как раз тогда, когда она нужна. — На том конце линии раздался едва слышный звонок. — Извини, пришли. Похоже, принесли пиццу.
Повесив трубку, Сара уставилась на телефон. Именно что удачно. Дикон появился из ниоткуда, хотя всегда держится в тени. И как удобно получилось, что ее послали на охоту в тот самый город, где происходили серийные убийства.
Она ждала, прищурившись.
Глава третья
Через пару минут из ванной вышел Дикон — из одежды на нем была только пара джинсов. Гормоны заплясали — что-то чертовски похожее на фокстрот. Но она отказалась участвовать в этом танце.
— Тебя послал Саймон.
Надо отдать ему должное, он не стал отрицать.
— Двух зайцев одним выстрелом. — Вытащив из сумки чистую футболку, он натянул ее через голову. — Сама понимаешь, что это правильное решение.
От хладнокровной логичности его голоса ей захотелось пристрелить его из арбалета — просто в порядке возражения.
— Недопустимо, чтобы директора Гильдии считали слабачкой.
— В равной степени недопустимо, чтобы ее считали дурой.
В глазах цвета полуночного леса читалась несгибаемая воля.
Выпустив из пальцев до полусмерти задушенный телефон, она добыла из сумки щетку и стала причесывать волосы.
— Расскажи мне про этого киллера. Есть ли шансы, что это все-таки самозванец?
Несколько секунд он помолчал, будто не доверяя ее внезапной капитуляции.
— Есть. Но сейчас у меня три варианта — и все охотники. Навестим их по очереди.
— Сегодня ночью?
Он слегка кивнул:
— Я бы выждал четыре часа — достаточно времени, чтобы у него спала настороженность.
— Почему ты не выследил его после покушения на Родни?
— Не было видимого следа.
Она фыркнула:
— А еще у тебя работа — быть нянькой при мне.
— Быть у тебя нянькой — не то, чего мне хотелось бы. — Он говорил тихим, вкрадчивым голосом, который гладил ей кожу как бархат. — Но раз укладывание тебя в койку недопустимо, придется ограничиться этим.
Ее обдало изнутри жаром — горячим, красным.
— А с чего ты решил, что я тебя подпустила бы хоть на фут?
В голосе слышался резкий оттенок желания. Но с тем же успехом это мог бы быть гнев.
— С чего ты решила, что я стал бы спрашивать?
— Попробуй только. И я тебе с радостью выпущу кишки твоим же ножом.
Дикон улыбнулся — и из соблазнительного стал роковым.
— Это было бы интересно.
Но через четыре часа беспокойного сна никакого настроения играть у нее уже не было. Одеваясь, чтобы выйти к ждущему в коридоре Дикону, она поправила арбалет поудобнее и решительно стиснула зубы.
— Не нравится мне, что мы охотимся на своего.
Ответа не было.
Она поглядывала на Дикона, шагая рядом с ним к гаражу, и ничего не видела. Ни выражения, ни эмоции, ни милосердия. Перед ней был Истребитель.
— Скольких тебе пришлось убить?
— Пятерых.
Она выдохнула, услышав это единственное, но такое ценное слово, и открыла дверь на лестницу. Нет смысла полошить охрану гостиницы, светясь перед лифтовыми камерами с оружием в руках.
— Почему ты?
— Кто-то ж должен.
Это ей было понятно.
— Я никогда не хотела быть директором Гильдии.
— Потому тебя и выбрали. Ты будешь делать то, что и положено делать директору.
— А как иначе?
Он вышел первый, и она знала, что это он ее защищает. Раздражает, но в очень малой степени.
— Ты знаешь про Париж. Несколько лет назад у них был директор, добившийся этого места интригами. Пока он занимался позерством, всех его охотников чуть не перебили.
Сара кивнула и направилась к мотоциклу — сегодня они выбрали этот транспорт.
— Я никогда не могла понять, как это могло случиться.
Охотники — народ крутой и прямолинейный. Уклончивость им подозрительна.
— Говорили, что он с какой-то кабалой вампиров заключил условие, и они повлияли на принятие решения.
Ходят слухи, что очень старые вампиры обладают гипнотическим умением, и у Сары было одно из очень важных для директора качеств: природный иммунитет ко всем вампирским возможностям. Как Элли, как другие, рожденные охотниками, она изначально принадлежала Гильдии.
— Меня удивляет, что он до сих пор жив.
— Непонятно. После отставки его никто не видел.
Протянув ей запасной шлем, он подождал, пока она его наденет, потом надел свой.
— Тебе меня слышно?
Она кивнула, поняв, что в шлемах есть микрофоны.
— Куда мы сперва?
— К Тимоти Ли. Он пониже, чем описывает Родни, но Родни был ранен, доверять его воспоминаниям нельзя.
Она готова была ответить, но вдруг отчетливо осознала, что они уже в гараже не одни. Уже усевшись позади Дикона, она оглянулась на дверь, в которую они вошли, — и увидела вампира. Спрашивать, заметил ли его Дикон, надобности не было — Истребитель в ту же минуту застыл неподвижно.
Встретившись с вампиром глазами, Сара ощутила, как шевелятся у нее волосы на загривке. Вампир был стар, и сила его так велика, что воздух загустел и трудно стало дышать. Вампир ничего не сказал — Сара решила тоже промолчать. Дикон завел мотоцикл и сдал назад.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});