Читать интересную книгу ТРОПА - Андрей Ветер

Он замолчал и опустился на корточки. Ноги он согнул в коленях, а руки положил между ними, став похож на сидящего пса.

– Ты можешь возглавить отряд против моего племени хоть завтра, и я буду рядом, – сказал Пахукатава, – я буду помогать твоим воинам.

Он выгнул спину и вытянул руки вперёд, не отрывая их от земли. Свет костра стал ярче в этот момент, и я увидел, что передо мной лежал вовсе не человек, но волк белой окраски.

Именно этого волка я видел несколько раз возле священного для меня места, где лежал на большом гладком камне череп убитого мной чёрного медведя. Белый волк был символом войны Поуней. Он давно следил за мной, принюхивался, подходил совсем близко, но не открывался. На этот раз он принял человеческий облик, чтобы поведать мне о себе.

Много раз после этого я видел Пахукатаву. Он появлялся на стоянках наших военных отрядов, когда мы возвращались из набегов на Поуней и раскрашивали себя перед торжественным въездом в нашу деревню. Я никому не рассказывал о нём, но слышал, что он приходил ещё к нескольким воинам. Многие из тех, которые не знали ничего об убитом юноше, тоже не раз обращали внимание на бегающего неподалёку от места сражения белого волка. Прыгающий Лосось, Деревянный Щит, Выдра и Крадущийся-По-Земле видели этого белого волка. Временами он запрокидывал косматую голову и протяжно выл, словно исполняя волшебную песню. Я видел, как наши враги бросались наутёк, заслышав его голос.

Сегодня я знаю, что Пахукатава был очередным этапом моего становления. Он пришёл ко мне не для того, чтобы сделать меня более великим воином, но чтобы лишний раз указать на значимость невидимого мира.

ОХОТА

Стойбище недавно пробудилось, и в мягкой синеве воздуха там и сям уже начинали раздаваться крики детишек. Утренняя безмятежность быстро сменялась дневным гомоном. Повсюду зашевелились фигуры, разбредаясь по деревне.

Люди, которых называли Смотрителями деревни, собрались в своей палатке и неторопливо обсуждали вопросы первейшей необходимости, в то время как несколько человек из их группы (более низкие рангом) бродили по стойбищу, высматривая собаку пожирнее – ей предстояло пойти в обеденный котёл Смотрителей. Впереди важно шествовал юноша со свисающими почти до земли волосами. Он вдруг быстро обогнул одну из палаток, коротко взмахнул могучей палицей и ударил взвизгнувшего лохматого пса, который, поняв намерения индейца, попытался ускользнуть. Тяжёлый круглый набалдашник палицы проломил рыжую голову между прижавшихся ушей. Собака считалась у Лакотов большим лакомством, и никто не мог запретить Смотрителям совершить такое убийство. Хозяин, желая спасти свою псину от такой участи, мог лишь вовремя спрятать её в палатку или отогнать её подальше от деревни. Если же кто-то пытался удержать Смотрителей, то они могли устроить ему нешуточную взбучку.

Воинские общества играли в повседневной жизни кочевников важнейшую роль. Если принять во внимание вспыльчивость дикарей, которая обычно лежала в основе их поступков и толкала на самые безрассудные шаги, то можно смело сказать, что власть воинских организаций была единственным фактором, способным сдерживать пыл индейцев. Мужчина гордился своими деяниями и называл их подвигами, хотя нередко это были просто выходки самодовольного эгоиста, который ставил перед собой единственную цель – хоть в чём-нибудь превзойти соплеменников. Желание доказать, что его храбрость или ловкость были выше, чем у других, зачастую ставило под угрозу спокойствие и даже благополучие всей общины. Ведь случалось, что жаждущие приключений и крови юноши отправлялись в набег на соседнее племя в то время, когда вожди считали целесообразным воздерживаться от военных действий. Остановить подобных головорезов могли только строгие правила, исполнявшиеся неукоснительно. Виновных избивали, резали на куски их одежду, ломали их оружие, иногда убивали их лошадей. Родители всегда приводили своих детей смотреть на это, чтобы с малолетства в их сознание впечатывались необходимые знания.

Смотрители выдвигались лишь на время общего стойбища различными воинскими обществами. Они строго следили за тем, чтобы во время соединения мелких общин в общий лагерь ни одна семья и никто из охотников самовольно не покидал деревню. Племя готовилось к большой охоте и проводило тщательные приготовления, усилия шаманов и разведчиков не могли затрачиваться напрасно. Всякий, кто осмеливался самостоятельно выйти за пределы лагеря, ставил под угрозу удачный исход охоты, так как охотник легко мог спугнуть стадо, которое выслеживали высланные вперёд наблюдатели. Такого нарушителя общего порядка нередко избивали до потери рассудка, а в случаях, когда он действительно отпугивал животных, могли даже убить.

На таких суровых правилах строилась вся жизнь кочевников, обеспечивая строгое соблюдение общественного порядка.

В тот день большой охотничий лагерь снялся с места и отправился в сторону, где разведчики обнаружили громадное стадо бизонов, медленно, подобно чёрной лаве, перетекавшее через холмы.

Охотники уже ускакали, оставив женщин и стариков, чтобы они спокойно свернули палатки и последовали за мужчинами к месту охоты. Отряд Смотрителей разбился на несколько маленьких групп, и теперь они двигались на достаточном расстоянии от охотников по обе стороны и впереди, следя за тем, чтобы никто из особо горячих юношей не проявил поспешности и не спугнул стадо.

Индейцы были раздеты, оставив на себе лишь лоскуты набедренных повязок да колчаны со стрелами. Они мчались к урчащему стаду, взяв в левые руки луки и вложив в них стрелы. Их охотничьи лошадки неслись к бизонам во всю прыть, они не нуждались в управлении, приученные забегать справа от быка и скакать рядом до тех пор, покуда громадное животное не рушилось на землю.

Странный Медведь врезался в чёрный поток бизонов, струившийся между холмами и временами закатывающийся на склоны гудящими волнами. Оказавшись посреди стада, под которым содрогалась земля, Медведь в мгновение ока подлетел к жирной корове и вогнал в неё две стрелы. Сердце его учащённо билось от захватившего его азарта и восторга.

Бизоны разделились. Основная часть продолжала бежать неуклонно вперёд, а несколько групп голов по пятьдесят кинулись куда-то влево, то рассыпаясь на ещё более мелкие кучки, то вновь собираясь в общую массу. Многие охотники пустились именно за этими бизонами, так как знали, что вскоре путь животным преградит отвесный берег реки, на котором рогатые великаны найдут свой конец. Добыча обещала быть богатой. Теперь всадники не стреляли, но с особым остервенением кричали, вселяя в коров ужас.