Читать интересную книгу Карфаген. "Белая" империя "чёрной" Африки - Александр Волков

Сципион, узнав о походе Ганнибала, немедленно изменил свои планы и пустился наперерез врагу. Однако римская армия опоздала и, высадившись в Массалии, не успела преградить путь войскам Ганнибала. Две армии находились в пяти днях пути друг от друга. Ганнибал спешил уйти от преследовавших его римлян, боясь, что в сражении потеряет много воинов и тогда поход в Италию сорвется и римляне уже никогда не позволят застать себя врасплох.

На берегу Роны пунийцы закупили у местных жителей множество лодок и переправились через реку. Кто-то переплывал реку, сидя верхом на лошади, а кто-то, держась за кожаный щит. Труднее всего было перевезти слонов. По рассказу Полибия, пунийцы соорудили огромный помост и покрыли его дерном. Погонщики загоняли сюда слонов, а потом заставляли их переходить на плоты. Некоторые слоны упали в реку, их погонщики погибли, но сами животные выплыли; переправить на другой берег удалось всех слонов.

По пути к Альпам Ганнибал задержался, чтобы помочь вождю племени аллоброгов, в котором разыгралась братоубийственная война. Победитель щедро одарил нежданных помощников, дав им продовольствие, оружие, теплую одежду и обувь. "Помните, что кельты не раз переходили эти горы!" — такими словами Ганнибал напутствовал свою армию неподалеку от Альп.

С ужасом смотрели карфагеняне на открывшийся им пейзаж. Даже сейчас, в осенний день, на горах лежали снег и лед. Вершины скал покрывали облака. Кажется, что горы уходили в небо, к богам. Ни деревьев, ни травы не было видно вверху. Люди и животные коченели от холода. При одном взгляде на узкие, обледенелые тропы дрожали лошади. Положение ухудшилось, когда откуда-то из-за скал стали нападать горцы. Ночью Ганнибал ворвался в их лагерь и, казалось, рассеял их, заняв господствующие высоты, однако нападения продолжались. Справиться с ними не было возможности. Свистели стрелы; падали копья; бились о щиты камни, пущенные пращниками. Напуганные обстрелом мулы и лошади метались, сталкивая в пропасть людей. Порой горцы сбрасывали с гор камни, и тогда солдаты гибли, сметенные лавиной. Против града глыб не могли помочь ни тяжелый овальный щит, ни железный шлем. Уже офицеры советовали Ганнибалу повернуть назад, потому что пути дальше не было. Но Ганнибалу, наконец, не нужно было подбирать слова, чтобы объяснить свои планы. Горы расступились, и в просвет, окаймленный облаками, показались опустевшие поля, серебристая лента реки, темные полоски леса — Италия. Вперед!

Уже путь был близок к завершению, как вдруг выпал снег. Спускались по голому льду. Так, на одном из участков пришлось почти двести метров скользить по покатым глыбам льда. Снег не давал различить место, куда поставить ногу, поэтому всякий, кто сбивался с тропы и падал, скатывался в пропасть. В долину По спустились только 20 тысяч пехотинцев" 6 тысяч всадников и двадцать слонов.

Всего за две недели пути войско Ганнибала потеряло почти 45 процентов наличного состава. Две тысячи лет спустя переход через Альпы совершил русский полководец А. В. Суворов. В этом походе он лишился около трети армии, большей части лошадей и почти всех артиллерийских орудий. Трудно не согласиться с немецким военным теоретиком Карлом Клаузевицем, сказавшим по этому поводу: "Подобные потери равносильны потерям после проигранного сражения".

Остается добавить, что историки так и не сумели реконструировать маршрут передвижения Ганнибала через Альпы. Назывались различные перевалы: Кремонский, Мон-Сени, Мон-Женевр, Малый Сен-Бернар (последнего мнения придерживается сейчас большинство историков). И. Ш. Шифман в своей биографии Ганнибала справедливо замечает: "Вопрос о том, через какой перевал Ганнибал пересек Альпы, на протяжении длительного времени служит объектом, в общем, бесполезной дискуссии".

Итак, борьба с Римом была перенесена в Италию. По словам Теодора Моммзена, "если бы римляне поставили где-нибудь недалеко от Турина, а они это могли сделать, корпус из 30 тысяч неизмученных и готовых к бою солдат и если бы они немедленно принудили неприятеля принять сражение, то великий замысел Ганнибала едва ли имел бы успех". Действительно, войско карфагенян было крайне утомлено переходом через Альпы; у солдат иссякли припасы — большая часть их свалилась в пропасть вместе с погибшими вьючными животными.

На итальянской земле карфагенян уже ждал Сципион, изменивший свои планы (впрочем, большую часть войска он все-таки отослал в Испанию, поручив командование своему брату). Однако он не спешил нападать на Ганнибала. Последний был настолько же поражен присутствием Сципиона, насколько римский консул — быстротой карфагенского наступления. Вообще же Сципион был уверен, что армия Ганнибала погибнет в горах.

Наконец, у реки Тицин, близ современного города Павия, отряд Сципиона столкнулся с конницей Ганнибала и был разгромлен. Римляне (среди них было много горожан) плохо держались в седле, гораздо хуже африканских кочевников. Сам консул был тяжело ранен. По легенде, его спас семнадцатилетний сын — будущий победитель Ганнибала. После неудачи в открытом бою римляне укрылись в крепости Плацентия, сковывая продвижение Ганнибала.

Он не мог идти вперед, зная, что в тылу находится вражеское войско. Одно присутствие римлян отпугивало кельтов, готовых в других условиях поддержать Ганнибала и воевать в союзе с ним. Присылая посольства к Ганнибалу и выказывая ему знаки дружбы, кельты в то же время вели секретные переговоры с римлянами, рассчитывая, что те будут милостивы к ним, если победят. Ганнибал медлил. Казалось, неудачная осада Сагунта отбила у него всякую охоту штурмовать крепости. Сципион тоже ждал. По мнению военных историков, если бы план, предложенный им, был выдержан до конца, то уже к весне авантюра Ганнибала, может быть, потерпела бы неудачу.

Тем временем римскую армию пополнили войска Семпрония, отказавшегося от африканской экспедиции. Морем, через Адриатику, он перебросил большую часть своей армии в долину По, на соединение со Сципионом. Количество римлян удвоилось, и их начальниками — особенно Семпронием — овладело нетерпение. Если и дальше медлить, все кельтские племена перейдут на сторону Ганнибала. Для чего нужно бездействовать, когда армия сильна как никогда? Нет, недаром в Риме говорят, что Сципион не умеет воевать. Зачем же прислушиваться к его советам? Надо решительно браться за дело!

Рвение Семпрония Лонга понемногу возбуждало пыл и в Сципионе, который был насторожен и неожиданной мощью Ганнибала, и коварством кельтов, готовых в любой момент перерезать римлян. Между консулами разгорелось соперничество; оба мечтали разбить Ганнибала. О новом поражении не думал никто; думали лишь о сроках грядущей победы. Семпроний, "преисполненный слепой самоуверенности" (Полибий), готов был немедленно ее одержать, боясь, что не успеет совершить ничего славного, пока его не сменит другой консул. Сципион же считал, что лучше всю зиму избегать сражений, занимаясь подготовкой к ним. Кельтам, новым союзникам Ганнибала, наскучит бездействие. Они разочаруются в карфагенском полководце и покинут его. По ту сторону реки Требия о победе мечтал и Ганнибал. Он понимал, что победить огромную римскую армию можно, лишь заманив ее в ловушку. Знал, что легионы римлян не обучены, а их лучший полководец — Сципион — еще болен. Знал, и что кельты остаются его союзниками, пока он ведет их к победам. Надо было спешить побеждать.

Словно дразня Семпрония, — ведь тот не был бит пунийцами и не верил предостережениям своего союзника, — Ганнибал холодным декабрьским утром 218 года до нашей эры направил к римскому лагерю конный отряд. При первой же вылазке римлян нумидийские конники стали отступать к реке. Семпроний приказал выбежавшим из ворот лагеря, наспех одетым солдатам преследовать их. Охваченный манией победы, он даже не думал о том, что солдаты остались перед боем некормленными.

Два лагеря разделяла река Требия. Перейдя через брод и полностью вымокнув и замерзнув, римляне оказались на "карфагенской" стороне, где их поджидали отдохнувшие, сытые воины; всю ночь они грелись у костров, а перед боем растерлись оливковым маслом. К этому времени римляне уже выбросили большую часть дротиков вслед коннице и теперь, когда та же конница во главе всего карфагенского войска двинулась на них, им нечем было отбиваться. Те же, у кого было оружие, от холода едва сжимали его в руках. Лишь упорство удерживало римлян на месте, но и оно сменилось ужасом, когда из засады — в ней укрывалось около тысячи пехотинцев и тысячи всадников — к ним побежали враги. Кто-то бросился к реке и утонул, не найдя брода; кто-то оказался в кольце карфагенян, под ударами их копий и дротиков.

Спаслись же в основном те, кто побежал в сторону карфагенских укреплений и, обогнув их, достиг крепости Плацентия. "Ганнибал идет", — эту страшную новость несли они. Из римской армии численностью 40 тысяч человек уцелело всего 10 тысяч. Среди них спасся Семпроний. В растерянности он сообщил в Рим, что победить в сражении ему помешала непогода, а о подробностях боя умолчал. Первое время римляне верили его донесению, и лишь слухи — один мрачнее другого — убедили их в обратном.