Утро начинается необычно. Подо мной кто-то чавкал! Подскакиваю на постели, нервно оглядываясь. Вокруг царил хаос! Вещи разбросаны по всему полу в шахматном порядке: белое, затем черное, а сверху носок! Это что? У меня барабашка завелся? Потираю глаза, вновь уставившись на эту картину. Ничего не изменилось.
Под кроватью затихли. Подбираюсь к краю и смотрю вниз. Два носка лежат друг на друге, имитируя крест, а рядом красный отпечаток лапы! Кровь, что ли? Спускаю ноги и ковыряю это произведение искусства пальцем. Затем подношу руку к носу и принюхиваюсь. Кетчуп!
Дверь в спальню приоткрыта, становится не по себе. Опускаюсь на четвереньки и заглядываю под кровать. На меня оттуда угрожающе уставились две светящиеся точки.
- Мама! – вскрикнул я, падая на задницу.
Глаза погасли, и появился красный Пупс! Вся шерсть вымазана в кетчупе, на морде самодовольное выражение, в пасти пожеванный тапок… Владислава…
- Пупс, ты чего?
Собака выплюнула тапок и гордо удалилась из спальни. Иду за ним, оценивая ущерб: журналы в зале порваны, подушка с дивана выпотрошена… У Влада была коллекция стеклянных статуэток, пусть земля ей будет пухом… На кухню боюсь заходить!
- Пупс, скотина такая, ты как умудрился втихаря провести такие разрушения?! Тебя к врагам не пускали вести подрывную деятельность? Ты куда кетчуп дел, сволочь?!
С кухни послышался ехидный смех. Вот же, мститель пониженной волосатости!
Захожу на кухню и столбенею: она чистая! Такса сидит под столом и вылизывается.
Вздыхаю и беру тряпку. На уборку потребовалось несколько часов, заодно и пыль везде протер. Надеваю домашние брюки и серую футболку. Возвращаюсь.
Пупса нет, а пол весь красный!
- Пупс, таксочка моя маложивущая, появись, самоубийца будущий, сосиску дам, отравленную…
Собака не подавала признаков жизни! Пришлось мыть полы и на кухне, не прекращая поливать матом всех родственников этой меховой подушки, начиная с Сергея!
К обеду окончательно вымотался, а мне еще реферат писать!
Иду в спальню, а там очередная катастрофа: вещи снова разбросаны и политы кетчупом, пустой пакет от которого, тщательно выдавленный, валяется на кровати!
- А ну, иди сюда, партизан-смертник! – ору я, падая на колени и заглядывая под кровать. Никого нет. Тщательно исследую всю квартиру. Пупс нашелся в ванной, усиленно отгрызающий пряжку с ремня моих джинсов!
Подхватываю взвизгнувшую собаку и решительно выхожу из квартиры. Спускаюсь по лестнице и стучу в квартиру Сереги. Тишина. Барабаню ногой.
Такса изображает предсмертные судороги, основательно вытирая лапы об мою футболку, не забывая закатывать глаза и хрипеть.
- Никита, ты принес Пупса?! Спасибо, я как раз за ним шла, - слышу голос Татьяны Федоровны за спиной.
- Где Серега? - шиплю я, поворачиваясь к старушке и тряся таксой перед ее носом.
- Он с Олежеком с утра куда-то ушел. Был такой довольный… - Пупса отобрали и развернулись к лестнице.
Скрипнул зубами. Это куда это он с этим гориллой направился? Да еще и довольный!
Стучу в квартиру Влада. Но и здесь мне не открыли!
В общем, возвращаюсь к себе и снова принимаюсь за уборку. Но все мысли возвращаются к Сереге. Да что он себе позволяет! Только вчера стонал подо мной, а сегодня уже с другим развлекается?!
Вымотавшись за день, к вечеру сел за реферат. Такой ерунды понапечатал…
***
В институте мысли о парне стали навязчивой идеей. Да что, мать его, происходит?
На большой перемене подкатываю к Аленке, известной бляди, и предлагаю прогуляться до подсобки. Та с радостью соглашается.
Сразу же заваливаю ее на стол, задираю коротенькую юбку и смотрю на трусы в горошек. Член приподнимается, что не может не радовать. Расстегиваю молнию на брюках, тут же доставая напряженную плоть. Из кармана вынимаю квадратик с презервативом. Странно, а с Серегой о защите даже не подумал!
Раскатываю латекс по члену и притягиваю девушку ближе к себе.
- Ах, - заорала она.
Дергаюсь от неожиданности.
- Ты чего?
- Так, хорошо же, - стонет она.
С удивлением рассматриваю обстановку: ведра со швабрами, паутина по углам, деревянный стол, на котором, раскинув ноги, лежит Аленка, воздух затхлый…
Чуть приподнимаю задницу девушки и приспускаю трусы, уставившись на разработанный анус. Все желание мигом спадает.
- Да, мой тигр, трахни меня, я вся теку, - стонет эта блядь, мечась по пыльному столу.
- Обмочилась, что ли? – не выдерживаю и отступаю. Ноги Алены безвольно опускаются вниз, а глаза в удивлении распахиваются.
- Ты чего? – спрашивает она, вставая со стола.
- Передумал!
- Хочешь, отсосу?
- Да пошла ты!
Разворачиваюсь и ухожу.
***