Роуз активировал выключатель. Помещение озарилось холодным светом люминесцентной рез-лампы в потолке, явив два ряда шкафчиков из магнитной стали, все как один снабженных тяжелыми магнитными рез-замками.
— Смахивает на банковское хранилище, — заметил Эммет.
— С двадцатичетырехчасовой охраной. — Свет рез-лампы отражался от лысой головы Роуза, двигавшегося по проходу между шкафчиками. — Чтобы попасть сюда, нужно сначала пройти мимо меня или моего партнера. «Нереальный бар» открыт днем и ночью, и за стойкой всегда кто-то есть. С гордостью могу заявить, что «Банк Роуза» ни разу не грабили.
— А также, полагаю, не проверяли с ревизией, не страховали, не облагали налогами и не лицензировали, — заключил Эммет.
Роуз остановился перед шкафчиком.
— Ага. Мы тут в «Банке Роуза» предпочитаем не иметь дел с любого рода властями.
— Роуз привередлив в выборе клиентуры, — пробормотала Лидия, шаря в своей сумочке.
— Мы сдаем в аренду шкафчики людям, предпочитающим не пользоваться услугами так называемых более традиционных банков, — объяснил Роуз.
— Вероятно, потому что большинство из них арестуют в тот же миг, как они переступят дверь настоящего банка. — Лидия протянула ключ из коричневого конверта. — Не знаешь, что Честер здесь хранил?
— Нет. — Роуз взял ключ. — Согласно политике «Банка Роуза» мы не задаем клиентам неудобных или смущающих вопросов. Каждый из них считается ценным, пока своевременно вносит арендную плату.
Замок щелкнул, когда ключ на мгновение нарушил структуру внутреннего резонанса. Роуз открыл дверцу. Лидия шагнула вперед и заглянула в маленький шкафчик.
— Похоже на старый вещевой мешок, — сказала она, протягивая к нему руку.
— Я возьму, — сказал Эммет.
Она посторонилась, позволяя ему вытащить из шкафчика маленькую потрепанную брезентовую сумку, которая оказалась не слишком тяжелой.
Лидия окинула ее взглядом.
— Интересно, почему Честер хотел, чтобы я ее забрала?
— Да кому еще он мог оставить свое барахло? — Роуз закрыл дверь шкафчика. — Ближе тебя у старины Честера никого не было. Он любил повторять, что у вас двоих много общего.
* * *
Лидия поставила вещмешок перед собой на пол «Слайдера» и, пока Эммет усаживался за руль и резонировал двигатель, успела его расстегнуть. В свете, излучаемом приборной панелью, она увидела пухлый конверт и маленький бумажный пакет.
— Может, ты сейчас станешь счастливой владелицей выигрышного лотерейного билета, — предположил Эммет.
— Это вряд ли. — Лидия вытащила конверт. — Честер был не из тех, кого называют везунчиками.
Она распечатала конверт, вынула стопку пожелтевших бумаг и взглянула на первый лист. Волна уныния, которая весь день то накатывала на нее, то отступала, на мгновение всколыхнулась с новой силой.
— Что это? — поинтересовался Эммет.
— Заявки Честера на вступление в Общество пара-археологов. И отказы Общества. — Лидия ошеломленно покачала головой. — Он всегда отзывался об Обществе с презрением, но судя по документам просил о членстве каждый год в течение двадцати лет.
— И всякий раз получал отказ?
— Угу. Бедный Честер. В глубине души он, должно быть, отчаянно мечтал работать на законных основаниях.
— Сомневаюсь, что эти бумаги представляют собой его план пенсионного обеспечения.
— Да, наверное.
Лидия вернула письма в конверт, потянулась за бумажным пакетом и застыла, едва его коснувшись. Нервные окончания знакомо затрепетали. Пси-энергия.
— Боже мой, — прошептала она.
Эммет резко глянул в ее сторону.
— Что там?
— Нечто старое, — она крайне осторожно положила мешочек себе на колени. — Очень, очень старое.
— Хармонианский артефакт?
— Да. — В содержимом безошибочно ощущался резонанс. В конце концов, она же была пара-археологом. Одним из лучших. — Однако тут что-то не так. Могу поклясться, что улавливаю энергетический след ловушки. Но это невозможно. Ловушки никогда не находили за пределами мертвых городов. Их же тут не к чему привязать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Никогда не говори никогда, если ведешь речь о древних хармонианцах, Лидия. Мы до сих пор чертовски многого о них не знаем. Будь осторожна.
— Эй, я же эксперт, помнишь?
— Помню, — сказал он. — Тем не менее, будь осторожна.
— Могу поспорить, что, работая охотником за призраками, ты был настоящей занозой.
— Время от времени мне указывали на этот недостаток, — согласился он. — Но в нем есть и положительная сторона: я никогда не терял ни одного пара-археолога.
Ничего не ответив, Лидия бережно повертела бумажный пакетик в руках, потом очень аккуратно его открыла и заглянула внутрь. Однако в тусклом свете она смогла различить только темный округлый предмет размером с две сцепленных ладони.
— В его резонансе есть что-то странное, — сказала она. — Предмет, определенно, подлинный. Невероятно старый. Но его вибрации совершенно не похожи на те, которые я когда-либо ощущала в древних артефактах.
— Энергия ловушки все еще чувствуется?
— Я не уверена. Здесь слишком много всего. Похоже на… — Она резко замолчала. Выставлять себя перед клиентом в глупом свете никогда не было хорошей политикой.
— На что?
— Если я скажу, ты мне не поверишь. — Лидия обеими руками прижала бумажный мешочек к груди и постаралась успокоить разыгравшееся воображение. Невозможно, думала она. Этого не может быть.
Но вдруг?
Эйфория улетучилась, когда в голову пришло еще одно предположение. Вдруг она действительно потеряла свое пара-резонаторское чутье, как решили Райан и остальные? Вдруг происшествие шестимесячной давности только теперь вызвало запоздалую реакцию? Может, она ошиблась?
— Лидия? Все хорошо?
— Да.
— Что в пакете?
Спокойный голос Эммета вырвал ее из водоворота мыслей. Она посмотрела за окно «Слайдера» и увидела, что они миновали оживленные улицы и теперь поднимаются на один из городских холмов в район престижных поместий. Длинную дорогу, ведущую к особнякам, охраняли массивные ворота.
— Лидия? Ты собираешься сказать мне, что в пакете?
— Да. — Существовал только один способ выяснить, держит ли она в руках нечто по-настоящему невероятное или ей завтра утром необходимо первым делом зарегистрироваться в милой, тихой пара-психиатрической лечебнице.
Надо дышать глубже.
Она сделала вдох, собралась с духом и сунула руку в пакет. Прикосновение к теплой и гладкой поверхности вызвало в ней новую, еще более сильную волну покалывающего нетерпения.
— Похоже на бутылочку, — прошептала она.
Эммет не отводил взгляд от извилистой дороги.
— Что насчет энергии ловушки, которую ты почувствовала?
— Перестань волноваться. Я знаю, что делаю.
Ничего не ответив, он съехал на обочину, заглушил двигатель и, повернувшись на сиденье, принялся внимательно наблюдать, как она медленно вытаскивает артефакт из бумажного пакета.
Лидия сразу поняла, что оказалась права насчет бутылкообразной формы.
— Что это, черт возьми, такое? — тихо спросил Эммет.
— Думаю, сосуд для мази. — Она изучила его более пристально, пытаясь сосредоточиться на мерцающей поверхности. — Но он не похож ни на один из тех, что я когда-либо видела.
Она уставилась на вещицу у себя в руках. В тусклом освещении, отбрасываемом приборной панелью, запечатанный сосуд, казалось, светился своим собственным внутренним светом. Цвета на его поверхности смешивались, циркулировали и перемещались. Лидия заметила не имеющие названия оттенки красного и золотого, но прежде чем она смогла их описать, они перетекли в прежде не виданные зеленые и голубые.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Лидия тяжело сглотнула.
— Эммет? Пожалуйста, скажи, что мне не мерещится. Я совсем-совсем не хочу возвращаться к терапии.
Он, не отрываясь, смотрел на бутылочку.
— Черт возьми, это же не… Этого не может быть. Нужно больше света.
Он вынул из консоли между креслами маленький фонарик, включил и нацелил на древний сосуд.