Его слова повторяли точку зрения и решимость Гитлера; они характерны для «духа рейхсканцелярии», которая рассматривала любое взвешивание за и против как малодушие и признавала одну лишь «храбрость». Вот еще один пример постоянной фундаментальной ошибки верховной ставки: она считала, что может командовать и осуществлять руководство войсками вплоть до мелочей, не держа при этом руку на пульсе своих солдат или их командиров.
Как всем известно, союзники тоже твердо решили оккупировать Норвегию, и 7 апреля – опять-таки почти одновременно с выдвижением германских войск – начали отправку своих частей с целью оккупации норвежских портов. Не столь широко известно, что мотивы оборонного и экономического характера, служившие поначалу причиной этой акции немцев, быстро оказались задвинутыми на задний план другими соображениями. 24 мая 1940 года британский военный кабинет министров вынужден был в результате мощного наступления немцев на западе отозвать свои войска из района Нарвика – последнего, но самого важного участка норвежской земли, который они все еще удерживали. Эвакуация была завершена 10 июня 1940 года; тем не менее германские войска, хотя они и ни разу не подвергались нападению, оставались в полном составе в Дании и Норвегии вплоть до заключения перемирия в мае 1945 года.
Другой интересной особенностью Норвежской кампании была организация командования. Его специально создали для этой цели в нарушение всех правил и принятой практики.
Казалось, это будет совместная операция, которая потребует тесного взаимодействия значительных соединений всех трех видов вооруженных сил. На первый взгляд для этого требовалось объединенное командование вермахта, и тогда существование штаба оперативного руководства ОКВ оказалось бы оправданным. Но, взглянув на ситуацию пристальней, генерал Йодль, должно быть, вспомнил, что малочисленность его собственного штаба на осенних маневрах вермахта в 1937 году вынудила ОКВ ограничиться лишь общими указаниями и возложить проведение учений как в целом, так и частностях на Генеральный штаб армии. С тех пор штаб ОКВ не расширился, и перед лицом настоящей войны Йодлю пришлось покрутиться в поисках такого же выхода из положения, как и два года назад, когда шла подготовка к маневрам. Имея это в виду, а также будучи в полной уверенности, что основная нагрузка в операции против Норвегии ляжет на плечи люфтваффе, он сначала намеревался передать подготовку и командование Норвежской операцией штабу люфтваффе, действующему под общим руководством ОКВ. 13 декабря Гитлер отдал распоряжение, чтобы «очень небольшой круг лиц изучил способы оккупации Норвегии»; вопреки установленной практике, Йодль передал это распоряжение старшему офицеру штаба люфтваффе, числившемуся в отделе «Л», капитану фон Штернбургу. Несколько дней спустя он обсуждал «норвежскую ситуацию» с начальником штаба люфтваффе генералом Ешоннеком, основная тема разговора – «как урегулировать норвежский вопрос в будущем». Похоже, когда Йодль доложил об этом разговоре Гитлеру, тот сразу же вмешался и распорядился «держать Норвежскую операцию в собственных руках». Поэтому вся работа вернулась в штаб оперативного руководства ОКВ[69].
К концу декабря в отделе «Л» был разработан и представлен Гитлеру первый проект плана. Чуть позднее его переслали главнокомандованию отдельных видов вооруженных сил, но, видимо, неофициально. Лишь с небольшими изменениями этот проект повторял предыдущее предложение создать для дальнейшей подготовки операции высший штаб во главе с главнокомандующим люфтваффе. Гитлер, с его вечным поиском новых структур, которые могли бы удовлетворить его жажду власти, ухватился за это предложение и согласился, что для оккупации Норвегии нужно создать особый штаб, но отверг идею подчинения его люфтваффе и потребовал включить этот штаб в состав ОКВ. Йодль явно намеревался поставить во главе люфтваффе, но Гитлер в итоге отказал ему даже в этом последнем утешении. Он отверг кандидатуру офицера люфтваффе на должность начальника особого штаба и приказал сформировать штаб на основе равноправия трех видов вооруженных сил, чтобы в него вошли по одному опытному офицеру оперативного штаба каждого из них, а возглавил его начальник штаба ОКВ. Геринг, видимо, тут же запротестовал, но безуспешно.
Причины такой позиции Гитлера четко вырисовывались из первых же фраз приказа от 27 января, где говорилось, что исследования на предмет боевых действий на севере будут вестись «под моим [Гитлера] непосредственным и личным влиянием и в строгой координации с общим ведением войны». Как показали дальнейшие события, под этим он подразумевал всего лишь то, что считает себя самым опытным для осуществления руководства столь необычной и сложной операцией, как «Везерюбунг». Кроме того, он явно нашел самый простой способ подавить в зародыше надежду люфтваффе, которую преждевременно подал им Йодль. В этом и в других аналогичных случаях он объяснял это тем, что, по его мнению, Генеральный штаб люфтваффе и, очевидно, их главнокомандующий, сам Геринг, не имеют достаточного опыта в подготовке широкомасштабных совместных операций. Наконец, он, вероятно, быстрее Йодля сообразил, что основное бремя операции «Везерюбунг» падет не на люфтваффе, а на флот. Однако военно-морской штаб был создан только для руководства боевыми действиями на море, и перед ним нельзя было ставить задачу общего руководства совместной операцией.
Первым свидетельством ярости и разочарования Геринга по поводу того, как обошлись с «его» люфтваффе, стал тот факт, что, как лаконично отмечает Йодль, «представитель люфтваффе» не появился на совещании 5 февраля, когда Кейтель собрал для краткого инструктажа «особый штаб»[70]. Поэтому в течение нескольких следующих дней в штабе было лишь два офицера, один от флота и один армейский, которые и начали работу над проектом. Они трудились в тесном контакте с отделом «Л» и размещались в соседних кабинетах. Однако кроме общих рассуждений, содержавшихся в «Докладе об изучении боевых действий на севере», работать им было не с чем. В прошлом Скандинавия никогда не являлась предметом исследований для германского Генерального штаба. Не было даже карт. Более того, вскоре стало ясно, что из «особого штаба» не получилось более удачного ядра или каркаса для эффективной командной системы, чем сам оперативный штаб ОКВ.
Инцидент с «Альтмарком» стал следующим побудительным мотивом, и Гитлер, который так долго колебался, начал теперь оказывать сильное давление на «подготовку операции под названием «Везерюбунг». В итоге 19 февраля Йодль пришел к выводу, что быстрых результатов может достичь только хорошо организованная ставка, обеспеченная всеми необходимыми средствами для осуществления командования. В тот же день Гитлер одобрил предложение Йодля, чтобы «армия назначила нового командира соединения с укомплектованным штабом и поручила ему дальнейшую подготовку и затем командование всей операцией под общим руководством ОКВ»[71].
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});