себе уже выпросил одного парня с пятым классом, а тут мне дали аж сразу двоих. Вот только не знаю уж, к счастью или нет. И учти. Считай это официальным предупреждением. Первое же замечание – и ты отправляешься обратно в Токио уже в чисто гражданском статусе .
– Так точно. Разрешите идти, господин координатор?
– Иди, мы с тобой уже не в армии. Подождёшь внизу, сейчас я поговорю с твоим сопровождающим, и дальше решите, как вам удобнее ехать.
Дверь распахнулась, на пороге показалась… та самая девушка-пилот, которую Вячеслав после боя в Питере видел на носилках. Сейчас на ней была бежевые юбка и пиджак… Обычные, не форменные, но всё равно оставалось ощущение, что поверх пришиты погоны. Девушка, не глядя на следующего посетителя, быстрым шагом скрылась в коридоре.
– Заходи давай, – раздался в открытую дверь голос Петра Матвеевича, – и камера там стоит, и по времени ты следующий.
Кабинет оказался не очень большим. Заваленный бумагами стол, два кресла для хозяина и посетителя – и всё. Зато одну из стен от пола до потолка занимало огромное окно, и Вячеслав замер, заворожённый видом городского пейзажа с самого верхнего этажа.
– Красиво, да? Присаживайся. Давно не виделись.
– Если быть точным, то пятнадцать дней, когда вы приезжали на полигон принимать экзамены в составе комиссии, – улыбнулся Вячеслав.
– Ещё минуты назови. Для точности. Хотя смотрю, вымуштровали тебя там просто отлично. Пунктуальный стал, вежливый, деликатный. Много слышал? Хорошо хоть тактично влезать не стал, – хозяин кабинета устало откинулся на спинку кресла.
– Она нас спасла тогда, – неожиданно для себя ответил Вячеслав.
– Спасла… И чуть при этом не погибла. Не окажись там этой группы, которая тебя подобрала, не отыщи они её так быстро и не будь у них с собой регенерата… Вроде благо – это лекарство со звёзд. Вообще без последствий залечивает такие страшные раны, если вовремя введёшь. Но, с другой стороны, привычка, что тебя без вреда соберут по кускам… В этот раз её и в самом деле хорошо потрепало. Пока ты в училище…
– Прохлаждался, – ляпнул Вячеслав и прикусил язык.
– Готовился, – осуждающе посмотрел координатор Лесин. – В общем, она всё это время восстанавливалась. Кстати, в том же самом санатории, это у нас, похоже, семейное. Ладно, это я не к месту в лирику ударился. Паула…
– Паула Мартинес! – осенило Вячеслава. – Ой, извините. Она…
– Да, моя племянница, – тяжко вздохнул Пётр Матвеевич. – Прости, что вот так неожиданно ты оказался замешан в мои личные дела. Честное слово, не хотел.
– Может, судьба так решила? – попробовал сгладить ситуацию Вячеслав. – Не просто же так именно она меня спасла тогда. А теперь мы как вроде в одно место едем, я правильно догадался?
– Знаешь, я бы насчёт судьбы так не бросался словами. Совпадение и в самом деле вышло… Паула не просто одна из уцелевших на Гаити. Она единственный ребёнок в семье, сейчас это редкость. Как, – он сглотнул, – как и моя Рита… была. Мы с её отцом этим, наверное, и похожи. Были. Оба жили на работе, удивительно, как ребёнка заделали. Только я на службе, а он в лаборатории. Уникальный был специалист, если что в лабораторном макете не работает – неважно, на какую тему сделан блок – придёт Тадео, подумает, почитает, покрутит железку, что-то подправит, и всё заработало. Потому его тогда на Карибы и пригласили. Контракт на два года, невероятной перспективный и интересный проект, но без права покидать территорию центра. Паула из-за этого и рвала жилы, чтобы стать лучшей, попасть на экскурсию, увидеть папу. И Рита, они как сёстры были, за компанию с ней. Жанна соскучилась по мужу… Они все погибли на глазах у моей племянницы. И она до сих пор живёт тем сражением, для неё не существует ничего после, ничего, кроме войны.
Пётр Матвеевич ненадолго умолк и повернулся к окну. Вячеслав не торопил. Ибо угадал слова, которые прозвучат дальше – и именно перед ним эти слова координатору произнести сложно, но и не сказать их непорядочно.
– Её надо было загнать подальше от армии, но ты прав. Нам слишком нужны солдаты, а у Паулы пятый класс способностей. Управлять через слияние не только самолётом, но и вообще любой техникой вплоть до аэрокосмического истребителя. Возможность срыва предпочли не заметить, пока он не случился, ведь из неё и в самом деле вышел отличный пилот. С такой-то мотивацией. А теперь, когда срыв почти случился… В общем, ты и сам слышал. Хотя даже я был удивлён, получив уведомление от отдела кадров. Ладно, в истребителях ей не место, но раз уж медики не списали, а лишь выдали рекомендации и ограничения, могли перевести в ту же транспортную авиацию. А тут из пилотов в наземную команду. Вдобавок это нетипично, когда в одном секторе, пусть и в наземной команде, сразу два защитника пятого класса. Будем считать, у кадровиков на это были какие-то свои соображения. Но… я потому и вырвал тебя раньше срока. В общем, если можно, к тебе будет небольшая просьба личного характера. Не удивляйся, я и в мае ещё оценил и потом приглядывал.
– Я постараюсь. Если смогу.
– Ничего такого нехорошего не потребую, не переживай. Ты уже самый конец застал, до этого моя племянница такие молнии швыряла! Решила, мол, это я воспользовался знакомствами и оформил заключение врачей специально, чтобы убрать её из пилотов. Я-то думал, что мы с тобой поедем вместе, заодно обсудим кое-какие моменты, для чего мне в секторе желательно иметь своего защитника пятого класса. Но сейчас Паулу надо как можно быстрее отправить в Каменногорск.