Со стороны дам послышались утвердительные восклицания.
— Видите ли, — продолжал Стивен, — я думал, что здесь в основном будут друзья Карлинга. Поэтому проехал через парк в надежде скрасить сегодняшний день свиданием со своими любимыми дамами. А когда нашел парк почти опустевшим, отправился на Бонд-стрит посмотреть, не приманили ли их яркие витрины магазинов. Потом перебрался на Оксфорд-стрит, но, увы, все было напрасно. А теперь вдруг обнаружил, что те дамы, которых я больше всего хотел увидеть, все время были здесь.
Его откровенная лесть была встречена смехом и презрительным фырканьем, но Стивен как ни в чем не бывало с улыбкой оглядывал дам. Оказалось, что все его сестры тоже здесь. Рядом с Несси сидела леди Паджет, снова в зеленом платье, хотя на этот раз оттенка шалфея. Должно быть, ей позволили взять с собой одежду. Но на ней, как и в прошлый вечер, не было драгоценностей. Она не присоединилась к общему веселью. Но все же улыбалась с едва заметной издевкой, точно так же, как на балу и ночью, в спальне. Маска прочно сидела на месте, скрывая тоску и растерянность.
Солнечный луч, проникнув в окно, упал на ее лицо и волосы. Она выглядела поразительно красивой.
— Дамы, — воскликнула леди Карлинг, взяв его под руку, — может, мы снова отошлем его? Или оставим?
— Оставим! — хором закричали дамы.
— Было бы жестоко, Этель, — заявила вдовствующая леди Синден, поднимая к глазам лорнет и рассматривая Стивена, — обречь нашего бедного лорда Мертона на скитания по улицам и парку, пока он ждет, чтобы его любимые дамы покинули гостиную. Лучше оставить его здесь и подарить минуту счастья. Скажите, вы объехали половину Лондона в своем фаэтоне? Или взяли более надежный экипаж?
— В фаэтоне, мэм, — признался он.
— Значит, меня на прогулку в парк вы не возьмете, хотя я уверена, что давно уже стала самой любимой из всех собравшихся здесь леди. С тех пор как несколько лет назад мне исполнилось семьдесят, я отказалась от поездок в фаэтоне. Правда, я еще способна в него подняться, но для того, чтобы спуститься, требуется помощь двух крепких лакеев.
— Должно быть, они просто жалкие слабаки, — ухмыльнулся Стивен. — Я мог бы поднять вас одной рукой. Вы весите не больше перышка.
— Наглый юнец, — ухмыльнулась она так, что у нее затряслись все три подбородка.
— Увы, мэм, — продолжал Стивен, — сегодня я не сумею вам это доказать. Я пришел потому, что уже убедил другую леди поехать со мной в парк.
— И кто же эта счастливица? — спросила леди Карлинг, увлекая его за собой на диван. — Может, я обещала нечто подобное прошлой ночью и уже успела позабыть? Но разве способна какая-то дама забыть столь заманчивое предложение?!
Она протянула руку к подносу и стала разливать чай.
— О нет, мадам, — покачал головой Стивен. — Рядом был сэр Грэм, и я не посмел раскрыть рта. Он просто вышвырнул бы меня из дома. Но леди Паджет согласилась ехать со мной.
В комнате стало тихо.
— У Стивена шикарный фаэтон, хоть и весьма устрашающего вида, — заметила Кейт. — Но наездник он знатный, леди Паджет. С ним вы будете в полной безопасности.
— О, ничего иного я не ожидала, — заверила леди Паджет низким бархатистым голосом.
Их глаза встретились как раз в тот момент, когда Стивен подносил чашку к губам, и на секунду утренний гнев вернулся. Она красива и желанна, но он запутался в ее паутине, как жалкая мушка. Весьма уродливый образ. Однако очень верный.
— Сегодня прекрасный день для прогулки, — вставила Мэг. — Я думала, сегодня утром будет дождь, но смотрите, сейчас на небе ни облачка. Надеюсь, что такая погода — предвестник хорошего лета.
— Боюсь, леди Шерингфорд, за эти солнечные деньки мы будем расплачиваться весь июль и август, — мрачно возразила миссис Кревен.
Беседа вновь потекла по привычному руслу. Стивен допил чай и поднялся.
— Спасибо за то, что допустили меня на прием, мэм, — поблагодарил он леди Карлинг. — Но если вы извините нас, мы с леди Паджет уже уходим. Мои лошади застоялись.
Он поклонился дамам, улыбнулся сестрам и предложил руку леди Паджет, которая тоже встала и поблагодарила леди Карлинг за гостеприимство.
Стивен прекрасно сознавал, что после их ухода дамы вряд ли начнут сплетничать: порукой тому было присутствие его сестер. Зато сегодня вечером во многих гостиных и столовых начнется обсуждение столь экстраординарного события.
И все же, если он не ошибается, в дом леди Паджет вскоре потечет тонкая струйка приглашений. Многие светские дамы наверняка поймут всю выгоду присутствия на их приемах леди, пользующейся хоть и дурной, но все-таки определенной славой. И так будет, пока скандал не уляжется. Но к тому времени приглашения уже будут посылаться по привычке.
— Красивый фаэтон, — сказала Кассандра, когда они вышли на улицу и грум подвел экипаж к крыльцу. — Если вы не против, лорд Мертон, отвезите меня домой.
— Мы проедем через парк, как было задумано, — твердо ответил он. — В этот час там полно народу.
— Вот и я о том же, — обронила Кассандра.
Он взял ее руку, но она не нуждалась в помощи, чтобы подняться на высокое сиденье. Сам Стивен обошел вокруг и уселся рядом с ней, прежде чем взять поводья из рук грума.
— Так не терпится продемонстрировать новую содержанку всем друзьям мужского пола, лорд Мертон? — съязвила Кассандра.
Он повернул голову:
— Решили оскорбить меня, леди Паджет? Но вы увидите, что я не настолько тщеславен. Вы моя любовница лишь в уединении спальни. Эти отношения не касаются никого, кроме нас с вами. В глазах людей вы моя знакомая, возможно, даже приятельница, которую я иногда вожу на прогулки по городу. Таково ваше положение, когда вы со мной и в мое отсутствие. Даже когда я нахожусь в компании своих друзей.
— Вы рассержены, — вздохнула она.
— Да, — согласился он. — Очень. Вернее, был рассержен. Надеюсь, вы не обиделись? И сейчас готовы ехать? — Он улыбнулся ей.
— Думаю, лорд Мертон, мы оба будем выглядеть невероятно глупо, если просидим здесь до темноты. Я готова.
Лошади тронулись.
* * *
Всего два дня назад она гуляла в парке вместе с Элис, и ее почти никто не замечал под густой вдовьей вуалью. Но так бывало редко. Ее всегда замечали. Даже когда она была длинноногой тощей веснушчатой девчонкой с волосами цвета морковки. Ее замечали в юности, когда тело налилось, веснушки поблекли и люди перестали сравнивать ее волосы с морковью. И ее замечали, когда она стала женщиной. Рост, фигура и волосы притягивали мужские взгляды, где бы она ни появлялась.
Но ее красота не всегда была преимуществом. Вернее, очень редко. По большей части она служила ей чем-то вроде забрала. Ее улыбка, полупрезрительная, полунадменная улыбка, приподнимавшая уголки губ и так подходившая к насмешливым глазам, появилась не сейчас. Она неизменно препятствовала окружающим подобраться ближе к той, которая за ней пряталась.