Читать интересную книгу Смерть в шутовском колпаке - Бретт Холлидей

Но в этом случае Шейн снова сталкивался с прежним неразрешимым противоречием: убийца старого Пита не мог предвидеть того обстоятельства, что Норе все-таки удастся увидеть и опознать своего отца за несколько минут до его смерти. Иначе избранный метод убийства, выбранный, очевидно, с целью предельно затруднить посмертную идентификацию трупа, терял всякий смысл. Напротив, если бы убийство спланировал Фрэнк, то его задача была бы прямо противоположной — максимально упростить для Норы опознание тела ее отца.

Шейн разочарованно вздохнул, вскарабкался на дощатый настил, уложенный вдоль берега ручья, и свернул в направлении иллюминированного перекрестка Эурека и Мэйн-стрит.

Хочешь не хочешь, а приходилось признать, что практически каждый из участников последних событий мог оказаться убийцей старого Пита. В выборе возможных мотивов недостатка также не ощущалось. Однако причины убийства Норы Карсон, принимая во внимание те необычные обстоятельства, при которых оно было осуществлено, представлялись куда более смутными и неопределенными. Исключительно важное значение имело установление точного времени наступления смерти. От этого зависело алиби слишком большого количества людей.

Нора Карсон покинула здание оперы сразу же после начала спектакля. Ее тело оказалось у пня в тот момент, когда уровень воды в ручье поднялся до его подножья. Если бы удалось каким-то образом выяснить, когда вода достигла этой точки, то стало бы возможно существенно уточнить время совершения преступления.

На углу Эурека-стрит Шейн столкнулся с молодым человеком, выходившим из гостиницы «Чэйн-о-Майнес», и узнал в нем полицейского, сопровождавшего шерифа к хижине старого Пита. Шейн не замедлил воспользоваться неожиданной удачей.

— Вы не знаете, куда перенесли нашего раненого? — осведомился он.

— В частную клинику доктора Фэйвера, — отвечал тот, указывая рукой на другую сторону улицы выше по склону холма.

— Большое двухэтажное здание, освещенное как океанический лайнер. Не ошибитесь, мистер.

— Что слышно о состоянии Мида?

— Знаю только то, что он был еще жив, когда мне в последний раз сообщали о нем.

— А давно это было?

— Минут пять тому назад.

Поблагодарив патрульного, Шейн пересек улицу, так и не ощутив праздничной атмосферы набиравшего темп ночного гулянья, оставленного им за спиной.

Шум толпы постепенно становился глуше по мере того, как детектив карабкался вверх по склону холма. Когда же наконец он достиг цели своего путешествия, его охватило странное чувство одиночества, возникающее обычно у человека, оказавшегося на вершине горы и с высоты взирающего на суету мира, лежащего у его ног. С того места, где стоял Шейн, городок казался всего лишь горсткой огней, рассыпанных по дну каньона. Узкая улица, поднимавшаяся к госпиталю, незаметно переходила в едва заметную тропинку, петлявшую между деревьями. Широкие двери госпиталя оказались гостеприимно открытыми. Обширный холл был пуст, и Шейн, за сегодняшний вечер уже не один раз испытавший на себе специфические прелести высокогорья, был искренне рад этому обстоятельству. Устроившись на краешке громадного старомодного дивана, он постарался наилучшим образом использовать несколько минут незапланированного отдыха.

Каменная лестница вела на второй этаж здания. Со своего места детектив мог слышать голоса и звуки шагов, доносившиеся сверху, но здравый смысл подсказывал ему еще на некоторое время воздержаться от активных действий. Когда же он снова наконец почувствовал себя почти нормальным человеком, чья-то тень, упавшая на ступени лестницы, заставила его поднять голову.

Кристина Форбес медленно спускалась в холл, осторожно держась правой рукой за полированные перила. Лицо молодой женщины было неестественно бледным. Сухие глаза горели мрачным огнем: казалось, что у нее уже не осталось слез. Погруженная в свои печальные мысли, она выглядела в этот момент особенно юной и беззащитной.

Когда Кристина спустилась в холл, Шейн с трудом поднялся на ноги и снял шляпу. Отсутствующий взгляд девушки без особого интереса скользнул по его лицу. Она была уже готова пройти мимо, когда Шейн сделал шаг вперед и произнес ее имя.

— Мисс Форбес…

Кристина остановилась. Ее усталые печальные глаза на этот раз задержались на лице детектива. Было видно, что она узнала его.

— О, ведь вы тот самый человек, который прятался за стеной и подслушивал наш разговор с Джо, — равнодушно произнесла она. В ее словах не было ни гнева, ни обвинения, одна простая констатация факта.

— Что с Джо?

— Он умирает.

Ее голос не изменился, словно предмет разговора ее нисколько не интересовал, а сам Джо Мид был уже мертв, — по крайней мере, для нее самой.

Не обращая внимания на реакцию детектива, она продолжала все тем же безжизненным тоном:

— Вы, кажется, детектив, не так ли?

— Да.

— Тогда вам незачем больше тратить ваше время на Джо. Теперь он больше не в вашей власти. Вы, наверное, догадались, что их должно быть трое?

— Трое кого?

— Трупов, конечно. Когда Джо умрет, он будет третьим, и с его смертью закончится это злополучное дело.

Длинная рука Шейна вытянулась вперед и осторожно легла на поникшие плечи девушки.

— Что с вами, мисс Форбес? — произнес он тихо.

Кристина утомленно перевела взгляд на лицо детектива. Ее темные глаза были такими же безжизненными, как и ее голос. Она проигнорировала его вопрос и вяло спросила:

— А вы еще не нашли тела Норы?

Рука Шейна упала с плеча девушки.

— Откуда вы знаете, что она мертва? — спросил он жестко.

Кристина улыбнулась мудрой терпеливой улыбкой.

— Я давно знала об этом.

Она помолчала и затем непринужденно добавила:

— Но теперь вы позволите Джо умереть спокойно? Он станет третьим и последним.

Из бокового коридора, выходившего в холл, появилась высокая медсестра в накрахмаленном белом халате. Подойдя к девушке, она мягко взяла ее под руку и произнесла с профессиональным добродушием:

— Доктор советует вам остаться в клинике, мисс Форбес. Он считает, что после принятого успокоительного вам полезно полежать и немного отдохнуть.

— О да, — равнодушно отозвалась девушка. — Конечно, если доктор так считает…

Вместе с медсестрой она беззвучно исчезла в одном из коридоров.

Несмотря на то, что в холле было довольно прохладно, на лбу детектива выступили капельки пота. Словно в ответ на его немую мольбу, на лестнице появился одетый в белый халат коренастый мужчина. Подойдя к Шейну, он приветствовал его кивком головы.

— Я доктор Фэйвер, — представился он. — Полагаю, вы желаете справиться о состоянии мистера Мида. В настоящий момент он отдыхает. Принимая во внимание характер ранения, его состояние можно охарактеризовать как удовлетворительное.

— Будет ли он жить, доктор? — спросил Шейн. Доктор Фэйвер аккуратно скрестил перед собой кончики пальцев и нахмурился.

— В настоящее время еще невозможно поставить точный диагноз. Я думаю, что у него есть шанс. Совсем неплохой шанс.

Шейн облегченно вздохнул.

— Как скоро он сможет говорить, доктор? Не могли бы вы дать ему стимулятор, чтобы он смог ответить на пару моих вопросов?

— В данный момент это абсолютно исключено, — сухо произнес Фэйвер. — Любая подобная попытка может иметь фатальные последствия. Мид нуждается в полном покое.

— В таком случае когда?

— Может быть, завтра утром, если я сочту его состояние удовлетворительным.

— А если нет?

Доктор Фэйвер безнадежно развел руками.

— Вы требуете от меня слишком многого, мистер Шейн.

— Я не хочу рисковать чужой жизнью, доктор. Господь свидетель: я добиваюсь лишь ответа на один-единственный вопрос.

— Вы не имеете права рисковать, — холодно уточнил доктор Фэйвер. — Он мой пациент, и я разрешу вам побеседовать с ним лишь тогда, когда буду абсолютно убежден, что его жизнь находится вне опасности. И ни единой секундой раньше.

Шейн раздраженно ущипнул себя за левое ухо.

— Простите меня, доктор. Похоже, я немного нервничаю. За последние часы совершены еще два убийства, и убийца до сих пор находится на свободе.

Он поколебался немного и спросил:

— Как вы думаете, это была попытка самоубийства?

— Не могу сказать ничего определенного, мистер Шейн. Исходя из характера ранения, можно допустить все что угодно. В том числе и возможность покушения. Единственное, что я знаю твердо, это то, что пуля была выпущена из оружия 32-го калибра.

Шейн кивнул головой.

— А как мисс Форбес относится к версии самоубийства?

— Она, по-видимому, уверена в этом. Бедная девушка находилась на грани нервного срыва. Мне пришлось посоветовать ей провести ночь в госпитале под присмотром медперсонала.