Читать интересную книгу В прицеле черного корабля - Федор Березин

Вполне понятно, что в данном случае применение термина «индивидуальная ответственность» имело несколько расширенное по смыслу значение. То есть, тот кто конкретно нажал кнопку инициации оружия может до наступления возмездия перебраться куда-нибудь на соседний корабль. Однако флот уже давно не ведет абордажных боев – использование пушек, ракет и прочего – коллективное действо. Потому под «индивидуальностью» директива разумела именно применившее атом боевое судно. Естественно, то, что из далекого подводного кабинета, с рисованным фальш-иллюминатором вместо окошка, представляется делом простым, в реальности гораздо сложнее. Например, не всегда получается вообще определить, кто применил спец-БЧ. Когда все вокруг маневрируют на пределе дальности и скопом поливает снарядами, попробуй угадай точно, кто и чем пульнул?

Тем не менее, как знают все хоть каким-то образом соприкасающиеся с любой бюрократической машиной, а особо с армейской, при поступлении новой директивы, или дополнения к оной, ты, как исполнитель и подчиненная ступень, вполне можешь на некоторое время забыть самые простые истины, то бишь, главные пункты той же директивы или устава. Но не вздумай нарушить тот под-пунктик, который введен накануне – вышестоящее командование, а особенно прикомандированные к плавучим штабам направленцы адмиралиссимуса, скушают тебя с потрохами.

Следовательно, как только взрыв по центру острова Треуголки был распознан как атомный, эксперты-аналитики брашей тут же приступили к идентификации «стрелка». Большого, многочасового напряжения не потребовалось: достаточно было свести данные с острова с отмеченным передовым подводным крейсером-охотником гидроударом в океане. Удар однозначно классифицировался, как выстрел лодки типа «кишка». Посему этот же, доложивший о засечке, крейсер-охотник под названием «Карась щекотун», и получил задачу на уничтожение «Героя войны Моунса». Причем он успел получить этот приказ раньше, чем вдвинул назад с поверхности свою радиоантенну. Кто-то думает, что капитан «Щекотуна» присвистнул от удивления, познав такую оперативность? Ничуть не бывало, он ведь тоже ведал о последних дополнениях к директиве. Единственное чего он не успел узнать до нырка, было то, что вышестоящее командование, все же решило подстраховаться и не ограничивать выполнение подпункта единичным исполнителем – мало ли что? Потому в подмогу «Карасю щекотуну» назначили давешнюю «Пиранью-цаца», успешно отработавшую по эйрарбакской «Великой Огненной Победе», но облегчившуюся покуда всего на пяток торпед, и выдвинули еще три ударных лодки, так сказать, дабы отчитаться о задействии в исполнении целой «топящей пятерни». Не все из «пятерни» в настоящий момент находились севернее экватора, однако произвести «индивидуальное» наказание «стрелка» без очередного нарушения Второго Аберанского мирного договора не получалось. Ну что ж, этот договор отстоял от новой директивы достаточно далеко по времени. Она стала гораздо актуальнее.

43. Активация антенн

Похоже, Стат Косакри не развернув крейсер обратно на север, решил выданный подсознанием ребус правильным образом. Теперь, наверное в качестве поощрительного приза, творец мира поручить ему новое задание. Оно пришло от ВКСНО – Верховного Командования Стратегических Наступательных Операций. Естественно, находящийся на глубине шестисот метров «Кенгуру-ныряльщик» не смог бы его получить прямо там. Вначале активировался проходящий вдоль всего корпуса антенный провод длинноволновой связи. Волнами многокилометровой длины не получается кодировать сложные сообщения, поэтому здесь применяется только короткий, заранее обговоренный набор сигналов. В данном случае, сигнал соответствовал требованию подвсплыть и выйти на связь с Эйрарбией. Вообще-то попытка установить радиоконтакт на таких дальностях, в условиях ионосферной активности планеты Геи, могла закончиться ничем, но все-таки подводный катамаран уже удалился от магнитного полюса и следовательно шансы для отправки и получения депеши возросли.

Пока «Кенгуру-ныряльщик» медленно и по возможности бесшумно поднимался из глубины, душу шторм-капитана грызли сомнения. Могло ли быть так, что в штабах каким-то образом узнали о случившемся на борту чрезвычайном происшествии? Вдруг Понч Эуд рассказал не все, и в таинственных узлах математической машины имеется какое-то принципиально новое средство передачи данных? Глупости конечно. Но предположим, сигнализация производится за счет наложения на передачу «Кенгуру» какой-то скрытой гармоники? С помощью сверхмощной ММ такое видимо возможно. Однако последний раз подводная лодка посылала сообщение после ухода с островов Осевого Пика, а тогда до происшествия с инженером Цэмериком было еще ого-го как далеко. Ни Понч, ни его помощник от «чаек» Дудуко не могли знать загодя, что случится. (Хотя конечно, это с большой вероятностью ведало подсознание, но ведь обычно оно не создает таких проколов «реальности»). Естественно, паникуя в подобном духе, можно напридумывать пакостей выше орбиты Мятой луны. Например, вполне получалось представить, что сигнал длинноволновика пришел не с другого полушария, а отсюда же с юга – просто, браши раскусили код и теперь выманивают «Ныряльщика» на поверхность. Тем не менее, обработка звуковой палитры с поверхности не выявила никаких признаков республиканских армад. Обработка, кстати, велась с помощью математической машины. Однако провинившегося Понча Эуда на рабочее место не возвратили. В настоящий момент он был изолирован в каюте, рядом с которой постоянно дежурил вооруженный иглометом матрос. Для не ведающих сути случившегося членов команды такой эскорт программиста воспринимался не как конвой, а как специальная охрана. Ведь официально, убийство линейного инженера так и не было раскрыто, и значит, почему бы не приставить охрану к ценным специалистам? Перестраховка не мешала даже если все-таки Цемерик попал под напряжение по собственной нерадивости. Так что вместо Эуда работал его помощник – мичман-электронщик Тото Берет. Неадекватная замена, в плане квалификации, но ведь и задача ставилась не предельной сложности. С ним рядом, кстати, тоже находился матрос-иглометчик. Так сказать, на всякий случай.

Наконец-то лодка оказалась на глубине пятидесяти метров и смогла вывести наружу несколько разнообразных антенн. Затем, с тридцати метров, выдвинули на поверхность «тонкий» перископ. Осмотр не выявил присутствие ни МБУ, ни каких-либо иных дирижаблей. Только после этого лодка всплыла и отослала в далекий, оказывается доселе не забывший о «Кенгуру-ныряльщике», штаб сообщение о том, что на борту все в норме, лодка не спит, а действует, и с нетерпением ожидает новых заданий, кои готова будет получить приблизительно в течении минут пятнадцати, ибо после уйдет в глубину и в даль, от греха подальше, и заодно от места, в котором выдала себя радио-активацией. Ну, а в случае неудачи, новая проба связи произведется через час.

Однако переносить риск на будущее не пришлось. На далеких, курирующих экватор крейсерах-ретрансляторах тоже не спали – несли службу и бодренько управлялись со всей поступающей «почтой». Да и в совсем уж отодвинутом по широте, да еще и врытом в гранит, ВКСНО тоже маялись бессонницей. И оказывается не только там. Как выяснилось после дешифровки, в дело втянулось еще и ВМДК – Верховное Морское Диверсионное Командование. Именно от него и поступило совершенно новое задание. Естественно, ничего хорошего от данного ведомства шторм-капитан Косакри не ждал. У него наличествовал большой жизненный опыт.

44. Битва за острова Слонов Людоедов

Встречный охват

Ядерные субмарины-охотники очень тихие бестии, однако когда в номинально подконтрольные воды Империи внедряются сразу несколько – вероятность обнаружить таковое событие значительно увеличивается. Как в Синем ФЗМ могли трактовать поступление подобной информации? Кто тут знал, а даже если знал, то совмещал, данную активацию южан с выполнением какого-то подпункта какой-то директивы? Тем более, последней жертвой среди боевых кораблей оказался линкор «Великая Огненная Победа». По всей видимости, под шумок островных перипетий, брашские морячки решили подчистить линейные силы эйрарбакского флота. Может быть, по данному поводу следовало отодвинуть выдвигаемые к экватору линейные силы назад? Ничуть не бывало. Хотя, естественно, произвести кое-какую перегруппировку требовалось, однако остановить флот в своей акватории из-за подвижки каких-то скрытых водой атомоходов стало бы жестом слабости; республиканцы начали бы хихикать в голос и распрямлять грудь как красная ящерица с островов Кибирири. В сложившихся условиях пристало наоборот – проучить псевдо-человеческих мерзавцев по-настоящему?

Допустим, они активировали лодки-охотники выслав их ближе к архипелагу. Но ведь если где-то прибыло, то еще где-то и убыло. Не значит ли по логике, что предполагаемое подводное оцепление брашской армады у экватора по этому случаю разжижилось? И не стоит ли тогда произвести охват всей брашской группировки? К примеру, аналогичным же методом, то есть, атомными лодками? Что если имперские «синие» субмарины, со все-таки спешно подтянутыми «чёрными», вдруг выявятся в тылах вражеского ордера? Ведь можно, даже рискнуть, и дабы надежнее обнаружить свое присутствие – подвсплыть: пусть у адмиралов-республиканцев подкосятся ножки. Им придется решать, каким образом выбираться из капкана. Если распределить зубья капкана правильным образом, то можно даже заставить брашей приблизиться к архипелагу Слонов Людоедов. Ну а как только львиная доля их кораблей «переступит» экватор, у имперских канониров сразу же развяжутся руки, ибо нарушение Аберанской договоренности за номером «два» большой группой боевых судов, это уже не шуточки, тут, вполне допустимо ухнуть по ним дубинушкой со всего маху. Император Грапуприс не обидится, только по головке погладит и подцепит на кителек что-нибудь блестяще-увесистое.