для аварии не было? — спросил Дыбенко членов комиссии.
— Жена виновата, — ответил председатель. — Сварливая она. Накануне полета всю ночь скандалила, донимала мужа. Соседи по квартире просили ее угомониться. Теперь ревет.
Пришлось созвать работников политуправления, врачей, командиров авиационных подразделений. Командующий рекомендовал провести беседы с женами летчиков во всех полках.
— Расскажите об этой аварии, о ее причине, — советовал он. — Пусть женщины почувствуют, поймут, насколько велика их ответственность за судьбу мужей-летчиков…
Дыбенко уважительно, с большим вниманием относился к людям, был чутким начальником. Этого же требовал от подчиненных командиров. Весной 1937 года инспекторская группа штаба и политуправления округа уезжала в Ульяновск. Командующий собрал членов группы.
— Товарищи, — говорил он, — очень прошу, чтобы вы вдумчиво отнеслись к выполнению служебных обязанностей. У нас появились политиканы, которые выдают себя за настоящих коммунистов, борцов за Советскую власть, а на самом деле занимаются подсиживанием, иногда порочат честных, требовательных и дисциплинированных командиров. Этим они дезорганизуют работу и приносят нам вред. Есть сведения, будто в Ульяновской военной школе обнаружено вредительство в подготовке кадров, там обвиняют руководящий состав и ставят вопрос об исключении некоторых командиров из партии. Вы разберитесь с этим делом, отнеситесь к командному и политическому составу бережно, внимательно… Если товарищи ошибаются, поправьте их, помогите им наладить работу. А если безрассудно инспектировать, смотреть на всех свысока, как чиновники, то можно наломать дров.
Дыбенко имел в виду начальника Ульяновской военной школы комбрига Т. П. Каргополова. По ложному обвинению его исключили из партии. Командующий взял под защиту старого коммуниста, добился восстановления его в рядах партии[22].
Допоздна Павел Ефимович засиживался в штабе. Он член горкома и обкома партии, депутат городского и областного Советов. Заседания, совещания, выезды на места — ко всему необходимо подготовиться, просмотреть материалы, набросать конспекты выступлений. Ежедневно приходят письма, их много, на каждое надо ответить. И Москва часто вызывает. Только что звонил нарком. Справлялся о здоровье — ведь отлично знает, что не болею.
— Послезавтра в десять ноль-ноль совещание в наркомате.
— Буду.
В Москве во время перерыва между заседаниями К. Е. Ворошилов заговорил о Ленинграде. В городе на Неве они познакомились в 1917-м. Климент Ефремович тогда был комиссаром Петроградского военно-революционного комитета по градоначальству. Вместе устанавливали порядок в городе, только что ставшем столицей Республики Советов. Потом часто встречались на фронтовых дорогах. Дружили. Народный комиссар вдруг спросил:
— В Ленинград, поближе к Балтике, старого моряка не тянет?
— Я человек военный. Служу там, куда посылает начальство, — ответил Дыбенко. — Но Ленинград люблю.
— Дисциплинированный ты боец, — засмеялся нарком. — Так вот, Андрей Александрович Жданов просит, чтобы тебя назначили командующим Ленинградского военного округа.
Раздался звонок. Перерыв кончился. Прервался и разговор.
После совещания Ворошилов пригласил Дыбенко к себе, и они с глазу на глаз долго беседовали. На следующий день были в Центральном Комитете партии…
В должность командующего Ленинградским военным округом командарм II ранга Дыбенко вступил 15 июня 1937 года. Начал знакомиться с воинскими частями, дислоцировавшимися в приграничных районах. Граница рядом — 32 километра от Ленинграда, а от Кронштадта — 30. И город, и остров Котлин, где стоял Балтийский флот, находились на расстоянии орудийного выстрела…
Разговаривал Дыбенко с начальником погранохраны Ленинградской области.
— Пограничную с нами зону на той стороне довольно часто посещают иностранные военные, — говорил тот. — А один германский генерал с группой офицеров с весны «изучает» нашу территорию.
— Конечно, разведчики, — сказал Дыбенко.
Посетил Кронштадт. Вспомнил годы флотской молодости. Заглянул на линкор «Марат» (бывший «Петропавловск»), на «Полярную звезду», теперь вспомогательный корабль. Взгрустнулось. «Да, все меньше остается ветеранов».
Весь день провел у моряков. Доволен остался происшедшими переменами. Особенно обрадовали новые надводные корабли и подводные лодки, расторопные, знающие свое дело краснофлотцы… Еще большее восхищение вызвало увиденное на стапелях. Здесь строились легкие крейсеры «Максим Горький», «Чапаев», эскадренные миноносцы, торпедные катера. Близ завода, на Неве, стоял вернувшийся после ходовых испытаний красавец крейсер «Киров». Страна создавала большой морской и океанский флот.
Красная Армия быстро перевооружалась. В войска поступала новая техника. По насыщенности ручными и станковыми пулеметами, а также по количеству выпускаемых в минуту на одного бойца пуль наша армия теперь, к концу второй пятилетки, превосходила армии капиталистических стран. Знал Дыбенко и о перевооружении Военно-Морского Флота. За последние десять лет на судостроительных заводах были построены сотни боевых и вспомогательных судов. Созданы новые Тихоокеанский и Северный флоты, укреплены флотилии. Но видеть самому современные корабли Павлу Ефимовичу все как-то не доводилось. И вот он ходит по палубам, опытным глазом моряка смотрит на мощные орудия главного калибра, зенитные установки, торпедные аппараты. Дыбенко был в восторге!
— Хотел бы я на таких стальных богатырях отправиться в большое плавание под флагом Родины!
…В жаркий июльский день 1937 года в ЦПКиО имени С. М. Кирова было многолюдно. На праздник, посвященный приему молодежи в военные училища, собрались около двухсот пятидесяти тысяч ленинградцев. Выступил командующий округом П. Е. Дыбенко. Он рассказал о жизни и учебе красноармейцев, поделился впечатлениями о недавнем посещении Кронштадта и кораблей Краснознаменного Балтийского флота, призвал юношей поступать в военные учебные заведения, овладевать военной профессией, готовить себя к выполнению почетного и благородного долга — защите завоеваний Октября…
…Страна готовилась встретить двадцатую годовщину социалистической революции. В эти дни Дыбенко находился среди ленинградцев. Много приходилось выступать бывшему председателю Центробалта. Но к молодежи он всегда шел с большой радостью. «О прошлом юноши и девушки мало знают, — думал он. — Перед ними сейчас все дороги открыты». И Павел Ефимович рассказывал о своей трудной молодости, о том, как уходил с мешком за плечами искать неведомое счастье…
И он нашел это счастье в борьбе за новую жизнь, за новый, социалистический строй. Защите дела революции балтийский матрос Павел Дыбенко отдал все свои силы, знания, огонь горячего сердца!
Встречи с командармом
(Послесловие)
В предвоенные годы мне, тогда молодому журналисту, приходилось довольно часто встречаться в Ленинграде с Павлом Ефимовичем Дыбенко, слушать его выступления. Говорил он всегда темпераментно, взволнованно, с подъемом.
Познакомился с Дыбенко я в Кронштадте. Во время флотских учений вместе с писателем-маринистом Александром Зониным мы находились на старом миноносце. На базу вернулись первыми и стали ждать начальство, которое вот-вот должно было подойти на катере с линкора «Марат». Я имел задание редакции взять интервью у присутствовавшего на учениях Народного комиссара Обороны К. Е. Ворошилова и завизировать воспоминания П. Е. Дыбенко. Текст — сокращенная стенограмма выступления Павла Ефимовича перед молодежью Выборгского района — лежал в моем кармане. Зонин обещал представить меня прославленным военачальникам.
Показался штабной катер. На пирс сошли Ворошилов и Дыбенко,