Командир вежливо пропустил ненамеренный экскурс в прошлое сержанта. Он с первого дня знакомства с Гарри подозревал, что тот никогда не был одиноким волком.
– В таком случае, полагаю, самым подходящим для нас будет работа над ротой до тех пор, пока они не получат настоящего превосходства над всеми остальными. Если дело только в этом, мы сможем обеспечить для них вполне приличную огневую подготовку, лучше, чем у большинства других. Правда, пока все, что мы можем сделать, это тренировать их на стрельбище.
Шутт хотел представить это свое замечание как шутку, но вместо того, чтобы рассмеяться, Гарри медленно кивнул.
– Это было бы неплохо для начала, – произнес он неторопливо. – Хотя будет нелегко. Вот что я скажу вам, кэп. Если это предложение все еще в силе, я, пожалуй, присоединюсь к вам и этому репортеру. Может быть, после выпивки мы еще немного поговорим об этом.
– Меня это вполне устраивает, Г.Ш., но не будешь ли ты нервничать рядом с репортером?
Сержант кивнул.
– Буду, но то, что вы сказали там, в переулке, имеет смысл. В конце концов, наши, из роты, будут знать, где я, и думать обо мне, что придаст мне достаточно сил, чтобы не обращать внимания на любого репортера. А кроме того – ну что может случиться из-за какого-то одного интервью? А?
– Сэр?.. Проснитесь, сэр!
Шутт все еще боролся с глубокой дремотой, через которую пробивался настойчивый голос дворецкого.
– Я… просыпаюсь, – не без труда выговорил он. – Боже! Который час, Бик? Мне кажется, что я только что закрыл глаза.
– На самом деле, сэр, прошло немногим больше двух часов, как вы отдыхаете.
– Действительно? Целых два часа? – Шутт изобразил изумление, заставляя себя подняться. – В таком случае, не представляю, почему я все еще чувствую такую слабость.
– Возможно, это как-то связано с количеством спиртного, которое вы приняли перед тем, как отправились спать, сэр, – с готовностью подсказал ему дворецкий. – Когда вы, так сказать, пришли, то были возбуждены несколько больше обычного.
Как большинство людей, привыкших хранить достоинство, Бикер вообще не одобрял склонности к выпивке, и поэтому даже не пытался скрывать раздражения в голосе.
– Гарри Шоколад и я сделали еще несколько заходов после того, как ушел репортер, – произнес командир, как бы в собственное оправдание, осторожно массируя лоб пальцами обеих рук. – А когда я собирался уже уходить, там появилась Бренди, и…
– Извините за то, что прерываю вас, сэр, – вновь заговорил дворецкий, – но в соседней комнате вас ожидает вызов по связи.
– Вызов?
– Да. Голографон. Из главной штаб-квартиры Легиона. Почему я и счел необходимым разбудить вас, вместо того, чтобы просто принять сообщение.
– Гляди-ка. Только этого мне с утра не хватало. Однако, им придется подождать, потому что сначала мне необходимо одеться.
– Должен заметить, сэр, что вы по-прежнему одеты, еще со вчерашнего вечера. Я обращал на это ваше внимание, когда вы собрались прилечь, но сон оказался сильнее.
Окончательно придя в себя, Шутт понял, что полностью одет. Более того, его форма оказалась в гораздо лучшем состоянии, чем голова или желудок. Быстро проведя рукой по подбородку и верхней губе, он решил, что может обойтись без бритья. Не стоит без крайней необходимости испытывать терпение главной штаб-квартиры.
– Ну, мне кажется, вроде бы не было никаких срочных дел, – пробормотал он, направляясь в другую комнату. – А какие у тебя есть соображения, Бик?
– Ну… Кроме обычных указаний на то, что они немного не в себе… – Дворецкий пожал плечами. Помолчав немного, так и не высказав никакого мнения, он добавил: – Да, сэр, учтите, что мне пришлось оставить линию включенной, когда я пошел будить вас, так что вы окажетесь "перед судьей" сразу, как только войдете в комнату.
Шутт задержал движение руки, уже готовой открыть дверь, и скорчил гримасу.
– Это ужасно, – сказал он. – Благодарю за предупреждение, Бикер.
– Я подумал, что вам необходимо знать об этом, сэр. А то вы бываете в моменты сильного удивления склонны к грубоватым жестам… особенно ранним утром.
Голографон являл собой устройство, формирующее трехмерное изображение абонента, посылающего запрос, прямо в комнате адресата, точно такое же изображение которого передавалось по обратному каналу. Этот способ связи не только всегда вызывал некоторое дополнительное беспокойство, но был еще и чрезмерно дорогим, поэтому обычно в Легионе пользовались более традиционными средствами для передачи приказов и сообщений. Обычные устройства связи действовали по следующему принципу: цифровая информация накапливалась, затем быстро передавалась в короткий сеанс космической связи, и полученные таким образом сообщения сохранялись в памяти вычислительных систем, откуда выдавались по запросу получателя. Средства связи с использованием голограмм применялись лишь в случае крайней необходимости, когда абонент хотел быть абсолютно уверен, что адресат своевременно получит его сообщение, или хотел лично переговорить с лицом на другом конце линии связи, скажем, например, для того, чтобы устроить ему очередную головомойку. Поэтому подобные вызовы воспринимались обычно с таким же энтузиазмом, как сообщение о чуме или очередной налоговой проверке.
– Да, полковник Секира, – сказал Шутт, узнавая спроецированное в его комнату изображение. – Чем могу служить в столь ранний час?
Голографическое оборудование, используемое Легионом, без надлежащего технического обслуживания обеспечивало весьма сомнительное качество передач и имело гораздо меньшую мощность, чем системы обычной космической связи. Не был исключением и сегодняшний день. Изображение временами двоилось или распадалось на отдельные фрагменты, что никак не улучшало состояние Шутта, когда тот, глотнув в очередной раз воздух, пытался сфокусировать глаза на этом исчезающем призраке. Если бы он мог быть уверен, что его собственное изображение не передается, то, разумеется, не стал бы тратить силы на такие попытки.
– Что ж, капитан Шутник, – заговорила полковник, не тратя время ни на приветствия, ни на обычное в таких случаях вступление, – вы можете начать прямо с того, что объясните появление вот этой статьи в сегодняшних новостях.
– Статьи? – нахмурившись, произнес командир. – Боюсь, что вы ставите меня в неудобное положение, мэм. У нас еще слишком рано, и я не успел ознакомиться с сегодняшними новостями.
Он бросил короткий взгляд в сторону дворецкого, который проскользнул в комнату вслед за ним. Бикер понимающе кивнул и полез в карман за компьютером, чтобы сделать запрос по поводу обсуждаемой статьи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});