вернется к тому, каким он был до того, как ты стал мечтать о завоевании? Что Эгрил сможет продолжать жить как раньше? Нет. Если Четыре Бога победят, это будет концом вашей печальной религии.
— Я не проиграю. Я не могу проиграть.
— Ты должен бояться такой возможности, — сказал заключенный. — Иначе ты не обратился бы ко мне за советом.
— Я не боюсь поражения, потому что я выиграю. Ты просто должен показать мне кратчайший путь к этой судьбе.
— Как ты можешь мне доверять? Почему ты думаешь, что я укажу тебе правильный путь? Я не хочу твоей победы. Я не хочу твоего успеха.
Рааку кивнул.
— Я знаю, что ты не можешь лгать, когда в тебе вода. — Он поднял тыкву. — А теперь я хочу услышать твою правду.
Заключенный начал сопротивляться. «Не делай этого. Пожалуйста. Я не хочу этого делать». Он отступил в угол, но выхода не было. Рааку поставил его на колени, заставил открыть рот и влил в него святую воду, выпустив пленника из своей хватки только тогда, когда тот все проглотил.
Он подошел к табурету в дальнем конце камеры и сел.
Заключенный корчился на полу, пока святая вода делала свое дело. Жаль, что только этот джианин обладал способностью предвидения. Несмотря на его слова об обратном, Рааку беспокоило, что у него не было кого-то более преданного, к кому он мог бы обратиться за советом. Десятилетиями он пытался воссоздать дар этого человека в своем Избранном, но всегда безуспешно.
Лаафиен, к сожалению, был уникален.
Так что Рааку сидел на табурете в камере заключенного, наблюдая за тем, как мужчина бьется в конвульсиях, ожидая его слов. Возможно, однажды он избавит Лаафиена от страданий и отправит его к Кейджу, но не сейчас. Только не сейчас.
— Они скоро переправятся через море, скоро, скоро, — прошипел пленник с пеной у рта и слезами на глазах. — Возвращаясь туда, откуда ушли. Мертвый город. Центр надежды. Начало, конец. Они ищут врата здесь, там, повсюду. Двигаясь быстро или медленно. Поцелуй смерти. Мой брат так молод. Королева так стара. Четверо. Свет. Тьма. Земля. Море. Далеко и близко. Кровь течет по всему миру.
Разум Рааку уже работал, выискивая смысл в словах заключенного. В течение ста двадцати лет он использовал Лаафиена, чтобы направлять свою руку, чтобы построить сначала королевство, затем империю. Как бы сильно заключенный ни ненавидел то, чего его виде́ния позволили достичь Рааку, он никогда не лгал своему хозяину и не вводил его в заблуждение.
— Секановари. Секановари. Это начинается. Это заканчивается. Заканчивается все. Кровь для Кейджа. Души для Кейджа. Твоя жизнь для Кейджа. — Заключенный внезапно свернулся в клубок, дернулся раз, два, три, затем затих.
Рааку все еще ждал.
Пленник медленно вытянул свое длинное тело, прежде чем повернуть голову, чтобы увидеть Рааку. Он прошипел сквозь стиснутые зубы:
— Сколько еще людей ты должен убить, пока не будешь удовлетворен?
— Мир построен на крови и костях. Каждая жизнь — всего лишь вспышка света на пути к Великой Тьме, — ответил Рааку. — Я убью столько, сколько потребуется, чтобы переделать этот мир согласно воле моего отца. Не больше. Не меньше.
— Ты не обязан этого делать. Тебе не обязательно сражаться в Секановари.
— Но я должен. И буду. Ты, как никто другой, знаешь, что это правда.
Мужчина кивнул:
— Мир никогда больше не узнает такого убийцу, как ты.
— Я сын своего отца. — Рааку встал, тень заполнила комнату. — И я выполняю его работу.
— Ты уничтожишь мир, — сказал заключенный.
— Если такова моя судьба, то да будет так. Я буду вознагражден в Великой Тьме.
Затем Рааку оставил его выть и визжать и закрыл железную дверь; замки с лязгом встали на место.
Канцлер ждал его, стоя на коленях у входа в главные родильные бассейны Дайджаку и склонив голову.
— Встань, Астин, многое нужно сделать, — сказал Рааку.
— Да, господин. — Мужчина выпрямился, но остался стоять на коленях.
— Как идут приготовления в Джии?
— За последние два месяца командор Валлия укрепила столицу, а также провела чистку ячеек повстанцев внутри страны.
— Скажи ей, чтобы она немедленно отыскала и уничтожила все врата в стране. Защитники Ложных Богов намерены использовать их, чтобы нанести по нам удар.
— Да, господин.
По пещере разнесся треск, когда вылупилось яйцо. Векстеры бросились через воды, чтобы помочь с рождением и успокоить Дайджаку, когда он появился на свет, возрожденный. Рааку мгновение наблюдал, затем повернулся обратно к канцлеру:
— Язычники направятся в мертвый город на своих кораблях. Пусть Валлия встретит их там.
— Да, Мастер.
Раздался крик, когда новый Дайджаку полоснул векстера когтем по груди. Человек упал, его кровь окропила святую воду, в то время как другие пытались успокоить существо. Крики Дайджаку стали громче, когда он почуял кровь, и попытался подняться в воздух на своих хрупких крыльях.
— Астин, мой ребенок меня зовет. Скажи Валлии, что Кейдж ждет души язычников.
— Да, Мастер, — сказал Астин, кланяясь еще раз.
Рааку вошел в святую воду. Другие Дайджаку, еще не вылупившиеся, отреагировали на его присутствие, когда он проходил мимо, подпитываясь его магией. Векстеры отступали с его пути и кланялись. Добравшись до новорожденного, Рааку протянул руку к существу, которое отчаянно хлопало крыльями:
— Успокойся, малыш. Твоя битва не здесь.
Дайджаку пронзительно закричал, но его крылья замедлились, а затем остановились, его тело снова опустилось. Раку подозвал прекрасного новорожденного. Дайджаку были первыми существами, которых он вырастил в святых водах, и они оставались его самыми любимыми.
Новорожденный подошел к Рааку, не сводя глаз со своего хозяина. Когда он подошел достаточно близко, Император погладил его по щеке:
— То, что ты сделаешь, будут помнить вечно, малыш.
12
Раласис
Лейсо
— Не пытайся переспать с ней, — пробормотал Раласис. — Хоть раз в жизни не будь идиотом.
— Ты что-то сказал? — спросила Тиннстра. Она остановилась в дверях кареты и обернулась, чтобы посмотреть на него сверху вниз, все еще стоящего на улице и придерживающего для нее открытую дверцу. Он предложил собраться вместе, чтобы обсудить вторжение, а затем, когда услышал, что ее единственным опытом общения с Лейсо было убийство Черепов на улице, настоял на том, чтобы показать ей настоящий город. Потому что, в конце концов, именно так сближаются военные лидеры и их