Читать интересную книгу Варторн: Уничтожение - Асприн Роберт Линн

Наконец этот час настал: Аквинт накопил достаточно денег, чтобы открыть свое дело. К тому времени у него было существенное преимущество перед конкурентами: он успел досконально изучить природу нанимателей. Даже самые улыбчивые и благожелательные из них на поверку оказывались беспощадными волками, когда дело доходило до денег.

Собственная философия Аквинта отличалась известной терпимостью: он позволял своим рабочим «подкармливаться» по мере возможностей. Почему бы не дать человеку приумножить свое благосостояние, если это не вредит делу? Ведь существует усушка и утруска товаров в пути, а иногда и оплата оказывается несколько завышенной. Покуда все оставалось в пределах разумного, Аквинт готов был закрывать глаза на мелкие несоответствия.

С теми же, кто зарывался и пытался урвать кусок не по зубам, он расправлялся решительно и последовательно.

В результате у Аквинта сложился весьма успешный бизнес: грузовые перевозки гармонично совмещались с перепродажей контрабандного товара на сторону. Иногда преобладало одно направление, затем перевес оказывался на другой стороне. Но в целом – хоть Аквинт это и отрицал – криминальная составляющая обеспечивала ему столько же прибыли, сколько и легальная часть дела.

И вот в один злосчастный день Фельк решил захватить власть над всем Перешейком. Захватчики начали с Каллаха – пришли и завоевали его. Для Аквинта это означало катастрофу. Он лишился всего – и успешного дела, и личной жизни. Точно так же, как лишился независимости его родной город, который безбедно и безопасно существовал уже многие десятки зим.

Шагая по каллахской улице и наблюдая за своими земляками, Аквинт размышлял о том, что всем этим людям оказалась уготована столь же незавидная судьба. Торговцы, ремесленники, наемные рабочие – большинство из них продолжало трудиться, как и до фелькского нашествия – но все они превратились в нищих. Их безжалостно обокрали, конфисковав сбережения, которые люди копили годами. Оккупанты изъяли из оборота настоящие, металлические деньги и пустили их на собственные военные нужды. Вместо того горожанам подсунули кучку бесполезных раскрашенных бумажек.

Бедный покоренный Каллах… он в полной мере прочувствовал свое поражжение. Как бы Аквинт ни старался отвлечься, он снова и снова возвращался к этим горестным мыслям.

Завернув на один из небольших базарчиков, Аквинт разыскал интересующую его лавку. С хозяином он был не знаком, но о качестве товаров наслышан.

– И у вас хватает совести продавать такое барахло! – начал он торговлю.

– Разуй глаза, деревня! Посмотри на цену! Да я же задаром товар отдаю, сам потом неделю голодать буду, – поддержал игру торговец. – Ты что же, не разумеешь свою выгоду?

Аквинт подержал в руках инструмент, подергал струны, силясь изобразить из себя специалиста. Похоже, вещь в исправном состоянии… Какое-то время они с хозяином торговались. Изначально тот назначил достаточно высокую цену, но Аквинт умудрился сбить ее – большей частью из любви к искусству.

Наконец он достал из кармана пригоршню бумажек, положил на прилавок и не спеша удалился со своим приобретением. Торговец благоразумно не поинтересовался, как это однорукий покупатель намеревается играть на инструменте.

Пройдя по узеньким кривым улочкам, Аквинт свернул в совсем уж запущенную часть города. Но даже здешняя нищета и разруха были милы его сердцу – мальчишкой Аквинт провел не один счастливый день среди этих трущоб.

Много друзей исчезло, сгинуло в водовороте грянувшей войны, но все же, шагая по пыльной мостовой, Аквинт там и сям встречал знакомые лица. Он вошел в гостиницу своей старой знакомой – госпожи Лайны.

Поднялся на третий этаж. Это была его причуда, недурно оплаченный каприз – поселить новых рекрутов в комнату, которую раньше занимал Менестрель. Впрочем, возможно расходы и окупятся. Старая поговорка гласит, что вор всегда возвращается на место преступления. Ерунда, конечно… Настоящие профессиональные воры всегда серьезно планируют каждую операцию. Но ведь есть же еще и дилетанты, которые выбирают себе объекты наобум или еще по каким-то причинам, отличным от выгоды… вот те да, те могут вернуться на старое место.

Кто знает? Возможно, Менестрель, и впрямь, однажды посетит свое старое жилище.

Аквинт осторожно постучал в дверь и замер в ожидании. Непонятно почему, но у него сложилось четкое впечатление, что этих двоих связывали более чем дружеские отношения. А ему не хотелось бы вламываться в комнату посреди любовных утех странной парочки.

Стоя под дверью, Аквинт подумал, что его новые сотрудники вполне могли и сбежать – времени со вчерашнего дня у них было более чем достаточно. Ну что ж, он с самого начала предусмотрел такую возможность. Она его не пугала: он знал, что выбраться из оккупированного Каллаха почти невозможно.

Впрочем, опасался он напрасно – дверь ему открыла сама Радстак. Очень необычная женщина, мелькнуло в голове у Аквинта. И, пожалуй, довольно привлекательная – несмотря на мужскую короткую стрижку и шрамы через все лицо. Было в ней что-то от змеи с их скользкой текущей грацией и неуловимой стремительностью движений.

– А, Радстак, – улыбнулся Аквинт – Как тебе ваше новое жилище?

– Случалось мне спать и в местах похуже, – ответила женщина. Говорила она с легким акцентом, который Аквинт никак не мог определить.

– А ты, Део. – обратился он к ее напарнику, – ты хорошо выспался?

– Вполне, – кивнул тот.

– Вот и отлично. Будем считать, что обмен любезностями состоялся. Теперь перейдем к делу. Кто-нибудь из вас знает, что это такое? – Аквинт продемонстрировал им инструмент, приобретенный на рынке.

– Похоже на меллиглос, – пожал плечами Део.

– Он и есть, – подтвердил Аквинт. – Умеете играть на нем?

Радстак молча разглядывала инструмент, зато ее товарищ откликнулся.

– Наш придворный учитель… э-э, короче, я когда-то учился.

– Ну, тогда держи.

И Аквинт протянул меллиглос мужчине, который взял его, проверил, подтянул несколько струн и удовлетворенно кивнул.

– Итак, – произнес Аквинт, сдерживая нетерпение, – покажи, на что ты способен.

Део уселся, пристроил инструмент поудобнее и стал подбирать какую-то песенку. Сначала он играл неуверенно, пару раз ошибался, но быстро исправлялся, затем разошелся и, похоже, даже стал получать удовольствие от игры. В общем-то, он показался Аквинту достаточно умелым музыкантом.

– Довольно. – Он вскинул руку. – Совсем недурно. Надо полагать, ты знаешь немало песен?

– Ну, кое-что знаю, – немного смущенно сказал Део. – А к чему эти вопросы?

– А петь умеешь? – продолжал допытываться Аквинт. Парень нахмурился и, ухмыльнувшись, покачал головой.

– Вот уж извини, – сказал он. – Сколько надо мной не бились, но так ничему и не научили. Я могу, конечно, попробовать, по это больше похоже на вой раненой собаки.

И он весьма самокритично усмехнулся. Нет, определенно этот мужчина обладал своеобразным шармом.

– Может, ты умеешь? – Аквинт обернулся к девушке.

– Умею что?

– Петь, – резко сказал Аквинт, рассердившись сам на себя. Ну конечно, станет эта женщина с внешностью опытного бойца тратить время на распевание каких-то песенок.

Ее глаза, в которых жила смертельная угроза, казались почти бесцветными. Некоторое время она сверлила ими работодателя, а затем вдруг неожиданно набрала побольше воздуха и запела:

Твое лицо при лунном свете Вдруг стало чуждым для меня. И я забыла все на свете. Лишь злобу в сердце сохраня…

От удивления у Аквинта челюсть отвалилась; Део тоже выглядел ошарашенным. Вот уж воистину – кто бы мог подумать… Голос у Радстак оказался неожиданно мягким и глубоким, к тому же неплохо поставленным. Но еще больше его поразили печаль и нежность, прозвучавшие в этих нехитрых строчках.

– Весьма… впечатляет, – выдавил он.