Читать интересную книгу Спасите наши души - Евгения Михайлова

Он молчал. Нина вышла на кухню, приготовила какао, добавила сахара, украсила взбитыми сливками… Она забыла не только про любовь Игоря к этому напитку, она сейчас не могла вспомнить ни одной его любимой книги! Из тех, которые сама читала вслух не по одному разу. Черт, какой страшной жизнью они оба живут.

Она поставила чашку на столик у кровати, села в кресло рядом. Подождала. Потом спросила:

– Игорь, ты не хочешь принять ванну на ночь?

– Не хочу. Я ничего не хочу. Только скажи мне, что ты задумала. Когда за мной придут? Ты уже обо всем договорилась?

Нина взглянула сыну в глаза и задохнулась от острой боли. Затравленный волчонок. Весь мир для него – враги. Но все для него окончательно рушится в тот момент, когда он перестает верить именно ей. Он прав: у него больше никого нет на целом свете. Что с ними будет… Ей нельзя покинуть землю без него. Она в очередной раз четко сформулировала для себя эту мысль и успокоилась. Все-таки кое-что от них зависит.

– Успокойся, мой дорогой. У меня никого нет, кроме тебя. Я сейчас пытаюсь вернуть те часы, когда нам было хорошо, но я забыла все наши книжки. Помню лишь, как рассказывала тебе о возвращении в родной город графа Монте-Кристо, а ты переживал за него, плакал и однажды спросил у меня: «Разве ему стало лучше из-за того, что они умирали?»

* * *

Алиса задумчиво смотрела на изящные пальчики своих ног. Сомнения уже позади. Совершенно очевидно, что она может сознательно ими шевелить. Видел бы это Алекс. Это была непрошеная мысль, и она сразу ее отогнала. А что сказали бы ее врачи? Она больше не интересовалась их мнением. После того, как они вынесли ей приговор. И что же получается? Настя действительно обладает каким-то феноменальным даром, или в ней, Алисе, еще живет надежда, есть силы для борьбы… Может, то и другое? Но какая прелестная эта Настя. Она ездит к ней, как к самому родному человеку. Приняла решение, что она здесь нужна. И она действительно очень нужна ей, Алисе.

Похороны ТИМ уже, наверное, закончились. Настя собиралась позвонить. Видимо, это она.

– Алиса, привет, это Ирма. Настя не у тебя? И не звонила? Да просто она была на похоронах ТИМ, все давно закончилось. А телефон у нее домашний не отвечает. Мобильный заблокирован. Не знаешь, куда она могла деться?

– Ирма, у нее все время деньги на нем кончаются. А что, она срочно нужна?

– Да нет, просто мне не нравится, что она связалась с этими бандитками. Уж на что я… Меня не остановить. Но к ним не лезу.

– Да, скорее всего, зря Настя это делает. Они существуют в разных измерениях. Она к совести взывает, а там чугунные лбы и полное отсутствие эмоций.

Алиса положила телефон, вошла на форум, еще раз с ужасом прочитала тему Малыша. Наверное, есть объяснение тому, что столь жестокие ущербные нелюди прилипают к благотворительным фондам, сайтам. Беспомощные существа – люди и звери – могут быть не только средством наживы. У этой Маш-маш явно что-то с головой. При плохой игре такие больные маниакальные амбиции. Ей еще и аплодисменты нужны. Хотя это объяснимо и с точки зрения выгоды, конечно. Чем больше шума и восторгов, тем больше доверия спонсоров. Вот еще одна ее тема – о собаке Гере с онкологической опухолью. Сборы средств на четыре операции, время от времени радость по поводу хорошего самочувствия. О! Что это? Час назад она объявила, что Гера пристроена в замечательную семью, люди просто обожают ее и собираются сами лечить дальше. На этот раз никаких подробностей о «замечательной семье», поняла, что запалилась с Ижевском.

Алиса побродила по другим разделам, поудивлялась. Интересно, психиатры читают эти форумы? Здесь же для них море открытий. Можно диссертации писать, не отрываясь от монитора. Ну, хотя бы это. «Кошка-мышка» в разделе «Радуга». Какой-то нетрезвый тип раздавил кошку. Мерзавец. Господи, а это что за явление. Пользователь «крыска» пишет: «Пусть этого мужика по дороге схватят два грязных негра, изнасилуют, потом затащат на кран, привяжут к стреле рыболовную леску с двадцатью крючками, заставят его проглотить крючки и столкнут. А кишки останутся висеть».

Дурдом на выезде. Но с другой стороны, может, это хорошо, что люди с подобной внутренней агрессией имеют возможность выплеска на словах. Наверное, это даже лучше, чем цинизм с радостью по поводу «счастливого пристройства» Геры, на которую перестали поступать деньги. Пристройства – понятно куда. Хоть бы Настя этого не увидела.

* * *

У Кати Подберезкиной всегда бывал с перепою насморк. Она вышла к Сергею и Толе с красным носом, распухшими губами даже поверх силикона и маленькими мутными глазками, утонувшими в отеках.

– Я не поняла, какое следствие? Кого вы ищете? А кто такой Валентин Кочин? Вы вообще соображаете, к кому пришли? Я вам кто – девочка с… – Катя начала чихать, и было ощущение, что она никогда не перестанет.

Толя обошел ее сзади и громко хлопнул в ладоши рядом с ухом. Катя коротко чихнула в последний раз, постояла оторопело с открытым ртом, затем медленно к нему повернулась:

– Ты че, охренел? Ты че сделал?

– Бабушка научила, – невинно объяснил Толя. – Чтобы у кого-то прошла икота, надо его немного испугать. Я решил попробовать: вдруг ваше чихание возможно прекратить? Видите, вы практически здоровы.

– Не, я тащусь. Ты не боишься стать практически больным после таких шуточек?

– Мне очень интересен ваш диалог, но я должен его прервать, – решительно вмешался Сергей. – Екатерина Григорьевна, потрудитесь, пожалуйста, вспомнить, кто вас отвозил домой из ночного клуба «Логово» этой ночью, что было дальше, когда ушел от вас человек, с которым вы ушли из «Логова»? Точнее, был ли он здесь вообще? В общем, все по порядку.

– Интересно, что за вопросы. Я позвоню сейчас помощнику и спрошу, должна ли я отвечать.

– Должны. Расследуется убийство Ирины Менделеевой. Вы ночью уехали из клуба в сопровождении главного подозреваемого. Валентина Кочина.

– Да я не знаю никакого Ко… Че, это Мальчик, что ли?

– Да, так его называли знакомые женщины, – объяснил Сергей.

– И знакомые мужчины, – добавил Толя.

– Да вы что? Ирку убили? Типа, Мальчик? Да вы что? – У Кати от возбуждения даже разрез глаз увеличился.

– Вы можете нам помочь это выяснить, – терпеливо сказал Сергей. – Давайте с самого начала. Вы отдыхаете в «Логове», встречаетесь с Валентином Кочиным, он же Мальчик, дальше?

– Что дальше?

– Что происходило после того, как вы его увидели?

– Ну, пришел он с Иркой. Я была с… ну, с одним. Дальше… – Катя плюхнулась в кресло и пригорюнилась.

– Сережа, – терпеливо заметил Толя. – Ты видишь, у девушки проблема. Она не может восстановить последовательность событий. Если, конечно, она помнит сами события. В чем я уже сильно сомневаюсь.

– Да, – с надеждой посмотрела на него Катя. – Последовательность ни фига не помню. Ну, тусили, пили, вроде приставал… А точно он меня отвозил домой? А когда ж он ее грохнул тогда?

Потом Сергей задумчиво сидел в машине, а Толя ходил по соседним квартирам, спрашивая, не слышал ли кто, когда пришла домой Катя Подберезкина, с кем, выходил ли кто-то от нее ночью.

– В общем, картина туманная, – заключил он, сев рядом с Сергеем. – По следующей причине. Не любит наш народ власть вообще, а Катю Подберезкину в частности. В меру своей воспитанности соседи сдерживали или не сдерживали матерных выражений. Громкие возгласы и хлопанье дверью слышатся каждую ночь, так что никто не может вспомнить деталей именно этой ночи. Вот так. Но у нас есть еще консьержка, которая спала у себя, но проснулась, когда молодой человек, вроде бы не живущий в доме, открывал входную дверь. Было это то ли в три, то ли в четыре часа – она точно не помнит. Она не на часы посмотрела, а в окно. Говорит, светало. Вдохновенные люди живут в этом доме, вот что я тебе скажу. Вывод: он мог убить Менделееву, мог прийти туда утром, узнать, что она убита, и забрать оригинал завещания, мог взять его с вечера, до того, как они поехали в клуб. Утром узнать где-то, что она убита, и свалить. Пока ясно одно: ни один из этих вариантов не говорит о большом уме Мальчика. О маленьком уме – тоже. У тебя телефон, между прочим, звонит.

– Сергей Александрович, пистолет нашли на газоне под окном квартиры Менделеевой, – сказал сотрудник отдела. – Дворник нашел. Мы проверили. Он зарегистрирован на Геннадия Овсяницкого. Эксперт Маслов сказал, что убили из него. В общем, за Овсяницким поехали. Вас когда ждать?

Глава 25

Мария наложила на лицо толстый слой тонального крема, подвела черным карандашом глаза, подмазала губы первой попавшейся под руку помадой и мрачно осмотрела себя в зеркале. У нее просто не было другого взгляда, кроме мрачного. Но она давно уже очень нравилась себе. Мария считала статной свою мужеподобную фигуру – всегда в черных брюках и черном свитере, – она полюбила собственное лицо, и, самое главное, она чувствовала себя гармоничной. Мария так давно, успешно, не покладая рук, делала деньги на благотворительных сайтах и фондах, что поверила в собственное могущество. Не больше и не меньше. Она поверила в то, что не просто научилась хорошо зарабатывать, но и на самом деле приносит счастье на время больному ребенку, умирающей бедной актрисе, бездомной собаке. Ну, пусть ненадолго, она не подписывалась тянуть по всей своей жизни одних и тех же опекаемых. Спонсорам нужен свежий материал, стало быть, неизбежна текучка. Но кто еще, кроме нее, кто так, как она… Что-то подобное постоянно туманило ее темный, неразвитый мозг. И она, как в наркотике, нуждалась в признании своих заслуг. Бросалась к компьютеру с лихорадочным желанием – прочитать слова благодарности и восхваления. Она верила в то, что заслуживает их, какой бы циничной ни была ее ложь. Любое слово сомнения или, не дай бог, осуждения причиняло ей настоящие страдания. Как они могли, как посмели усомниться, ведь кто, кроме нее…