них двоих в мою спальню заявился и лишил уже девственности.
– Алена? – раздается стук в дверь и я тут же трезвею от опьяняющих ласк, в которые Дима окунул меня с головой.
– Мам? – хлопаю глазами и с ужасом смотрю на парня. Нас же сейчас застукают.
– Я могу войти? – дверь начинает потихоньку открываться, а кошара в мгновение ока оказывается уже в кресле рядом с моим письменным столом. И смотрится главное, как ни в чем не бывало, – оу, Дима, и ты тут?
– Привет, Марина, – он буднично и расслабленно подпирает ладонь щеку, – зашел Аленушку поздравить и вручить маленький подарок, – в его руке появляется бархатная коробочка.
– Да, мам, Дима зашел, – я давлю в себе жуткое смущение и пытаюсь прогнать все эротическое марево, что только что заполнило меня до краев, – а я вот платье все не выберу к ужину, помогает заодно.
– Угу, вкус у меня хороший, – Дима ставит коробочку на стол и поднимается, – но я лучше к Леше зайду пока.
– Давай, – мама провожает его задумчивым взглядом, – Ален, ты же с этим бабником не собираешься? – она запнулась.
– Мам, – я сжала в руках нежно-салатовое платье на бретельках и повернулась к ней. Вся красная как рак. Умеет она парой слов довести меня.
– Прости, – она закатила глаза к потолку и подошла ближе, обняла меня за плечи и поцеловала в щеку, – ты у меня хорошая девочка и умненькая. А теперь и достаточно взрослая, чтобы брать на себя ответственность за свои поступки. Так, Алена?
А вот и внушение…. Спасибо, мам.
– Мамуль, я не дурочка, – пожимаю плечами и бросаю платье на кровать.
– Вот и отлично, пупсик мой, – мне достается еще один поцелуй в щеку и она исчезает за дверью следом за Димой. А я бросаюсь к маленькой коробочке, оставленной этим животным, что только что пять минут кряду бешено жевало мои губы.
– Ого, – выуживаю изящный браслет с пятью подвесками – сердечко, листик клевера наудачу, песочные часы, самолетик и буква «А». Идеальный просто, давно его присмотрела в ювелирном и даже закинула себе на стену в инсте в качестве одного из самых желанных подарков. Даже подумать не могла, что во-первых, Дима мою инсту открывает, а во-вторых, что может быть таким чутким. Буквы ведь не было, он ее добавил.
Ох ты черт. А вдруг он все это время по мне сох, а я даже и не знала? Кусаю губы и быстренько застегиваю браслет на руке. Нравится мне невероятно. Надеваю быстро платье и делаю легкий макияж.
В голове уже вовсю варится романтичная розовая каша. Дима, блин. Влажная мечта моих девичьих фантазий. Сколько я кончала с его именем на губах и не сосчитать… Ладно, это все напополам с Лешей было. Обычно в моей голове они чередовались, а иногда и работали в команде. Но теперь пришла пора определиться.
И Дима сделал первый шаг, так что я и мое сердечко выбираем его.
Последний раз кручусь перед зеркалом, поправляю браслет и выскальзываю в коридор. Внимательно прислушиваюсь, но вокруг тишина. Видимо парни уже спустились в гостиную.
Настоящий праздник с вечеринкой и подружками у меня будет на выходных, а сегодня лишь небольшой семейный ужин. Я, мама с мужем номер три Сережей, папа, Леша и Дима… возможно мой парень. Офигеть, если он так скажет.
В гостиной натыкаюсь на довольного Диму, что браслет на моем запястье приметил и на хмурого Лешу. Тот смотрит на меня с неясной угрозой в глазах.
Перевожу взгляд с одного на другого. Оба шикарные парни у меня сводные. Дима зеленоглазый блондин с очень светлыми волосами и бровями. Нордический я бы сказала. Это у него от отца, там корни какие-то у деда северные. А Леша смуглый брюнет с черным прожигающим взглядом. Тоже в отца. И тоже не обошлось без каких-то там корней. На этот раз южных.
– Алена, сходи за вином, пожалуйста. Можешь выбрать любую бутылку, – мама недовольно посматривает на моих сводных, и подталкивает в сторону погреба, – Дима, Леша, помогите Сергею с барбекю на улице. А то сидите без дела.
– Как скажешь, Марина, – раздалось синхронно в ответ и оба лося встали. Высокие и рослые, блин. Мне чтоб поцеловать, надо встать на цыпочки, а им согнуться. Тут все сошлось и что они вымахали, и что я так и осталась мелкой – метр пятьдесят восемь.
Дежурно улыбаюсь всем и тащусь в винный погреб, что мама с Сергеем устроили в подвале. Зачем… до сих пор понять не могу. Ладно бы реально ценителями были. А то так, чисто чтобы прихвастнуть «а у нас винный погреб, кстати, есть»…. Снобистские замашки.
Спускаюсь по лестнице и немного ежусь от прохлады вокруг. Включаю свет и обхожу небольшое помещение погреба. Перед стойкой с бутылками замираю и обдумываю, что выбрать. Мне бы что-нибудь легкое и приятное, чтобы потом с Димой целоваться было головокружительно. Красное не буду, от него язык и зубы покрасить может, а нам такого не надо. Я должна быть идеальной. Тогда белое и полусладкое. От сухого меня кривит, от слишком сладкого подташнивает.
– Выбрала? – раздалось от двери и она захлопнулась за вошедшим.
– Леша? – сжимаю в руках бутылку, что только что вытащила и медленно оборачиваюсь, – как там барбекю?
– Вроде норм, отец Диму припахал, – он медленно подходит и у меня прямо дежавю. Дима совсем недавно также на меня надвигался. Пара почти неслышных широких шагов и Леша, словно гора, вырос передо мной. Вытащил бутылку и меня из рук и положил обратно, взял соседнюю, – послаще.
– Ладно, – сглатываю, ощущая головокружительный запах его туалетной воды, смешанный с дыханием, – пошли? – добавляю робко.
– Нет, – Леша прижимается ко мне вплотную, а бутылку ставит на стол рядом, – хотел поздравить тебя с днем рождения первым, но не успел, – большой палец прикасается к моим припухшим губам и я охаю, потому что понимаю о чем он. Мне становится жутко жарко, несмотря на прохладу погреба. А еще тут мало места и не сбежать. Дверь одна и Леша загораживает ее собой.
– Леша, ты чего? – давлю из себя и растерянно поднимаю на него глаза, которые горят каким-то адским огнем, – братик мой, не пугай.
– Никакой я тебе не братик, – палец нажимает на нижнюю губу, заставляя приоткрыть рот и сразу за этим следует поцелуй. Напористый, жесткий, такой же страстный, как с Димой.
Леша сжимает ладонями полки за мной и буквально вгрызается в податливый рот. Влажный язык скользит по языку, стоны вырываются из нас обоих. Опять упираюсь кулаками в мужскую грудь, опять скребу