Читать интересную книгу Дикое правосудие - Хилари Боннер

Решение было принято большинством голосов. Возможно, если бы соответствующий закон изменили и информация подобного рода предоставлялась присяжным, — многие люди считали, что положение о деятельности присяжных должно быть изменено, особенно если рассматривается преступление на сексуальной почве, — могла бы перевесить и другая точка зрения. Десять присяжных из двенадцати вынесли вердикт «невиновен», и Джимбо О’Доннелл вышел из зала суда свободным человеком.

Когда старшина присяжных зачитал вердикт, Джимбо в характерном жесте вскинул вверх руки со сжатыми кулаками. Интересно, усомнились ли присяжные при этом жесте в правильности принятого решения? Разумеется, как только до О’Доннелла дошло, что дело выиграно, он тут же отбросил свою показную респектабельность.

Джо присоединилась к толпе, последовавшей за ним из зала суда. Его отец, присутствовавший на всех судебных заседаниях, стоял рядом с сыном посреди древнего замка, улыбаясь в свете вспышек в объективы фотоаппаратов.

— На этот раз справедливость восторжествовала, — блистая широкой улыбкой, объявил Сэм. — Мой мальчик никогда не пошел бы на такое, в чем его обвиняли. Он — О’Доннелл. Мы не обижаем женщин и детей. И я ни минуты не сомневался в нем. Никогда. Вот он стоит рядом со мной, мой мальчик, посмотрите на него! Я прошу вас, посмотрите на него… — Сэм протянул руку и взъерошил новую прическу сына.

Джимбо изо всех сил старался выглядеть подкупающе невинным и пострадавшим ни за что, но все, что ему удалось, — это только самодовольный вид. В зале суда, во время заседаний, его игра была убедительной, во всяком случае достаточно хорошей, чтобы убедить присяжных, а все другое теперь не имело значения.

Полную противоположность О’Доннеллам составляла семья Филлипс. В сопровождении Джереми Томаса и мрачного Тодда Маллетта они постарались незаметно проскользнуть к ждавшей их машине. Но у них ничего не получилось. Журналисты окружили их, забрасывая вопросами. Джоанна тоже находилась в самой гуще, выкрикивая: «Мистер Филлипс, Роб, Джереми, просто расскажите нам, что вы чувствуете!» Они все выглядели подавленными. Журналистам, чтобы написать статью, нужны слова. А фотографы всегда настаивают, что один снимок может быть красноречивее тысячи слов. «Возможно, они и правы», — подумала Джоанна. Никакие слова не выразили бы так полно, что переживает сейчас эта семья, как подавленный вид Филлипсов. В какой-то момент Джоанна перехватила взгляд Билла Филлипса, но в его глазах она увидела только пустоту побежденного, бремя которого стало еще тяжелее.

Прямо за Филлипсами, оттесняя газетчиков, следовали Филдинг и инспектор Парсонс. Они также отказались отвечать на вопросы, доносившиеся в их адрес из толпы журналистов, через которую они с трудом прокладывали путь. Оба мужчины выглядели мрачными. Джоанна не сводила глаз с Филдинга: обычно самоуверенный, детектив тяжело переживал поражение, его лицо стало почти пепельного цвета.

Джоанна полагала, что пройдет время и Филдинг в долгу не останется, но сегодня его карьере нанесли смертельный удар. Такое полицейскому может присниться только в кошмарном сне: на открытом судебном заседании его обвиняют в том, что он подбросил главную улику. Джоанна почти жалела Филдинга, — его радужное будущее больше не выглядело радужным.

Сделав набросок статьи и пристроив Мэннерса присматривать за полицией, Джо уехала в Дартмур и провела вторую половину дня на дороге, ведущей к ферме Филлипсов. Они по-прежнему не желали общаться с прессой. Джоанна дождалась Гарри Фаулера, которого редакция прислала ей на смену, и около десяти часов вечера покинула свой наблюдательный пост. Джо так устала, что просто валилась с ног. Сейчас она мечтала лишь об одном — поскорее добраться до своего номера в эксетерском отеле, заказать большую порцию виски и, пожалуй, несколько бутербродов, а затем — спать.

Неожиданно она обнаружила, что, подчиняясь внезапному порыву, направляется к полицейскому участку на Хэвитри-роуд. Она оставила машину на почти пустой стоянке. Снаружи дежурили пара журналистов и один фотограф. Джо знала, что Мэннерс уже побывал в участке и сегодня больше не собирался возвращаться сюда. Джоанна нисколько не удивилась. Фрэнк не относился к тем людям, кто согласен дежурить на любых ступеньках, хотя он всегда оказывался в курсе всего, что происходит. «Всегда выйдет сухим из воды», — скрепя сердце, признавала Джоанна.

Она прошла мимо незнакомых журналистов — их обоих она видела лишь пару раз со стороны — к дежурному и поинтересовалась, можно ли поговорить с детективом Филдингом. Джо и сама не объяснила бы, почему так поступает. Вряд ли сейчас Филдинг в состоянии предоставить ей эксклюзивную информацию. И не факт, что он вообще захочет разговаривать об этом деле. Или все-таки в глубине ее души таилась другая причина?

Дежурный без особого энтузиазма пристально посмотрел на нее:

— Он не общается ни с прессой, ни с кем другим. Вы можете присоединиться к вашим коллегам на улице и подождать там.

— Послушайте, просто спросите его. — И она одарила дежурного своей самой обворожительной улыбкой.

— Попробую, — уже не так неприступно сказал дежурный.

— Пожалуйста. Просто спросите его. Больше ничего не надо.

Джо снова улыбнулась. Может, и не стоило разуверять тех, кто сплетничал, что она спит с полицейскими, а они платят ей за это эксклюзивной информацией. Эти басни только ее муж принимал за чистую монету. Если уж быть честной до конца, то ни у Мэннерса, ни у ему подобных нет ни малейшего шанса поговорить с Филдингом сейчас, а у нее есть. Покусывая нижнюю губу, она сделала вид, что вот-вот заплачет. Уловка сработала. Дежурный поднял трубку. Странно, но почему-то Джоанне и в голову не пришло, что за час до полуночи Филдинг может быть где-то в другом месте, а не на работе.

— …Джоанна Бартлетт, газета «Комет», да, Майк, я сказал ей, что ты не…

Последовала пауза, пока дежурный с чуть удивленным видом слушал. Затем, отвернувшись от Джоанны, он едва слышно ответил. Однако она слышала его слова довольно отчетливо:

— Старик, ты уверен? Тебе что, мало неприятностей?.. Ладно. Как скажешь. — Вздохнув, он повесил трубку. — Можете подняться, — сказал он Джоанне. — Второй этаж. Детектив встретит вас на площадке.

К тому времени, когда Джоанна миновала два лестничных пролета, Филдинг уже ждал ее. Пожалуй, сейчас он выглядел даже хуже, чем после суда. Он не улыбнулся ей, а просто сказал «привет» и провел ее к себе в кабинет. Джоанна догадалась, что, наверное, он пил, и не ошиблась: на его рабочем столе стояла на три четверти пустая бутылка виски. Он предложил ей выпить, и она согласилась. Он нашел бумажный стаканчик и щедро плеснул ей из бутылки. Затем, предложив жестом располагаться, он уселся в свое кресло, положил ноги на стол и хорошенько хлебнул прямо из горлышка. Откинувшись на спинку кресла, Майк прикрыл глаза. Джоанна чувствовала его мрачное настроение. Ей тоже было несладко. Она верила в виновность О’Доннелла и хотела, чтобы его осудили. К тому же теперь вся информация, которую она насобирала, пошла коту под хвост. Почти ничего из этого материала печатать нельзя — О’Доннелла оправдали.

— Сочувствую, что для вас все прошло так неудачно, — наконец произнесла она.

Майк открыл налившиеся кровью глаза и в упор посмотрел на нее. Его лицо было все того же пепельного цвета. Сейчас в нем совсем ничего не осталось от подарка судьбы, который Бог приготовил женщинам. Но голова более-менее работала.

— Надеюсь, вы не записываете? — спросил он.

— Конечно, нет, — машинально ответила Джоанна.

Может, с ее стороны это и непрофессионально, но она даже не пыталась заполучить от него что-нибудь под запись. Обычно, когда дело касалось работы, Джо своего не упускала. Особенно если разговаривала с полицейскими.

Как она и ожидала, Филдинг поверил ей на слово и заметно расслабился.

Он еще раз приложился к бутылке виски.

— Какая задница вышла! — сказал он. — Просто нет слов.

— Ваша ошибка не была единственной, — успокоила его Джо, почувствовав, что он во всем винит себя. — Немного увлеклись, и не более того.

— Как всегда. По сути, медальон — единственная серьезная улика. Я дал Джимбо выкарабкаться, зацепившись за этот медальон. Неужели эти дурацкие присяжные действительно поверили, что я подбросил его?

Джоанна пожала плечами. Разумеется, поверили. Не поверили бы — не оправдали бы Джимбо. Кстати, у нее, к примеру, тоже возникли сомнения. Не по поводу О’Доннелла. Вернее, не совсем. По поводу Филдинга. Как, похоже, и у его начальства. Филдинг знал, что крепко вляпался. Она изменила тактику:

— Вы по-прежнему не сомневаетесь насчет О’Доннелла?

— Конечно, не сомневаюсь. Этот мерзавец кругом виновен, на нем живого места нет. Но даже всей мощи полиции Девона и Корнуолла, взятой вместе с прокуратурой, не хватило, чтобы засудить этого подонка! Все, не будем об этом. Полная задница, и я тоже внес свою лепту… — Он помолчал, словно подыскивая слова. — Да еще какую, — заключил он с немного наигранным пафосом.