— Уборная есть во дворце, госпожа. Я бы проводил вас, но к сожалению, очень занят.
В доказательство своих слов он чуть приподнял корзину.
— Найдите кого-нибудь из слуг, госпожа, или…
Илуний усмехнулся.
— Сходите в сад. Простите, госпожа, но клянусь небожителями, я действительно очень спешу.
Прежде чем ошарашенная столь неожиданным советом девушка попыталась кое-что уточнить, раб прошмыгнул мимо, чуть слышно хихикая и качая головой.
"Вот батман! — в который раз за вечер выругалась про себя попаданка. — Все из себя такие цивилизованные. В городе сортиров едва ли не на каждом шагу, а в дворцовом саду под куст садиться приходится!"
Воровато оглядевшись, она сошла с каменной дорожки в траву, и отойдя шагов на двадцать, уже собралась приступить к своим делам, как услышала неподалёку возню и прерывистые вздохи.
"Кажется, в сад здесь не только гадить ходят", — мысленно усмехнулась Ника, осторожно пятясь от разгорячённой страстью парочки.
Несмотря на то, что те казались полностью поглощены друг дружкой и ничего вокруг не замечали, девушка предпочла отойти за невысокий куст, усыпанный маленькими пахучими цветами.
Облегчённо переведя дух, она собралась встать, но тут где-то совсем рядом раздались негромкие мужские голоса. Девушка едва не застонала от осознания глупости положения, в котором оказалась.
— Нет, нет, не менее трёхсот тысяч, — тихо, но достаточно твёрдо говорил один из собеседников. — Там не менее двадцати арсангов только дороги и два моста, один из которых минимум в три опоры. За такой кусок любой подрядчик будет каждый день Семрегу жертвы приносить. Меньше никак нельзя, господин Улдис, иначе стройку отдадут другому.
— Но ещё пять дней назад речь шла о двухстах тысячах, — недовольно ворчал, судя по голосу, довольно пожилой мужчина. — Не слишком ли часто ваш покровитель меняет решения?
— Если вас не устраивают условия, он найдёт кого-нибудь другого, — насмешливо фыркнул молодой, останавливаясь напротив притаившейся за кустом Ники. — До свидания, господин Улдис.
— Подождите, господин Волумий! — вскричал пожилой, и девушке показалось, что она уже где-то слышала эту фамилию. — А если лично вам… десять тысяч империалов. Это никак не изменит окончательной суммы?
— Нет, господин Улдис, — решительно возразил собеседник. — Я живу от щедрот своего покровителя и не собираюсь его обманывать.
— Да какой обман, задница Диолы! — голос пожилого дрогнул, казалось, ещё секунда, и он расплачется. — Я просто пытаюсь как-то разрешить наши затруднения.
— А нет никаких затруднений, господин Улдис, — Волумий шумно втянул носом воздух. — Вы только понюхайте, какой аромат! Говорят, чтобы лузары так рано расцветали, императорские садовники кладут под кусты перепрелый птичий помёт. Триста тысяч империалов, и подряд ваш. Думайте, господин Улдис, но учтите, что я ещё сегодня должен сообщить своему покровителю ваше решение.
— Передайте господину Аварию, что я согласен, — чуть не плача, ответил пожилой, и Ника едва не присвистнула от удивления, услышав знакомое имя. — Но видят боги, что если я начну платить такие деньги за каждую стройку, то скоро окончательно разорюсь и буду просить милостыню на ступенях храма Ноны.
— Я слышал, государь планирует новое, поистине грандиозное строительство, — усмехнулся молодой.
— Где? — тут же деловито осведомился собеседник.
— После того, как мой покровитель получит свои деньги, он вам всё расскажет, — безапелляционно отрезал доверенный человек главного смотрителя имперских дорог и, то ли утешая обдираемого бизнесмена, то ли издеваясь над ним, предложил. — Давайте вернёмся на веранду и поднимем по бокалу аржейского за вашу удачную сделку.
"Идите, идите", — беззвучно проворчала девушка, вставая и оправляя платье.
Услышанное её нисколько не удивило. Она давно подозревала, что "откаты" изобрели не в России двадцать первого века.
Гулять по тёмному, несмотря на густо понатыканные светильники, саду почему-то расхотелось. Мало ли что ещё удастся подслушать или подсмотреть?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Несмотря на присущее всем женщинам природное любопытство, уставшая от своих тайн, она не испытывала никакого желания узнавать чужие, тем более не имеющие к ней никакого отношения.
Кажется, сейчас самое время последовать примеру господ Улдиса с Волумием и вернуться к горячо любимым родственникам.
Выбравшись на замощённую камнем дорожку, Ника ещё раз стряхнула с платья невидимые травинки, проверила причёску, ожерелье и неторопливо направилась к дворцовой лестнице. Она уже различала черты лиц скучавших на посту легионеров, когда её окликнули.
— Госпожа Юлиса?
Резко обернувшись, она увидела подходившего к ней пожилого раба в коричневой тунике с поперечной белой полосой и с золотой табличкой на груди.
— Госпожа Ника Юлиса Террина? — остановившись в нескольких шагах, почтительно уточнил невольник.
— Это я, — с нарастающим беспокойством подтвердила девушка.
— Вас желает видеть его величество, — негромко, но как-то по-особенному весомо объявил собеседник.
Несмотря на то, что где-то в потаённом уголке души она надеялась на что-то подобное, эти слова прозвучали настолько неожиданно, что Ника растерянно переспросила:
— Кто?
— Государь Констант Тарквин Лаврий, — всё так же тихо, но с ещё большим апломбом заявил посланник.
"Вдруг это ловушка Авария? — мелькнула испуганная мысль. — Что, если тот специально подговорил этого раба, и вместо папы Вилита он приведёт меня в засаду? А я и оружия не взяла. Но ещё Наставник говорил, что незаконное использование имени императора считается государственной изменой. За такое без разговоров на кол. Тут Аварию никакие связи не помогут. История всё равно наружу выплывет, тем более во дворце. Чушь это всё. Меня теперь не только дядюшка искать будет, но ещё и целый принц."
От последней мысли на душе стало не только спокойнее, но даже как-то теплее.
— Я готова.
— Пожалуйста, следуйте за мной, — разворачиваясь, проговорил невольник.
Пройдя мимо ведущей на веранду лестницы, они повернули направо, следуя вдоль глухой стены дворца.
"Сюда уже ушёл и Аварий", — машинально отметила девушка. Она уже подумала, что её проведут какими-нибудь потаёнными ходами, но провожатый неожиданно вновь повернул на уходящую в глубину сада дорожку.
Минут через пять Ника увидела впереди небольшую круглую беседку, внутри которой горел тусклый малиновый огонёк.
Остановившись у подножия короткой лестницы, раб поклонился.
— Проходите, госпожа Юлиса, Вас там ждут.
Чувствуя, как гулко колотится сердце, а колени под платьем начинают предательски подрагивать, она, невольно стараясь оттянуть неприятную встречу, растерянно огляделась по сторонам.
Восемь увитых плющом и виноградом колонн поддерживали круглую крышу с неразличимым в темноте фризом. Звучащий, как тревожная музыка, надоедливый стрекот ещё редких в начале лета цикад, колеблющееся под ветерком пламя горевших в бронзовой чаше светильника древесных углей, освещавшее белый мрамор неровным, дёргающимся светом, делали беседку похожей на зловещий замок поджидавшего свою добычу людоеда, а застывший невольник казался суровым стражем этого мрачного места. Впрочем девушка заметила в тени деревьев ещё несколько тёмных фигур, очевидно, из охраны императора.
"Чем раньше всё начнётся, тем быстрее кончится", — обретая привычную бесшабашность, охватывавшую её в минуты смертельной опасности, усмехнулась про себя Ника, и придерживая подол платья, чинно поднялась на четыре ступеньки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
В центре беседки, опираясь гнутыми ножками в каменный пол, стояла большая бронзовая чаша с мерцающими углями, бросавшими кроваво-красный отблеск на застывшего в кресле с высокой спинкой человека, закутанного в шёлковый плащ.
— Ника Юлиса Террина пришла по вашему зову, государь, — встревоженная затянувшимся молчанием, представилась девушка, слегка поклонившись.