Битнер поднял на Берковича пустой взгляд, подумал и сказал:
— Я еще мог бы простить, если бы с мужчиной. Но с женщиной!
— Ага! — удовлетворенно воскликнул Беркович. — Значит, вы думали сначала, что Хелен изменила вам с мужчиной, как и положено красивой женщине. А она, оказывается… И давно вы это поняли?
— Вчера…
— Так, — кивнул Беркович. — Уже теплее. Кто вам об этом сказал?
— Клара… Клара Шимон. Ее подруга.
— И вы решили отомстить? Сами решили?
— Сам, — резко сказал Битнер.
— Откуда вы взяли яд?
— Послушай, Борис, — раздался голос Горелика, — все это я уже спрашивал. Яд он взял в шкафчике на кухне. Здесь, в этой квартире. Флакон был у Хелен, для чего-то она его держала, теперь уж не узнаешь, мертвые, как ты понимаешь, молчат. А этот сначала делал вид, что ничего не знает, но когда я показал ему бутылочку, сразу признался.
— Ага, — пробормотал Беркович, — я так и думал.
— О Боже! — неожиданно разрыдался Битнер и начал биться лбом о кухонный стол. — Я убил ее! Как я мог ее убить?!
— Уведите его, — приказал Горелик полицейским. Битнера подняли и повели к двери, он не сопротивлялся, только всхлипывал на ходу.
— Бедняга, — прокомментировал Беркович.
— О чем ты? — с подозрением осведомился Горелик, складывая листы протокола и собираясь покидать помещение.
— Ну как же, — пожал плечами старший инспектор. — Он хотел ее убить, верно… Но убил ли — вот вопрос.
— Какой вопрос? — рассердился Горелик. — Ты все время мудришь, Борис! Битнер обнаружен на месте преступления, он во всем признался, опознал яд, с помощью которого совершено убийство, известен мотив — в общем, все ясно, о чем еще говорить?
Горелик ушел, не попрощавшись и не предложив Берковичу подвезти его до управления.
Подумав, Беркович достал телефон и набрал номер эксперта Хана.
— Ты работаешь по делу Битнера или кто-то другой? — спросил он.
— Я, — ответил Хан. — А ты-то как там оказался, Борис? Вроде бы Горелик должен…
— Этот яд, — перебил Беркович. — Ты можешь сказать, быстро ли он действует? Или ты еще не проводил анализ?
— Когда я мог успеть? — возмутился Хан. — Впрочем, тип яда я определил сразу, характерный запах изо рта, посиневшие ногти…
— А если короче?
— Часа два обычно. Зависит от того, сколько она съела, сколько выпила… От полутора до трех часов.
— Спасибо, Рон, — сказал Беркович и, быстро попрощавшись, набрал номер Хутиэли.
— Старший инспектор, — сказал он. — Не могли бы вы, пока я приеду, получить ордер на задержание Клары Шимон? Не хочется терять времени…
— Она здесь, — отозвался Хутиэли. — Ее допрашивают в качестве свидетеля. Она ведь хорошо знала обоих: жертву и убийцу.
— Отлично! — обрадовался Беркович. — Тогда придется изменить формулировку. Это она отравила подругу.
Несколько секунд в трубке молчали.
— С чего ты это взял, Борис? — спросил Хутиэли, но Беркович не услышал в его словах ожидаемого недовольства. Похоже, мысль эта уже приходила старшему инспектору в голову.
— Спросите ее, — посоветовал Беркович. — Не она ли была той подругой, с которой Хелен… м-м… занималась любовью в последнее время.
— Спрашивал, — коротко сказал Хутиэли. — Это она.
— Тогда она и убила, — облегченно вздохнул Беркович. — Дело в том, что Хелен, похоже, не нашла в лесбийской любви того, что ждала… Ну, не знаю… Как бы то ни было, она решила вернуться к Битнеру. Клара не могла этого простить и решила отомстить изменнице. Женская месть, старший инспектор, куда более изощренна, нежели мужская…
— Уж это мне известно, — пробормотал Хутиэли.
— Клара решила отравить подругу и заодно отомстить ее любовнику, — продолжал Беркович. — Она приехала к Хелен в конце дня, это ведь легко проверить. Они… мм… провели вместе время, потом выпили, и яд был именно в том бокале… Клара незаметно для хозяйки поставила бутылочку с ядом в кухонный шкафчик, так, чтобы полиция при обыске легко эту бутылочку обнаружила. Потом ушла и позвонила Битнеру. А может, она знала, что он должен прийти к Хелен вечером — об этом надо спросить их обоих. Может, Битнер действительно хотел Хелен, но… Начал действовать яд, который уже был в организме Хелен.
— Почему ты так решил? — спросил Хутиэли.
— Яд, который использовала Клара, тот, что был во флаконе на кухне, начинает действовать через два-три часа, так сказал Рон. Хелен просто не успела бы ощутить его действие, если бы ее действительно отравил Битнер. Клара как раз и рассчитала, что все начнется, когда Битнер явится и…
— Зачем ей это было нужно? — недоуменно спросил Хутиэли. — Если она втравила Битнера в это дело, и он пришел убивать, зачем же она сделала это раньше его?
— Она не была уверена, что Битнер все-таки решится. Вы его не видели… Какой-то он… тюфяк. Вполне мог изменить свое решение, даже если собирался. А так пришел, Хелен умирает у него на глазах, даже если он не дает ей яду… Шок, признание… В общем, вы задержите Клару до моего возвращения?
— Только до твоего приезда, Борис, — заявил Хутиэли. — Допроси ее сам. Получишь признание, придется тебе заканчивать дело вместо Горелика.
— Разве в первый раз? — вздохнул Беркович.
ТРИ ТОВАРИЩА
Вечеринка началась, естественно, с опозданием. Вообще говоря, вовремя — потому что всякий знает: если назначено на семь, то нет смысла приходить в половине восьмого и сидеть в пустом зале, а если прийти в восемь, то как раз успеешь до начала познакомиться с теми, кого не знал, а с остальными — переговорить о погоде, начальстве и интифаде. Беркович пришел с Наташей, старший инспектор Хутиэли — с женой Жаклин и тремя взрослыми дочерьми, а эксперт Хан привел никому не известную девушку лет восемнадцати, которую представил, как кузину.
— Не кузина она ему, поверь женской интуиции, — шепнула мужу Наташа. — Может, твой приятель, наконец, женится, как ты думаешь?
— Женится, — кивнул Беркович. — Непременно. И именно на кузине. Вопрос — на какой. Он мне сам говорил, что у него восемь братьев и сестер, все старше него, и у всех дети…
— Значит, есть выбор, — согласилась Наташа, занимая место за столом.
Загремели динамики, и веселье, посвященное юбилею криминального отдела (никто, впрочем, точно не знал, какому именно — со дня основания или после разоблачения первого преступника), началось. Пока Наташа пыталась, перекрикивая шум, поговорить с Жаклин о рецептах восточной кухни, а Хутиэли рассказывал Хану старый анекдот, пришедшая с экспертом девушка (ее звали почти русским именем Рена) обратилась к Берковичу с простым, казалось бы, вопросом:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});