было пропитано ядом, и врачи завернули его в лёд. Внезапно Рави почувствовал, как дыхание покидает его тело. В этот момент он вспомнил Анандамайи Ма, и в разгар своего бреда он закричал: «Ма, Ма!» Не успел он издать крик, как ему показалось, что у него появилось достаточно сил и энергии, что Ма Анандамайи с ним, и что бояться нечего. Постепенно он выздоровел.
Незадолго до его болезни, его мать приехала с ним в ашрам. Характер Рави был не совсем безупречным. Вот почему его мать неоднократно молилась Матаджи, чтобы он освободился от своих недостатков. И соответственно Матаджи неоднократно говорила Рави: «Откажись от всех своих вредных привычек. Они будут только затягивать тебя всё глубже и глубже сторону смерти». Удивительно то, что во время болезни Рави, врачи заявили, что, если он не откажется от алкоголя до конца своих дней, надежды на его спасение стремились к нулю. Рави был напуган, и, кроме того, его мать снова и снова напоминала ему о том, что он обязан своей жизнью только безграничному милосердию Матаджи. Его семья была твёрдо убеждена, что выздоровление Рави произошло исключительно благодаря хейалу Матаджи.
10 июля 1959 г. Ночью Матаджи пришла и села в моей комнате. Присутствовали Пандит Сандерлал и несколько других людей. Пандит спросил Матаджи: «Когда Бхайджи чуть не утонул в Ганге, а ты в то время была далеко, но внезапно появилась и спасла его, ты была в своём физическом теле? Ибо странным было то, что в это самое время с твоей одежды капало, как могли видеть все присутствующие». Матаджи ответила: «Питаджи, всё возможно. Все тела на самом деле являются моими телами. Здесь сами Каши, Ганга, всё. Поэтому всё может произойти. С этим телом может случиться всё, что угодно. То, что его одежда была промокшей в тот раз, является ясной и простой иллюстрацией этого факта».
13 марта 1957 г. Матаджи была в Ириндабане. Тем утром Шри Бхактараджа Махарадж, старый садху миссии Рамакришны, пришёл за её даршаном. Он довольно долго разговаривал с Матаджи. Перед уходом он поклонился, коснувшись лбом земли, и сказал собравшимся людям: «На этот раз он пришёл в облике женщины. В её теле каждый должен узнать свою собственную Ишту. Наша связь с Матаджи не сейчас была установлена, она существует от рождения до смерти на протяжении всей вечности».
Сегодня женщина по имени Кастури Деви пришла на даршан Матаджи. Она ученица Шри Кишори Дас Бабаджи из Вриндавана. Она рассказала кое-что очень интересное.
Однажды ночью она плакала в своём отчаянном стремлении заслужить Милость Господа. Ни одна из её попыток садханы не принесла желаемого результата. Позже ночью ей приснилась женщина, одетая во всё белое, которую сопровождала девушка в одеянии цвета охры. Девушка взяла Кастури за руку и спросила: «Почему ты плачешь? Твой Господь здесь. Пойдём со мной, быстро!»
Ей снился один и тот же сон две ночи подряд. Несколько дней назад она услышала, как кто-то сказал, что во Вриндаване есть деви по имени Шри Анандамайи Ма. Так сегодня она пришла на даршан Матаджи. Удас (одна из помощниц Матаджи) сидела рядом с Матаджи. Увидев её, Кастури была поражена, так как узнала в ней девушку, одетую в охру из сна. И когда она взглянула на лицо Матаджи, она сразу поняла, что женщина в белом, из сна была точной копией Матаджи.
17
Стоит упомянуть и некоторые анекдоты (смешные истории) из жизни Матаджи, которые она сама время от времени рассказывала, когда ей напоминали; некоторые из них выглядят как чудо, но Матаджи рассказывала их так, как будто они были рядовыми событиями.
Однажды молодая женщина лет 20–22 обратилась к Ма за помощью в своих религиозных практиках. Поскольку в тот момент там была большая толпа, Матаджи сказала ей, чтобы девушка потом встретилась с ней наедине, но у неё так и не получилось поговорить с Матаджи. Через несколько дней девушка пришла и сказала, что Матаджи явилась ей во сне и прошептала ей на ухо мантру. Она повторила мантру, и это было на чистом санскрите, хотя девушка была неграмотной.
Затем выяснилось, что, когда девушка видела сон, Матаджи думала о ней. Матаджи попросила её не есть мясо в месяцы Байсах, Шраван, Картик и Маг. Девушка ответила, что уже перестала есть мясо, хотя все остальные в её доме его едят.
В другой раз Матаджи спросила одну смуглую девочку 12 или 13 лет, которая однажды пришла навестить её: «Ты хочешь бусы, не так ли?» и попросила Удасу принести их. Когда бусы подарили девушке, все были удивлены, увидев, что это была нитка очень ценного жемчуга, которую несколько дней назад Рани из Сирмура подарила Матаджи. Именно в тот день Матаджи носила бусы на запястье. Она увидела в толпе эту маленькую девочку, которая шептала своей матери, что хочет их. Матаджи собиралась отдать их девушке в тот самый миг, но девочка исчезла. Матаджи знала, что она придёт через несколько дней, и велела Удасу держать бусы при себе и принести, как только Матаджи попросит об этом. Именно так всё и произошло, и Ма подарила бусы девочке.
Позже девушка пришла снова, чтобы показать, как красиво смотрятся белые жемчужины на её тёмной коже. Матаджи сказала, что, когда она жила в Аштаграмме, поблизости жили люди из низших каст, и их маленькая девочка приходила и стояла на расстоянии, глядя на неё. Это было около 40 лет назад. Маленькая девочка, получившая ожерелье, была той же самой девочкой из низшей касты, что и в предыдущем рождении.
Привычка Матаджи раздавать любые ценные подарки, которые она получала, хорошо известна. Ранее уже упоминалось о том, как женщине-уборщице было подарено дорогое сари Хинараси и украшения, полученные в конце Бхагават Саптаха. Что касается небольших подарков, таких как сладости, фрукты, цветы или гирлянды, то они раздавались немедленно. Матаджи однажды с юмором рассказывала, как даритель менялся в лице, пока она раздавала его подношения.
Доктор Панналал поведал нам в этой связи две истории. Однажды несколько студентов принесли Матаджи дорогую гирлянду, и, как обычно, она тут же её отдала. Студенты сказали: «Мы хотели бы, чтобы вы поносили её хотя бы десять минут, чтобы доставить нам удовольствие». Матаджи ответила: «Если я буду носить её в течение десяти минут, чтобы доставить вам удовольствие, будете ли вы делать всё, что я вам скажу, чтобы доставить мне удовольствие?» Воцарилась мёртвая тишина, никто не осмеливался сказать «да» из страха, что Ма может попросить их