— Как это? Что-то я тебя не совсем понимаю…
— Видишь ли, подлинная вера — это естественное… или сверхъестественное, как тебе больше нравится, стремление нормального человеческого существа к истине, добру и красоте. Порой она перерождается в фанатизм, а порой просветляет душу и заставляет людей творить чудеса.
— Где это ты вычитала?
— Неважно… Считай, что я сама до этого додумалась. Так вот, для нас, американцев, религия всего лишь способ обретения душевного уюта, достаточно простой в употреблении и не слишком дорогостоящий. Когда земная жизнь налажена и все ее удобства продуманы до мелочей, остается лишь позаботиться о столь же удобном устройстве жизни загробной. Поэтому мы охотно верим в то, что после этой комфортабельной жизни наступит другая, не менее, если не более комфортабельная.
— О да, — засмеялся Крис, — теперь я тебя понял. Там, наверху, нас встретят любящие родственники, которые заранее позаботились о том, чтобы подыскать нам тепленькое местечко, и добрый Господь Бог, который воздаст каждому по заслугам. По заслугам, а не по грехам, заметь.
— Совершенно верно, — засмеялась в ответ Делина. — Поэтому надо лишь набраться мужества для перехода из одного состояния в другое.
— А ты боишься смерти?
— О да. Тем более что я осознала ее очень рано, еще в возрасте девяти или десяти лет, когда вдруг поняла, что наступит момент, когда меня уже не будет.
— И разумеется, это произошло ночью и так напугало маленькую Делину, что она встала с постели, пришла в комнату родителей, разбудила их и долго плакала, сетуя на то, что обязательно умрет.
— Как ты догадался? — изумилась она.
— Со мной было примерно то же самое, — безо всякой улыбки признался Крис. — Не знаю, чем утешали тебя твои родители, но мои гладили меня по голове, приговаривая, что к тому времени, когда я вырасту, ученые обязательно изобретут эликсир бессмертия.
— И мне мои родители обещали нечто подобное.
— Получается, мы так боимся смерти, что готовы верить в какие-то средневековые штуки вроде этого самого эликсира. А ты еще говоришь, что мы, американцы, самодовольны и в жизни, и в смерти!
— И не отказываюсь от своих слов, поскольку это действительно так.
— Не буду спорить.
— Впрочем, несмотря ни на что, мы изо всех сил стремимся спасти именно тело. Тогда как религиозным фанатикам плевать на тело, они думают только о спасении души. Я тебя не очень утомила?
— Напротив. И вообще, красивую женщину украшает все, что угодно, даже стервозность или религиозность. Что касается тебя, то ты будешь безумно возбуждать меня, что бы ты ни проповедовала, как бы ни одевалась — кающейся грешницей во власянице или куртизанкой в роскошном платье.
— А если вообще без платья… — лукаво улыбнулась Делина и, склонив голову ему на плечо, принялась гладить ладонью его обнаженную грудь.
— О, об этом можно только мечтать…
— Так давай претворим мечты в жизнь.
Дальше последовали легкий шорох снимаемой одежды, томные вздохи и звуки страстных поцелуев. Но, даже целуя Делину и занимаясь с ней любовью, Крис продолжал вспоминать об их странном разговоре, и тому была особая причина.
Достигнув зрелого возраста и осознав, что юность, которая не боится ни Бога, ни черта, уже позади, он вновь, как и в детстве, начал ощущать смутное беспокойство. Именно оно, как это ни странно, побуждало его неистово желать устроенной семейной жизни.
Ночное одиночество — вот главный источник всех страхов перед таинственной и бездонной пропастью, именуемой смертью. Что может лучше избавить от этого одиночества, чем нежные ласки любимой женщины, ее тихий успокаивающий шепот?
И разве рождение детей это не такое же страстное стремление сохранить хотя бы частичку себя в будущих поколениях, не дав прерваться той цепочке жизни, которая таится в наших генах и которая была завещана нам бесконечно далекими предками?..
Забавно, что на подобные мысли о семье его подвигнул самый восхитительный секс, который он когда-либо имел в своей жизни.
* * *
— Поедем, я отвезу тебя домой, — предложил Крис, когда уже наступил вечер и за окном полыхал своими невероятно насыщенными, темно-багровыми красками океанский закат.
— Зачем? — удивилась Делина. — Мне и здесь хорошо. Или мы помешаем твоему другу Феликсу? Кстати, где он пропадает и когда ты нас познакомишь?
— Боюсь, что сегодня это не получится.
— Почему?
— Он не придет ночевать. Кажется, его позвали играть в каком-то ночном клубе.
— Тогда зачем нам куда-то уезжать?
Крис пожал плечами.
— Вообще-то я тоже не прочь переночевать здесь. Однако… ты же не можешь оставить своего замечательного щенка в одиночестве.
— А он не в одиночестве. Пока ты отсутствовал, я отнесла его Магде, и она пришла в полный восторг. Оказывается, ей давно хотелось иметь собаку. Она даже придумала ему кличку — Твигги.
— В честь этой тощей топ-модели? Очень оригинально!
— Ну, Магде очень хочется немного похудеть. И возможно, она сочла, что, глядя на щенка, будет вспоминать о диете… Впрочем, это все ерунда. Если честно, то мне вдруг стало безумно жаль с ним расставаться. И я предупредила ее о том, что могу передумать.
— Да, но ты наверняка не предупредила ее о том, что не вернешься сегодня домой. В результате она может Бог знает что подумать.
— Ну и пусть! — воскликнула Делина. — Пусть думает все, что ей угодно. Да это именно из-за нее я и не желаю возвращаться!
— Как это понимать?
Впрочем, Крис мог бы и не спрашивать. В глазах Делины настолько ясно читались ее мысли, что это казалось даже несколько странным. Как правило, вашингтонские бизнес-леди более сдержанны в проявлении своих чувств.
— Неужели тебе до сих пор не ясно, — сердито продолжила она, — что моя милая подруга спит и видит, как бы тебя соблазнить?
— С чего ты взяла?
— Да хотя бы с того, что по сравнению с ее конопатым и долговязым Майклом — Боже, и что только она в нем нашла! — ты выглядишь как заправский плейбой.
— Вообще-то Майкл показался мне очень неплохим и даже остроумным парнем… — начал было Крис, но неожиданно для себя расхохотался и заключил Делину в объятия. — Однако по аналогичной причине тебе совершенно не о чем беспокоиться!
— Не понимаю…
— По сравнению с Магдой ты выглядишь самой настоящей принцессой!
10
Утром Крис выбрался из-под одеяла, постаравшись не разбудить при этом сладко спящую Делину. Затем быстро оделся, стараясь не ронять при этом из карманов всякую мелочь вроде монет или ключей, производящих больше всего шума. Это было безумно трудно, поскольку давно известно, что особенно долго возишься именно тогда, когда нужно поторопиться, и особенно шумишь, когда нужно двигаться бесшумно. Поэтому он даже задерживал дыхание и при каждом неосторожном движении испуганно смотрел на Делину, проверяя, не открыла ли она глаза.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});