меня простаком.
Он даже не отрицает этого.
— Братан, она чертовски потрясающая. Великолепная, с телом Барби. И она такая милая, невинная и такая чертовски милая. Немного, э-э, наивная, но это неважно. У меня никогда не было проблем с развращением девушек.
— Любой может быть милым, — я фыркаю. Но только не Мириам. Я сразу же останавливаю этот ход мыслей, боясь, что он выйдет из-под контроля.
— Где ты познакомился с этой девушкой? Я был с тобой большую часть воскресенья.
Он делает глубокий вдох. Когда он говорит, это все размытые слова, все вылетает как вспышка.
— Нет, ты не был. Это было в понедельник. В воскресенье я занимался, пока вы, ребята, ходили на ланч, помните? Я увидел тот твит о собаке, которую Дженнер нашла на вечеринке, поэтому позвонил цыпочке, чтобы она забрала ее. Она пришла с двумя своими друзьями несколько часов спустя, и это была любовь с первого взгляда.
Эта собака… Питбуль принял наш зеленый ковер в гостиной за траву и нагадил на него. Мы все удивленно посмеялись над этим комично интеллигентным происшествием и убрали все без особой суеты. Конечно, позже, когда зловоние продолжало пропитывать нижний этаж дома, я почувствовал раздражение. Это не помешало мне поиграть со щенком, которого Дженнер метко назвала Тинкл, так как его моча продолжала выходить маленькими струйками.
— Черт. Ты хочешь сказать, что встречаешься с владельцем Тинкла?
Херик энергично кивает, к нему возвращается выражение восторга.
— Ее зовут Элиза, и я клянусь гребаным Богом, она идеальна. Я никогда не встречал никого более красивого, более милого, более блять всего. Она — это все.
— Покажи мне фото, — тренер возвращается в центр поля, и я знаю, что примерно через тридцать секунд или минуту он даст свисток, чтобы возобновить тренировку. Херик тоже, и быстрыми пальцами он нажимает на свой экран и показывает мне ее фотографию.
— Она попросила меня сфоткаться, когда я вернул собаку. Разве она не чертовски красивая?
Это фото застает меня врасплох. Во-первых, он абсолютно прав. На самом деле, слово «красивая» подрывает представление о том, насколько она великолепна. Ее лицо чудесно выглядит: большие глаза, высокие скулы, густые брови, пухлые губы и ровные сверкающие зубы. Ее волосы искусно заплетены в замысловатые косы, темно-коричневая кожа чистая и гладкая. Она чертовски сногсшибательна. Это я легко признаю. Сногсшибательный тип — заставь-себя-вести-глупо. Но это объясняет только небольшую часть моего шока. Девушка на переднем плане, хотя и привлекательна, не является причиной того, что мое сердце останавливается.
Нет. Это человек на заднем плане, девушка с такой же красотой, хотя ее красота менее очевидна, более деликатна. Она тихая, требующая пристального внимания, чтобы по-настоящему оценить уникальные линии, сливающиеся воедино и создающие ее великолепные черты. Девушка, которая кажется высокой, несмотря на свои уменьшенные пропорции, с каштановыми волосами, соблазнительными губами, золотистой кожей, изысканно длинными ногами и яркими глазами. Она говорит, частично повернувшись к парню рядом с ней, ее рот открыт, а глаза прищурены от хорошего настроения.
— Кто это? — спросил я. Я указываю на девушку, о которой идет речь.
— Девушка, стоящая за Элизой? — он сосредоточенно щурится еще дюжину секунд.
— Я знаю, что парня звали Джеймс, но другую девушку звали… Черт, я не помню. Она мне не представилась.
Раздается свисток, и Принстон объявляет о возобновлении тренировки.
— Не облажайся, Морган, — рявкает на меня тренер, когда мы с Хериком подбегаем к линии схватки. Затем, обращаясь к остальной команде, он объявляет, какие комбинации мы делаем, описывает все ошибки, которые мы не должны совершать, и делает комплименты нескольким избранным Куинну, Родригесу и Дэвидсону, прежде чем уйти.
Мы должны были занять позицию, но вместо этого я ищу Херика. Мои товарищи по команде пристально смотрят на меня, но мне все равно.
— Ты можешь выяснить это для меня?
— Выяснить что? — он делает паузу, прежде чем его осеняет.
— Ой. О девушке, о которой ты спрашивал? — он прищуривает глаза. — Почему?
Из‒за своего стыда я предпочитаю не быть откровенным — впервые в нашей дружбе.
— Я думаю, она симпатичная.
— Не такая хорошенькая, как Элиза, вот что я тебе скажу.
Объективно говоря, он не ошибается. Если бы было соревнование по поводу того, кто был более традиционно привлекателен, Элиза победила бы. Но как бы это ни было правдиво, насколько я могу оценить, эта девушка, стоящая за ней не в фокусе, та, которая могла бы долго рассказывать о множестве сюжетных линий и вселенных Бэтмена и которая использовала различные секс-игрушки в своем ящике, чтобы обрисовать различные атакующие игры, которые я нахожу более ошеломляющими.
— Неважно. Просто узнай, кто эта другая цыпочка.
Херик кивает и надевает каппу.
— Я буду лучшим, черт возьми, агентом ФБР, который у тебя когда-либо был, — шепелявит он.
Я шлепаю его по заднице в знак благодарности, затем приседаю в нужную позу. За моим шлемом скрывается улыбка. Затем я объявляю игру.
Через 1,3 секунды мяч рассекает воздух по идеальной спирали, безупречно вращаясь вокруг своей оси, его возвращение успешно. Тренер пристально смотрит на меня, когда я поворачиваюсь к нему лицом. Он не выглядит счастливым, но и злым тоже не выглядит.
Я сделаю это.
* * *
Сейчас одиннадцать вечера, и я в двух шагах от завершения домашнего задания по статистике, которое должно быть выполнено через пятьдесят девять минут, когда Херик врывается в мою комнату и радостно кричит:
— Кто твой папочка?
Я прекращаю работать над своей проблемой и поправляю очки повыше на переносице, хмуря брови.
— Отис Морган-старший. Но он мертв.
Херик закатывает глаза, не обращая внимания на мою повторяющуюся шутку.
— Я имею в виду твоего другого папочку.
Наклонив голову, я закрываю свой ноутбук и выжидающе смотрю на него.
— Кто? Ты? Ты думаешь, что сможешь справиться с ролью моего папочки?
— Правильно, малыш, — воркует он, останавливаясь в ногах моей кровати и поднимая кулак в воздух.
— Я твой папочка. И твой папочка нашел ее.
Я отбрасываю учебник в сторону и подхожу, жестом приглашая его сесть рядом со мной. Мои мышцы все еще ноют после нашей вечерней тренировки, последующая ванна со льдом никак не охладила ожог, и это единственная причина по которой я делаю домашнее задание в постели, а не внизу за кухонным столом с остальными пацанами. Он протягивает мне свой телефон и садится рядом со мной, улыбаясь на миллион долларов.
Я смотрю на экран в волнении, хотя оно мгновенно падает, когда я смотрю на профиль в Instagram, который он мне представил.
— Это парень.
— Да, но прокрути вниз его профиль. Она