— Если он сделал что-то такое, чего ты не хотела, это не твоя вина, — сказал Гэбриел.
— Я знаю, что это не моя вина, — она подняла голову.
— Ладно, — осторожно бросил он. — Так ты не хочешь рассказать мне, что случилось?
Райэннон колебалась. Словно загипнотизированная, она глядела на него широко открытыми, немигающими глазами. И в этот момент внизу раздались тяжелые шаги. У основания лестницы появился Мик и уставился на них.
— Что-то случилось? — пробормотал он. — Вечер, мистер Хадсон. Я не знал, что вы здесь.
Гэбриел беззвучно выругался.
— Мы работали, — сердито бросил он, зная, что момент упущен.
Мик мигнул в ответ на тон Гэбриела. А Райэннон явно приветствовала его появление.
— Мы работали, — радостно сказала она. — А сейчас уже кончили. Что вы думаете об этом? — Улыбка не сходила с ее лица. Она чуть ли не бегом спустилась вниз и встала рядом с Миком, стараясь не смотреть на Гэбриела.
Гэбриел внимательно наблюдал за ней. От острой боли сжалось что-то в груди. Она бежала от него, надеясь получить защиту у другого мужчины. Защиту от него?
— Я не очень разбираюсь в абстрактном искусстве, — признался Мик, явно чувствуя облегчение. — Но цвета здесь приятные.
— Я рада, что вам нравится, — улыбнулась ему Райэннон. — Конечно, у вас не может быть полного впечатления, пока работа не закончена. Я планирую сначала завершить верхнюю часть. Тогда леса можно будет убрать. А я приступлю к нижней половине.
— Мик, на ночь мы все оставим здесь, — сказал Гэбриел. — Вещи будут в безопасности до прихода Райэннон.
Догадавшись, что сегодня вечером он больше ничего от нее не добьется, Гэбриел позволил Мику проводить ее из здания. Болезненная горечь легла на сердце. Она с очевидным облегчением приняла его предложение.
Райэннон почти не сомкнула глаз. Разум снова и снова проигрывал старые воспоминания. Она с успехом похоронила их, а они снова вылезли и охотились за ней. Она знала все теории о том, как противостоять темноте. Надо выставить страхи на свет дня и разума. Она все это делала. И не намерена повторять процесс излечения.
Сегодня вечером она подошла к прошлому слишком близко. И сейчас оказалась отброшенной назад. Ожили все кошмары. Тело от страха покрылось холодным потом. Разум отчаянно искал способа убежать и скрыться.
Райэннон решила не позволять демонам диктовать ей поступки. Она заставила себя вернуться к мозаике. Одна надежда — Гэбриел проявит чуткость и останется в стороне.
Вместо этого он ждал ее на лестнице.
— По-моему, — сказал он, когда она медленно подошла поздороваться, — мы можем продолжить оттуда, где остановились вчера.
Райэннон не ответила, словно захлебнувшись в противоречивых чувствах. Она привыкла к его компании. И она же ненавидела его по самым разным причинам. И не последняя среди них — то, как он действует на нее. Еще только подходя к лестничной площадке, она уже почувствовала его присутствие — как будто иголками закололо кожу и жидкий жар расплавил кости.
Она смотрела не на него. Она решительно уставилась на банки с краской и инструменты, разложенные в полной готовности. Это не принесло успокоения. Она чувствовала его взгляд. Свет в глазах. Он пытается проникнуть к ней в душу — такое у нее ощущение. И она знала, что он говорит не о мозаике.
Даже высмеивая собственную застенчивость, она убедила себя: ее прошлое — не его дело. Она не давала ему права лезть в него. Райэннон откашлялась, что-то в горле мешало ей.
— Я не нуждаюсь в тебе, — почти просипела она.
— Ты уверена? Вчера у нас довольно хорошо получалось. Так я подумал. Почему бы не попробовать и дальше?
— Вчера было трудно. Сегодня я могу справиться сама.
Она вздернула подбородок и целенаправленно пошла вперед. Она даже рискнула взглянуть ему в лицо. И увидела гранитное лицо. Только блеск в глазах выдавал что-то вроде тревоги.
— Хорошо, — произнес он. — Как скажешь. — И стал подниматься по лестнице в свой кабинет. Но позже он вернулся и принес ей кофе. Себе тоже.
Райэннон вспомнила о своей привычке отдыхать, прислонившись спиной к боковым перилам лестницы. Под ее жестким отмеривающим взглядом Гэбриел занял такую же позицию по другую сторону лестницы. Распрямив длинные ноги, он изучал дно своей чашки.
— Вчера вечером ты начала мне что-то рассказывать, — проговорил он.
— Это была ошибка. — Отвернувшись, она сделала глоток кофе. — Кстати, я с этим покончила годы назад.
— Ты уверена?
— Да, — Она взглянула на него. На лице у него застыло Выражение скептицизма, почти сарказма. Она снова уставилась в чашку.
— Ты обращалась к психологу?
Райэннон опустила чашку и сжала губы.
— К психотерапевту, — нехотя призналась она. — Почти год.
— Может быть, следовало бы продолжить?
— Думаешь, я чокнутая? — Она ядовито хохотнула.
Если бы он знал!
— Конечно, нет. По-моему, ты замкнулась на плохих воспоминаниях. А это вредно для здоровья.
Она допила остатки кофе и поднялась. Теперь Райэннон глядела на него сверху вниз и чувствовала себя более уверенно. Отчуждение, которое почти прошло, снова волной обдало ее.
— Спасибо за заботу. Ты не первый человек, который посылает меня к такого рода психоаналитикам. Правильно. Я сексуально подавленная и эмоционально дефункциональная. И я прекрасно с этим живу. Спасибо. — Во всяком случае, так было, пока не появился он. — Если я фригидная, меня это не беспокоит. — Громкий треск будто привел ее в чувство. Она поняла, что сломала в руке пластмассовую чашку, и рассеянно уставилась на нее.
— Фригидная? — Гэбриел отставил свою чашку и встал, лишив ее преимущества. — Не верю.
— Поверь. Мне сказали об этом специалисты. Вернее, один специалист. — Она замолчала. И так слишком много сказала.
— Кто? — Гэбриел выглядел мрачным и озадаченным.
— Неважно. — Райэннон бросила смятую чашку на влажную простыню. Потом уберет. Она направилась к краскам и кистям.
Со скоростью тигра Гэбриел сделал шаг, схватил ее за руку и поставил лицом к себе.
— Твой психотерапевт? — догадался он. И, точно поняв, с какой силой он держит ее руку, тотчас отпустил. Она оказалась спиной к лесам и так близко к нему, что могла видеть свое отражение в его глазах. Из такой позиции нелегко убежать. — Он хороший человек? — Гэбриел заранее сомневался в этом.
— У него очень высокая квалификация и хорошая репутация, его уважают. — Она вдруг вспомнила, что он не знал сомнений.
— Ты обращалась к другому врачу? — нахмурился Гэбриел.