– О том парне, который написал книгу о лишении девиц невинности?
– Ты полагаешь, что это действительно он написал эту книгу?
– А почему бы и нет? На моем экземпляре книги на титульном листе значится его имя.
– Она у тебя дома? Можно приехать и взглянуть на книгу?
– Конечно. Когда ты приедешь?
– Немедленно, – ответил я. И через сорок пять минут я был в домашнем кабинете профессора Кевина Роча, выходящем окнами на залив Гэлвей.
Я решил по-прежнему придерживаться осторожной политики, так как в Ирландии новости распространяются очень быстро. Поэтому после того, как мы обменялись приветствиями и я выпил небольшую рюмку вина, я передал Кевину рукопись «Опровержение Хьюма» и сказал, что меня попросили подготовить ее к печати.
– Она довольно небольшая?
– Я надеюсь найти другие материалы Донелли – письма и дневники, Я как раз собираюсь навестить сестер Донелли в Балликахане.
Он передал мне книгу в мягкой обложке со своего стола. Она была опубликована парижским издательством «Обелиск Пресс». «О лишении девственниц невинности» Эсмонда Донелли. Автор краткого предисловия Г. Миллер повторил факты, которые мне уже были известны о Донелли – даты его рождения и смерти, путевые дневники, то, что настоящий томик опубликован в Германии Брокгаузом из Лейпцига (который, кстати, был издателем «Мемуаров Казановы») в 1835 году, а также анонимным датским издателем – вероятно, перевод немецкого издания – на английском языке в 1863 году. Я раскрыл книгу на главе «О заблуждении, что все женщины одинаковы в постели в темноте».
РОБИН: Прошу вас, сэр, продолжайте ваши наставления, я вас внимательно слушаю.
ЛОРД КОБАЛД: Вы мне льстите, мой дорогой мальчик. Но мне действительно приятно, что вы одного мнения со мной о необходимости и важности знания тайн любви. Теперь мы должны рассмотреть широко распространенное заблуждение, выдвинутое Клодом де Гребильоном и Клеландом, которое можно выразить словами: «В темноте все кошки серы». Вы можете поверить мне на слово, когда я вспоминаю всех женщин, с которыми я переспал за свою жизнь, я не могу припомнить двух одинаковых в тот момент, когда их бедра раскрываются. Я теперь говорю не о своеобразии строения их гениталий, их промежностей, которые бывают полными и костлявыми, мягкими и твердыми, пушистыми и нежными или жесткими и щетинистыми, но я имею в виду то, что я называю душой, обитающей в этом интимном органе женского тела. Ни один воспитанный человек не спутает темное вино из Бургундии с кларетом из Бордо, и даже ребенок способен увидеть разницу между грушей и яблоком, хотя яблоко может быть мягким и сочным, а груша твердой и вяжущей. То же самое и с женщинами. И так же, как о букете вина судят по первому глотку, так же и индивидуальные особенности женщины можно сразу же определить по первому же движению – как только бархатная головка проникает в коралловые губы. Я знавал девиц острых и свежих, как яблоко, съеденное в лунную ночь, или мягких и сладких, как патока, и нежных, как груша или персик, или, как дыня, твердых и жестких снаружи, но сладких внутри.
РОБИН: Действительно, сэр, я очень хорошо вас понимаю, так как мои сестры-близнецы, рожденные почти одновременно, очень разные в постели.
ЛОРД КОБАЛД: Ваша проницательность доставляет мне искреннее наслаждение (каламбур в духе Фрейда). Прошу вас познакомить меня с вашим собственным взглядом на различие между ними. Так как до сих пор я не могу различить ваших сестер по их внешнему виду.
РОБИН: Их собственная мать часто путает, называя разными именами. И все же в постели ониабсолютно отличаются одна от другой. Агата как раз такая, какой вы описывали одну из своих девушек, – сладкая, как патока, и нежная, как персик. Когда я впервые вошел в нее, ее половой орган гостеприимно принял меня в свои нежные и горячие объятия. И потом, сэр, удивительное дело, я вдруг почувствовал себя так, будто все мое тело превратилось в сплошной пенис, и я был мягко поглощен ее нежным телом, вошел в него весь, с головы до пят. Ощущение такое, будто я погрузился в теплую ванну. С другой стороны, Кристина вызывает наиболее распутное и похотливое чувство. Когда я проскользнул в нее, она выразила невероятное удивление, что мужчина смеет производить над ней такие странные действия. Ее поразил, казалось, сам факт, что она лежит рядом с мужчиной совершенно обнаженная. Вследствие этого я стал воображать ее полностью одетой – то в коричневое бархатное платье с серебряными пуговицами, в котором она разливала чай, то в зеленый плащ, который она надевает для верховой езды в парке. Эмоциональный шок, который я испытываю, видя ее беззащитный половой орган, заставляет меня въезжать в нее подобно жеребцу, дрожа от нетерпения.
ЛОРД КОБАЛД: Ваш изобразительный дар делает вам честь. Именно так я сам воображал разницу между вашими сестрами. Вам повезло, что они у вас такие талантливые. Моя собственная сестра, когда я наконец с трудом преодолел ее скромность, испытала достаточное наслаждение, но сама оказалась на редкость безвкусной и пресной, как залежалое яблоко, слишком долго провалявшееся в вазе.
Я отложил в сторону книгу и взглянул на Кевина, который был погружен в «Опровержение Хьюма». Если бы он оторвался на мгновение от чтения ивзглянул на меня, то я бысказал ему, что это очередная фальшивка. Возможно, первая страница действительно принадлежит перу Донелли, так как она несет на себе печать психологической тонкости, которую и следовало бы ожидать от него. Но абзац, повествующий о сестрах, имеет отчетливый привкус «Философии будуара» де Сада, а последнее предложение вообще несет в себе совершенно не характерный для Донелли оттенок грубости, которую ничем нельзя оправдать, даже психологически тонким проникновением в суть характера девушки.
Когда Кевин поднял взор от машинописной рукописи, я изменил свое первоначальное намерение и решил ничего не говорить о книге. Если я объясню ему, что считаю ее подделкой, то тем самым признаюсь, что мне уже многое известно о подлинном Донелли. Поэтому, как бы между прочим, я заметил, что, на мой взгляд, все это довольно увлекательное чтиво. Кевин пришел в восторг от «Опровержения Хьюма» и попросил разрешения сделать копию, чтобы написать статью об эволюции стиля Донелли. Я пообещал ему это, но не ранее, чем покажу эссе сестрам Донелли. Уже было далеко за полдень, и я поспешил в Лимерик. И только тогда я вспомнил, что совсем забыл спросить у него, известно ли ему что-нибудь о скандальной истории, связанной с леди Мэри Гленни.
Я высадил Диану и Мопси в Лимерике, где они собирались походить по магазинам, затем повернул на юг и поехал по дороге в Корк, которая тянулась бесконечной лентой по плоской, сонной пасторальной стране, выглядевшей ярко-зеленой под апрельским солнцем. Я остановился в Балликахане, чтобы спросить дорогу к замку Донелли, и мне сказали, что я слишком далеко заехал в южном направлении и мне следует повернуть назад к Адаре, а там свернуть на дорогу к замку. Получив исчерпывающие указания, я благополучно добрался до цели, подъехав к замку Донелли около трех часов пополудни.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});