— Надоест она ему скоро, не сегодня-завтра…
— Сегодня хочу, сей же час, чтоб глаза мои ее больше не видели! — орала Стеша. — Это ты, ты виновата, ведьма старая! Я тебе говорила, приколем девку в каком закутке при рыночной площади, и всех делов, а ты вона что удумала. Иди да поговори, да разузнай, точно ли она ничего не помнит. Расплаты тебе захотелось, за сына убиенного отмстить? Так почему я за нее страдать должна? Давай! Исполняй, что обещала, а не то…
— Ты мне угрожать вздумала? Ты? Мне?!
Рутенка осеклась, будто на бегу наткнулась на какое-то препятствие.
— Щура, миленькая, я же все что угодно для тебя сделаю, — заюлила, залебезила перед старухой. — Я же послушная и сметливая и первая помощница тебе во всем. Немногого прошу…
Собеседницы замолчали, несколько минут до моего слуха доносился только мерный стук дождя.
— На вот, — наконец проговорила старуха. — Знаешь, что делать.
Звякнуло стекло, Стеша зашептала слова благодарности.
— Надо, чтоб одновременно выпили, — продолжала Щура. — Маленький пузырек для него, большой для нее. Вечером сделай так, чтоб Фейн ее к себе вызвал, и действуй.
— А как же я это устрою? — растерялась рутенка. — Он сам выбирает, кого звать.
— Ну предложи ему втроем покуролесить, — зло хохотнула ведьма. — Тебе не привыкать.
Бах! Хлопнули двери. Вернулся мокрый до нитки Букашко. Я вздрогнула, будто пробуждаясь ото сна. Ветер, шикнув напоследок, юркнул в замочную скважину.
Я уронила лицо в раскрытые ладони. Что же мне делать? Как разобраться со всеми напастями? Мало мне ведьминой клятвы, тут еще и ревность неуместная и грозящее отравление. А все почему? Дарина бы сказала, что я в какой-то момент слабость допустила, поплыла по течению, вместо того чтоб бороться до крови. Стоп! А ведь совсем неладно получается. С чего это Щура вдруг решилась со свету меня сжить? Ей выгоды в том нет. Стешу порадовать? Да плевала она на рыжую молодку с высокой горы. Старуха разработала хитрый план моего пленения, закабалила, заставила при разбойниках жить — и все затем, чтоб отравить втихую?
— Ленута, — осторожно тронул меня за плечо Жох. — Не идет работа? Может, того — разогнать ребятушек, чтоб гомоном не отвлекали?
— Не надо. — Я подняла голову. — Пусть веселятся. У меня концы с концами не сходятся, но я обязательно во всем разберусь…
Выручку я пересчитала за пару минут, указала разбойнику на новую запись в книге и уже было подумывала отправиться на боковую, в пыльную коморку под лестницей, куда меня определила хозяйка.
— Ты с подругой своей поосторожней будь, — неожиданно бормотнул Жох, склонившись ко мне. — Подлая она девка, двуличная.
— Я знаю, но все равно — спасибо.
Человек-гора казался чем-то обескураженным, и я решила воспользоваться случаем.
— Ты меня опекаешь, потому что Фейн так велел?
— И это тоже, — согласился разбойник. — Только если б ты была навроде своей товарки дебелой, я бы и пальцем не пошевелил.
— И чем же я ее превосхожу? — недоверчиво подняла я брови.
— Да по всему видно, что ты случайно в передрягу угодила, не место тебе среди нас.
— А она-то, что ли, по своей воле с Фейном связалась? Ее же муж вам за долги продал. Она мне все рассказала.
— Ты еще мелкая совсем! — Жох нежно щелкнул меня по носу. — Вырастешь — поймешь, чем гулящая баба от достойной отличается.
— Лучше сейчас объясни, — нахмурилась я, вдруг вспомнив, что до светлого мига познания могу и не дожить.
Разбойник ответил мне лукавым взглядом и стал ссыпать деньги в кожаный кошель. Вошла Стеша, кутаясь в цветастую шаль, кивнула мне нарочито равнодушно и скрылась во внутреннем коридоре.
— Пошли, — махнул рукой человек-гора. — Дело для тебя есть.
Я вскочила:
— А хозяйка-то отпустит?
— Вот мы ее сейчас и спросим, — направился к двери Жох.
Дождь закончился, на дворе стояла какая-то осенняя хмарь. Щуру мы нашли у дальнего амбара.
— Куда это ты собралась? — зло бросила она.
Темные глаза разбойника полыхнули огнем.
— Девчонка пойдет со мной. Накинь на нее какой-нибудь морок, чтоб не признал никто.
Ведьма поджала губы, Жох твердо встретил ее взгляд. Щура не выдержала первой. Я ощутила, как на меня опускается липкий сумеречный полог.
— До полуночи чтоб вернулась, дольше волшба держаться не будет.
— Успеем, — кивнул человек-гора и, приобняв меня за плечи, увлек прочь.
— И кого я изображаю? — послушно семенила я к выходу со двора.
— Девку продажную, — усмехнулся Жох. — Кто еще с таким мужиком, как я, по городу шататься будет?
Признав разумность такой маскировки, я попыталась придать своей походке некую величавость и плавную чувственность, запнулась о первую же неровность и упала, больно ушибив коленку.
— Ты страшная и потасканная, — пояснил разбойник, вытаскивая меня за шкирку из грязи. — Можешь как угодно ходить, все равно все решат, что ты под хмельком.
— А на какое дело собираемся? — плюнув на лицедейство, припустила я за Жохом, приподняв воображаемый подол. — Я тебе зачем понадобилась?
— Там поймешь.
Мы шли вдоль реки, оставляя позади воровскую слободку. Разруха и запустение как по волшебству сменились аккуратными бревенчатыми домиками с частоколами и нарядными занавесками в чистых окнах. Даже запах стоячей воды, который преследовал меня все эти дни, перестал забивать ноздри. Немногочисленные прохожие не обращали на нас ровно никакого внимания. Мы углубились в жилой квартал и, миновав два или три перекрестья, оказались перед высоким дощатым забором. Жох уверенно постучал в калитку, украшенную по периметру орнаментом из листьев клевера. Щелкнул засов, выскакивая из пазов, и разбойник первым вошел внутрь. Квадратный дворик, посыпанный желтоватым речным песком, мощеная дорожка, крыльцо с резными балясинами. Нас никто не встречал. С опозданием я догадалась, что калитка открывалась изнутри хозяйственным заклинанием.
Разбойник толкнул незапертую дверь:
— Заходи, гостьей будешь.
Я послушно юркнула в дом и будто переступила невидимую границу, отделяющую две реальности. Зал был огромен. Эхо моих шагов, отлетая от мраморного пола, уносилось вдаль — туда, где ждала меня неподвижная, закутанная в черный вещунский плащ фигура. Я испуганно обернулась к провожатому:
— Ты куда меня привел?
Жоха рядом не оказалось, впрочем, как и двери, через которую я только что вошла.
— Он не может ответить, — раздался змеиный шепот. — Ему запрещено сюда являться.
Пока я вертелась волчком, пытаясь высмотреть хоть какой-то путь к отступлению, вещун неотвратимо приближался. Или это я, влекомая темной силой чужой волшбы, притягивалась к нему?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});