Читать интересную книгу Гонзаго - Андрей Малыгин

Алешка, тяжело вздохнув, потянулся к будильнику. Стрелки часов показывали, что еще было рано, и хотя солнечный луч уже радостно прыгнул и, зацепившись, повис на занавеске его окна, но около часа еще можно было смело подремать.

Глава ШЕСТАЯ

Авантюра

Альберт Понукаров, тренер местной футбольной команды «Шинник», выступавшей в самой высшей, премьер-лиге страны, пребывал во взвинченном и тревожном состоянии. Весь парадокс ситуации заключался в том, что при такой отличной безоблачной погоде, вот уже больше недели стоявшей в эти майские дни за окном, над его головой неумолимо продолжали сгущаться грозные черные тучи. И разгадкой всему был неудачный старт его команды в этом сезоне.

Нельзя сказать, чтобы этот старт был уж совсем неудачным, не как, к примеру, в прошлом сезоне, но набранных очков в копилке сегодня было все же маловато. И виною тому — неуверенное выступление и крупный проигрыш в самой первой игре сезона, затем трудная победа с минимальным счетом после спорного пенальти и затянувшаяся серия из восьми ничьих. При таком обилии ничьих у многих руководителей клуба и города жило опасение, что команда вот-вот сорвется на проигрыши и стремглав покатится в пропасть. В результате коллектив сейчас находился на четвертой строчке снизу турнирной таблицы, а руководство клуба было таким положением крайне недовольно и все настойчивее об этом тренеру намекало. Ну, а такие намеки всегда говорят лишь об одном: о том, что терпение наверху в любой момент может лопнуть, и за этим последует его неминуемая отставка.

Согласитесь, что подобное положение не из приятных. Кому же через два месяца после начала сезона охота потерять приличную работу, а с ней стабильность и уважение сегодняшнего дня поменять на моральную неуверенность и материальную неопределенность!

Сегодня же вечером предстоял матч с чемпионом страны «Спартаком», с очень сильным и неудобным соперником, и хочешь не хочешь, а уже именно завтра эти темные тучи могли разразиться самой нежеланной грозой. Понукаров нервничал и прокручивал в голове возможные картины исхода матча. И какими бы соблазнительными и радужными ни рисовались они у него в голове, в ушах все отчетливее и громче слышался негодующий свист возмущенных болельщиков и обидно резкие и безжалостные слова президента клуба. Но что поделаешь, на чудеса рассчитывать не приходилось. Как говорят французы, такова селяви. Жестокая действительность диктует тренеру быть в постоянной готовности и к неминуемым неудачам. В столице с ее денежными мешками и то не все в порядке. Что уж там о провинции говорить!

Понукаров, поморщив лицо и погладив себя по затылку, глубоко вздохнул. Конечно же, он сделает все возможное со своей стороны, чтобы настроить игроков на самую бескомпромиссную и жесткую борьбу, но этого явно недостаточно. Багаж всех предыдущих встреч был с огромным перевесом в пользу «Спартака» и морально давил на его игроков. Это он прочитал у них в глазах сегодня после тренировки в раздевалке. Эх, как все же не хочется становиться бездомным скитальцем в неполные сорок девять лет! Как в глаза жене и детям потом смотреть? Да и вообще всей настырной родне многоголосой! Как подарки какие, так сразу с подобострастием: «Ой, Альбертик, спасибо, дорогой! Успехов тебе и удачи!» А вот выгонят из команды, так и доброго слова и поддержки, наверное, нипочем не услышишь…

В дверь кабинета негромко постучали.

«Кого там еще черт принес? — вскипятился Понукаров. — Он же просил никого не пускать! Неужели так трудно выполнить скромное и, всего скорее, последнее желание на этом посту нормального, задерганного жизнью немолодого человека? Что уж, ничего человеческого у людей не осталось? Только очки да голы? Голы да очки? И попробуй не обеспечь их в нужном количестве, сразу же путь один — за ворота. Ну что ж за такая несправедливая жизнь, черт меня побери?! Как при такой ситуации думать о еще каком-то здоровье? В такой нервной передряге можно и последнее-то совсем потерять».

Понукаров приложил руку к груди и прислушался. Сердце прыгало созвучно его нервным мыслям: громко и быстро.

Да, так и до инфаркта, пожалуй, недалеко. Противная все же эта профессия — тренер футбольной команды. И, надо сказать, очень вредная. Так и норовит в могилу свести. Ну прямо как у шахтеров. Почти все время пребываешь в состоянии стресса. Выиграл — на, получай пряник, но не забывай о кнуте. Проиграл — получай кнут и помни о вкусном прянике. И все время тебя пилят и пилят, поучают и поучают, будто ты мальчишка какой сопливый! Я же главный тренер, черт бы вас всех побрал, специалист! Если ваши амбиции так велики, дайте мне то, что прошу, и не мешайте работать. Человек не тесто, сразу не испечешь то, что желаешь. В этом вся и проблема. Это же надо понимать! Если бы было все так просто, если бы все измерялось деньгами, то выделили бы, к примеру, средства прыгуну в высоту: «На-ка вот, Петя, получи сто тысяч, дорогой, но прыгни обязательно на два тридцать, а лучше — на вот, держи-ка двести тысяч, но давай уж не подведи, а сигани сразу на два сорок и будь непременно первым». А хрен с редькой не хотите, дураки? У-у, шакалы! Всех вас и не перечесть. Желаете человека напичкать деньгами, и чтобы он сразу изменился, а вы бы на этом нагрели свои рученьки загребущие! Полоумные утописты! Есть же предельные возможности человека! И вообще, человек — это большая загадка, и ключи к его способностям и возможностям не просто подобрать. А вот взяли бы, кстати, сами, да и попробовали. У вас же вон какие деньжищи по карманам рассованы! Ну что? А?! У самих-то не получается? Наоборот, от денег, от жратвы только тело расперло. Животы повывалились да щеки отвисли, а ума и других способностей ни на грамм не прибавилось.

В дверь опять негромко постучали.

— Да! Ну кто там? — выпалил он нетерпеливо. — Я же просил никого не пускать. Ну что ж, в самом деле, неужели же непонятно! Я занят, готовлюсь к ответственному матчу! А вы мне мешаете. Так же совсем невозможно!

Тут дверь приоткрылась, и в кабинете оказался неизвестный импозантной внешности загорелый мужчина в дорогом темно-сером костюме с белоснежной рубашкой, но без галстука, а с темным шарфом на шее, завязанным крупным узлом. За неизвестным тут же вбежал и небольшой черный пудель без ошейника и поводка.

Понукаров непонимающе уставился на вошедших и только хотел озвучить свое возмущение, как мужчина заговорил приятным баритоном:

— Альберт Альбертович, извините, что вынуждены нарушить ваше уединение, но иного выхода, чтобы изложить свое предложение, просто не нахожу. — И он пощипал свой правый длинный и густой, как во времена Пушкина, бакенбард.

— Простите, но что вам нужно от меня? И кто вас сюда пропустил? — опять слабо повозмущался Понукаров. — Вы, собственно, по какому вопросу? У меня ведь сегодня такой принципиальный ответственный матч!

— Как раз вот поэтому, Альберт Альбертович, я и здесь, — посверкал карими глазами неизвестный. — Разрешите представиться: доктор Гонзаго. — И он выложил на стол свою визитку, где на черной, как сажа, и матовой бумаге серебряным шрифтом на русском языке с красивыми завитками было выведено:

Доктор ГонЗго

ПреЗидент Королевской Зрелищной ассоциации,

импресарио

Ниже указан адрес и телефон офиса в Ницце, а рядом — представительства в Москве.

«Однако солидно, — отметил Понукаров, — ничего не скажешь. И даже очень солидно…»

Он только хотел выказать свое неудовольствие по поводу присутствия собаки, но доктор Гонзаго его опередил:

— Еще раз приношу извинения за двойное вторжение, но в отношении этого пса прошу не беспокоиться. На редкость понятливое и умное животное. Со всеми прививками тоже полный порядок. К тому же, должен добавить, стоит умопомрачительных средств. — Он выразительно поцокал языком. — А если точнее, то вовсе цены не имеет, так что оставить где-то за дверью — значит здорово рисковать… А этого, как вы понимаете, делать бы совсем не хотелось.

И тут же обратился уже к собаке:

— Роберто, лежать и нас ни единым звуком не беспокоить!

Пес тут же улегся рядом с входом, послушно положив голову на передние лапы.

В словах доктора Понукаров уловил лишь незначительный иностранный акцент. Во всем же остальном речь этого иноземца была практически безупречна. К тому же на безымянном пальце правой руки он заметил массивный, очевидно, золотой перстень с крупным черным граненым камнем, своей замечательной игрой сразу бросавшимся в глаза.

Солидный вид незнакомца, его галантные манеры, интеллигентная речь и поведение, как выразился доктор, бесценного пса произвели на хозяина кабинета очень благоприятное впечатление и даже здорово его заинтриговали. Он тут же поднялся с кресла и, протянув в ответ свою визитную карточку, жестом пригласил: