Погиб и капитан Олег Тыртышный. По свидетельству лейтенанта Сергея Кравченко, тело командира разведроты 131-й бригады было найдено на улице Комсомольской недалеко от подбитой БМП.
Предполагая, что колонна ведет бой в непосредственной близости от вокзала, полковник Иван Савин приказал выяснить обстановку. Выполнить приказ было поручено старшему прапорщику Вадиму Шибкову. В паре с младшим сержантом Леонидом Воробьёвым он вышел через квартал частного сектора между улицей Комсомольской и проспектом Орджоникидзе к улице Рабочей. Старший прапорщик Шибков оставил солдата в одном из домов прикрывать свой тыл, сам же добрался до бронетехники, остановившейся на улице Рабочей.
Вадим Шибков, начальник узла связи радиотехнической бригады, старший прапорщик:
— Когда я вышел, бой только завязывался. У них первую машину спалили практически на моих глазах. Я на них вышел, смотрю — они пацанов от техники оттягивают. «Духи» со всех сторон по ним «работали»! Но им задачу поставили вперед идти, пятиэтажные дома «зачищать» и боевиков оттуда выбивать. А они сжались, засели в куче на улице, на открытом пространстве. Ну, понятно — шоковое состояние…
Все, кто пытался отойти от подбитой бронетехники, сразу гибли под огнем боевиков.
Полковник Иван Савин, потеряв связь с колонной, не оставлял попыток восстановить контакт, непрерывно вызывая в эфире старшего колонны с позывным «Аркан-12». На радиозапросы Савина ошибочно отозвалась отставшая от основной колонны БМП-2 № 012 с позывным «Олимп-12».
Из радиопереговоров 131-й бригады
— [«Калибр-10»] [Я] 10-й, прием!
— [«Олимп-12»] Я «Олимп», прием!
— [«Калибр-10»] 12-й, блядь, 12-й, прием!
— [«Олимп-12»] [Я] 12-й, прием!
— [«Калибр-10»]…Где ты находишься, прием?!
— [«Олимп-12»] Иду к переправе.
— [«Калибр-10»] [Неразб., переспросил]
— [«Олимп-12» повторил] Иду к переправе.
— [«Калибр-10»] [Не]…понял, не понял, где сидишь?!
— [«Олимп-12»] [Я] 12-й, «Олимп» — иду к переправе!
— [«Калибр-10»] Не «Олимп», не «Олимп»… (на связь требовался «Аркан-12». — Прим. авт.). 12-й, я «Калибр-10», прием![167]
Небезосновательно полагая, что колонна заблудилась и не может найти путь к вокзалу, полковник Иван Савин отдает приказ вновь применить оранжевый дым.
Из радиопереговоров 131-й бригады
— [«Калибр-10»] 12-й, прием, блядь! Я пус…[168][Дальше вклинился «Слиток-11»]
— [«Слиток-11»] Я 11-й, прием!
— [«Калибр-10»]…Дымы даю… наблюдай!
— [«Слиток-11»] Я понял, я сказал, я сказал «голубым»!
— [?] [Неразб. ]
— [«Калибр-10»] 12-й, я пускаю дымы и ракеты — наблюдай!
— [«Калибр-10»] 12-й, где ты есть, бля?![169]
Однако расстреливаемой со всех сторон колонне уже не могли помочь никакие дымы — оставалось лишь отстреливаться и надеяться на удачу.
Арвид Калнин, командир 4-го взвода наблюдения разведроты 131-й бригады, лейтенант (БМП-2 № 018):
«Мне повезло. Как будто что-то все время отводило беду. Андрей, мой стрелок, зажал в зубах крест и стрелял куда придется. Где свои, где чужие, мы не знали, стреляли во все стороны, и все. Я сказал механику: увидишь просвет — дуй туда. Вокруг нас то одна машина загорится, то другая. Нас просто расстреливали. Мой механик стал засыпать (такая вот реакция организма) и случайно нажал на педаль газа. А была включена задняя передача, машина дернулась на полметра назад, и тут как раз пролетает граната — стой мы на месте, сгорели бы».[170]
Сергей Кравченко, заместитель командира разведроты 131-й бригады по воспитательной работе, лейтенант:
«…Я шел на третьей машине. Мы остановились. Только мы остановились — и механик (рядовой Анатолий Заболотнев. — Прим. авт.) начал сдавать назад — с третьего этажа этого здания. в нас выстрелили из гранатомета. Мы отъехали назад, когда я открыл люк и попытался, скажем так, вылезти, то из этих домов, где написано «Слава советским железнодорожникам», уже жгли колонну. Колонна растянулась… вот, где эти дома — направо… туда, как мы шли змейкой, входили сюда… Колонна растянулась примерно метров… на 400, на 500… И на протяжении всей колонны, когда мы пытались выехать, было видно, что колонну жгли! Гранатометчики сидели буквально в каждом окне! Вот каждое из этих зданий, здесь находящихся, буквально кишело боевиками! <…> [Экипажи] с подбитых машин, которые пытались спешиться и укрыться в близлежащих домах, расстреливались в упор буквально снайперами, автоматчиками. Просто было такое впечатление, что куда ни стрельни, в какое окно, обязательно попадешь!»[171]
Спасаясь от огня противника, вторая машина в колонне — БМП-1КШ № 131 полковника Виктора Андриевского — находит проход, поворачивает налево и начинает уходить по улице Комсомольской от железнодорожного вокзала в направлении президентского дворца. Колонна послушно следует за своим командиром на улицу Комсомольскую.
Сергей Кравченко, заместитель командира разведроты 131-й бригады по воспитательной работе, лейтенант (БМП-2 № 018):
«Следом шла машина с замом командира бригады полковником Андриевским — БМП-КШ. Она приняла влево и пошла по улице Комсомольской… Пройдя… проехала она буквально метров 15–20 — в нее тоже попала граната».[172]
Арвид Калнии, командир 4-го взвода наблюдения разведроты 131-й бригады, лейтенант (БМП-2 № 018):
«И в это самое время в одной из боковых улиц появился просвет — как я потом узнал, это была улица Комсомольская. Мы — туда, и в это время в идущую впереди машину попала граната. Было похоже на фейерверк, очень красивое зрелище — если уместно говорить о красоте в данной ситуации. Десант стал спрыгивать с брони, а тут вторая граната — караул. Спецназовец (прапорщик Юрий Созинов. — Прим. авт.) меня толкает: посмотри направо. Там во дворе частного дома стоит мужик с РПГ, машет кому-то и показывает на мою машину. «Андрюха, — кричу я, — башню вправо — и стреляй!»»[173]
Из записей радиопереговоров штурмовых отрядов:
10.38 — противник ведет шквальный огонь по «Леске-12». 10.43 — «Леска-12» вынужден занять оборону, его окружают гранатометчики и расстреливают в упор.
10.55 — подбита «Леска-12», колонна остановлена.[174]
По свидетельству прапорщика Юрия Созинова, находившегося на броне БМП-2 № 018, «когда [они] впереди увидели площадь, то справа, от цирка, [в] КШМ был произведен выстрел из РПГ. КШМ от попадания загорелась».[175] БМП-1КШ № 131 остановилась, экипаж начал спешно покидать поврежденную машину: «Дмитрий Ерофеев был ранен. Осколком был перебит коленный сустав. Владимир Козаков помог вылезти из машины своему командиру и помог механику-водителю рядовому Кашулину вытащить из горящей машины полковника Андриевского, который был контужен. Со стороны цирка группа боевиков попыталась приблизиться к машине, тогда Дмитрий Ерофеев и Владимир Козаков приняли бой, заняв огневые позиции — Дмитрий у кормы машины, а Владимир около носовой части. По словам жительницы одного из домов, чеченцы предлагали им сдаться несколько раз. На все предложения от русских слышались только выстрелы… Но патроны были на исходе. Первым погиб Дмитрий. Потеря крови и выстрел из гранатомета сделали свое дело. Владимир отстреливался до последнего. Когда закончились патроны и чеченцы подошли вплотную, он взорвал гранату».[176]
В результате все, кроме рядового Кашулина и полковника Андриевского, либо погибли, либо пропали без вести.
Кашулина и Андриевского спас чеченец Юсуп Хасанов, бывший милиционер. Лишь 17 января 1995 года разведчики 370-го ООСпН «обнаружили возле здания, недалеко от цирка, БМП-КШ и без видимых следов повреждений. Выйдя из цирка, двинулись к этой группе домов. <…> Заняли дома и приступили к очередной «зачистке». Как выяснилось, в подвалах этих домов прятались местные жители. Среди них был и заместитель командира печально известной майкопской бригады со своим водителем».[177]
БМП-2 № 314 старшего лейтенанта Вячеслава Мелихова получила кумулятивную гранату в силовое отделение с правого борта в районе эжектора. Командир 2-й мотострелковой роты 131-й бригады капитан Валерий Николаев, осмотрев БМП на пункте сбора поврежденной бронетехники, отметил, что в корпусе БМП имелось всего одно попадание. Исходя из этого, можно предположить, что у боевой машины вышел из строя двигатель. Экипаж в результате интенсивного обстрела погиб полностью. Тела двух военнослужащих — рядовых Александра Золотова и Виктора Платонова — были опознаны родственниками в морге города Моздока, пятеро других членов экипажа (рядовой А. В. Астанин, старшина Ю. С. Балтийский, старший лейтенант В. В. Мелихов, младший сержант Д. А. Прокудин и младший сержант А. Е. Ракович) долгое время числились пропавшими без вести.