— Смешайся с толпой, ходи по базару. Сам рот не открывай. Только внимательно слушай и запоминай все, о чем будут говорить. Потом доложишь. Ты, — обратился он ко второму, — продавай то, что у нас есть. Торгуйся до хрипоты. Вступай в беседы. Лови каждое слово. В общем, делай все так, как обычный ремесленник, которому этот товар достался кровью и потом, а на вырученные с него деньги, ты должен кормить свою семью. Может случиться, даже желательно, что меня заберут в полицейский участок. Ничего не предпринимать. Если к вечеру не объявлюсь — выходите из города и ждите меня там, где мы ночевали. Вопросы есть? — «крестьяне» угрюмо покачали головами, — и веселей. Вы не на похороны собрались. Все. По местам, — Сергей затерялся в бурлящем потоке людей.
Рынок. Неиссякаемый источник сенсаций для «желтой прессы». Здесь можно узнать все и обо всех, вплоть до мельчайших, интимных подробностей. Слухи муссируются, обрастают новыми, «достоверными» фактами и деталями. Передаются «по секрету», из уст в уста, но в конечном итоге становятся достоянием всеобщей гласности. Посредством подобных метаморфоз, невинный агнец Божий предстает кровожадным монстром или наоборот. И что самое интересное, обязательно найдутся десятки очевидцев этого события, способных под присягой подтвердить истинность подобных заявлений. Причем, никто не будет испытывать в этом и доли сомнения: «- Кто свидетель? — Я свидетель, а что случилось?». Безусловно, некая доля истины, в каждом утверждении есть. Иначе, не возникало бы тем для разговоров. Но, чтобы докопаться до нее, надо отделить массу шелухи. Правда, не факт, что полученное зерно окажется удобоваримым и полезным.
Другая, неотъемлемая составляющая любого места массового, хаотичного скопления людей — щипачи-карманники, мелкие воришки. Рынок для них — золотая жила, Клондайк, Эльдорадо. Все потайные места, где могут находиться деньги или драгоценности, они чувствуют, как бабочки друг друга за сотни километров. А взять желаемое, так же просто, как отобрать конфету у ребенка. Пока идет жаркое обсуждение животрепещущей темы: с кем же, все-таки, из семерых спит Вероника, карманы «посвященных в глубокие тайны» оттопыриваются и, буквально, кричат: «…Ну загляните кто-нибудь ко мне! Здесь столько всего…».
Андреев заметил, что от желающих погостить в чужих закромах, отбоя нет, и решил это использовать. Дождавшись очередной, тихой экспроприации сбережений у незадачливого трепача и отпустив на достаточное расстояние борца за равенство в денежных вопросах, он истошно заорал:
— Украли! Помогите, честных людей грабят!
— Где? Кто? Что случилось? Кого убили? — раздалось со всех сторон.
— У этого человека кошелек вытащили! Держи вора! Вон он, побежал за соседний ряд, — кричал Андреев, подогревая криками толпу и показывая пальцем в сторону мясных лавок, — Сеньор, с вами все в порядке? Я все видел. Он с самого начала мне показался подозрительным.
В отдалении послышались свистки полицейских и ругань. Толпа расступилась, пропуская капрала с револьвером в руке. Сомкнулась, образовав плотный живой круг, в центре которого остались Андреев и растерянно шарящий по карманам мужчина.
— Молчать всем! — рявкнул капрал, — Что за шум? В чем дело?
— Господин полковник…
— Я, пока, капрал, — проворчал, явно польщенный, служитель закона.
— Да, простите, господин капрал, — начал Сергей, — Я все видел. Могу описать вора. Он…
— Стоп! Что у тебя украли? — обратился капрал к понурому «лоху».
— Бумажник, — чуть не плача ответил тот.
— Много денег было?
— Много. Я коня хотел купить. Теперь, даже на веревку нет, чтобы удавиться.
— А ты, говоришь, видел вора?
— Да, да. Я видел вора, как Вас сейчас. Он такой…
— Хорошо. Пройдем в участок. Там во всем разберемся. А ну, разойдись, бездельники! Займитесь чем-нибудь!
Толпа медленно разбрелась, но осталась довольна. Появилась еще одна тема для пересудов. Будет удивительно, если к вечеру, здесь не заговорят об исполосованной ножами, расстрелянной из автоматов и затоптанной на глазах у всех, беременной женщине.
В сопровождении капрала и двух солдат, Андреев и пострадавший прибыли в местную жандармерию. Это было небольшое, одноэтажное здание из неаккуратно возведенных глиняных стен и покрытое черепицей. Окна были закрыты ставнями. Внутри царил относительный порядок. Три стола, заваленных бумагами располагались по периметру за невысокой деревянной ширмой. Часть помещения, отгораживала металлическая решетка от пола до потолка. За ней, на лавке расположился какой-то оборванец, от которого исходила жуткая вонь. С противоположной стороны находилась дверь с небольшим оконцем. Она была заперта на засов, закрепленный большим амбарным замком.
В старом, затертом кресле, у центрального стола, развалившись, сидел длинный и тощий, как жердь, капитан полиции. Его синюшно-серое лицо с красными прожилками и большими отеками под глазами говорили о его пагубном пристрастии к табаку и алкоголю. Да и стойкий запах переработанного спирта, смешанного с сигарным дымом, создававшие дыхательную атмосферу помещения, подтверждали эту догадку.
Не меняя позы, лишь, с трудом подняв веки, он посмотрел затуманенным взглядом на вошедших.
— Что еще, Карлос? Кто эти люди? Если ты опять привел каких-то бродяг, я посажу тебя в клетку вместе с ними. Будешь там проводить дознание и, пока не докажешь, что они виновны в убийстве Кеннеди, не выпущу. Понял?
— Да, господин капитан, — пролепетал капрал, — Но, это честные торговцы. Одного из них обокрали, а второй видел преступника и может его описать.
— Хорошо, хорошо, — отмахнулся капитан, — заполняй бумаги. Будем искать.
Карлос грузно уселся на колченогий стул и тот жалобно скрипнул.
— Поосторожней с мебелью, — зыркнул на него начальник, — Сломаешь — вычту стоимость из твоего жалования.
Стараясь не ерзать, капрал смел со стола бумажный хлам, порылся в столе. Нашел чистый бланк протокола. Разгладил его рукой. Достал из ящика ручку и, высунув кончик языка, стал старательно выводить буквы и цифры, означающие, видимо порядковый номер и причину заполнения документа. Покончив с этим нелегким делом, вытер покрывшееся от усердия, потом лицо. Со всей вселенской грустью в глазах посмотрел на потерпевшего.
— Кто такой? Откуда? Чем занимаешься? Причина обращения в полицию?
Процедура оформления происшествия, которая длилась не менее часа, для капрала была так же мучительна, как для Андреева ожидание своей очереди допроса, под тоскливый аккомпанимент слезных подвываний рыночного ротозея. По сути, все, что ему надо было, он уже увидел. Для полноты информации не хватало лишь количества единиц оружия хранящегося, скорее всего, в запертой комнате. Можно было бы сейчас и уйти, но это вызовет подозрения, что в данной ситуации, совершенно лишнее. Наконец капрал обратился к нему с теми же, стандартными вопросами.