— Баба-молоток! — выкрикнул кто-то.
Бочкарев словно не слышал.
— Во время очередной торжественной церемонии, когда папская процессия находилась между Колизеем и храмом Святого Климента, у нее вышел плод, и она скончалась на месте, пробыв на троне два года пять месяцев и четыре дня, и была похоронена без почестей. Различные источники сообщали, что место смерти папессы было отмечено огромной каменной плитой с классической надписью, но папа Пий Пятый распорядился уничтожить этот греховный памятник.
Студенты развлекались вовсю. Арам давно понял, почему на лекции Бочкарева охотно забредали и старшекурсники.
— Вплоть до царствования папы Льва Десятого действовало правило, согласно которому все кандидаты на папский престол были обязаны пройти проверку пола, чтобы исключить возможность повторения папессы. А поскольку дыма без огня не бывает, это косвенное подтверждение случившегося. В пятнадцатом веке Ватикан прилагал немалые усилия, чтобы данное событие нигде не упоминалось. Объяснялось это вовсе не стремлением скрыть правду. Просто в Европе набирало силу реформаторское движение, и протестантские памфлетисты перепевали эту скандальную историю на все лады. Протестанты, задавшись целью разоблачить разврат, укоренившийся в Римско-католической церкви, утверждали, что первым любовником Иоанны был монах-бенедиктинец, место которого впоследствии занял кардинал или даже сам сатана. И тут мы сталкиваемся, друзья, с любопытным парадоксом. То, что не удалось сделать высшей церковной иерархии — вычеркнуть из истории Ватикана позорный эпизод, — сделали ее противники-протестанты, поставив вопрос: а была ли женщина? Теперь попробуем сделать некоторые выводы из нашего расследования.
Петр Александрович повернулся и стал выписывать сложные фигуры, курсируя вокруг кафедры.
— С чего началась история о папессе? Возможно, причины уходят корнями в Смутные времена. Папский престол вовлекли в бесконечные политические раздоры между европейскими монархами, а постоянно сменявшие друг друга римские папы, казалось, стремились лишь превзойти предшественников в разврате, вовсе не заботясь о поддержании веры. Говорили, что Сергий Третий оказался во власти своей любовницы Теодоры, супруги влиятельного римского сенатора. После кончины Сергия сама Теодора и ее прекрасная дочь Марозия управляли его преемниками. Жестокость и разврат этих двух дам сделали бы честь самому Борджиа. В течение двадцати лет в Риме господствовал «женский режим», и даже самые набожные люди вынуждены были признать: «У нас роль папы исполняют женщины». Скорее всего, именно эти дошедшие из прошлого скандальные истории и сплетни подтолкнули Стефена из Бурбона сочинить легенду о римском папе в юбке…
Студенты слушали почти не шевелясь.
— Поверьте, именно разврат, бесчеловечность и жадность приводят ко всем войнам в Европе, во всяком случае в последние десять веков. Хотя все без исключения разлагающиеся общества сохраняют иллюзию благопристойности до конца. — Профессор помолчал. — А люди… Люди испокон веков гонятся за властью, славой и деньгами. Но в конце пути внезапно убеждаются, что гнались за ерундой, в погоне за которой отдали много на поверку более важного: здоровье, покой и домашний уют. Что такое власть? За нее, если она неимоверная, доставшаяся тебе не по праву, приходится расплачиваться сполна. Кто получает ни за что ни про что всемогущество, способное менять судьбы страны, тот становится марионеткой в руках у кого-то другого. Вот вам только два примера: Григорий Отрепьев, которому, чтобы стать царем, пришлось пойти на поводу у Польши и поклониться католическому Риму, и Ленин, который был в подчинении у кайзера и лидера немецких социал-демократов, во всяком случае, до тех пор, пока его эксперимент не вышел из-под контроля. Порой думаешь: почему, по сути, идиотические, взятые от фонаря идеи вдохновляют тысячи людей?! Здесь классический пример — выдвинутая Адольфом Гитлером идея арийской расы, якобы родившейся на земле Индии. И как не возникла простейшая мысль — немцы на индийцев совершенно не похожи, просто ничего общего!
Бочкарев снова вынул платок и промокнул нос. Походил вдоль доски. Студенты ждали в полной тишине.
— Власть… Где они нынче, все эти властелины прошлого? Развеялись под ветром серым пеплом над этой Землей почти без следа… Хотя на Земле ничто не исчезает бесследно… А люди живут дальше. Помнят о прошлом и верят в будущее. Рожают детей и растят их.
Преданно дружат и предают друг друга. Любят и обманывают. Радуются и страдают. И знают: их собственная жизнь тоже когда-нибудь развеется легким пеплом над безразличной Землей… Сколько ошибок им еще предстоит сделать перед этим?.. Имена забываются, но, пока глаза спящих равно закрыты, истории Земли, не знающие друг друга, продолжают сводить свои сюжеты и наполняются нашими голосами.
В аудитории стояла глухая тишина.
— Друзья мои, в основе всех катастроф на Земле — человеческая жестокость. Но если слабый и глупый человек жесток — это просто противно. А вот если жесток умный и смелый — это уже страшно. Такой человек обязан быть добрым. Но увы… Кроме того, у некоторых людей есть мерзкая привычка приписывать свое духовное убожество окружающим. То есть валить с больной головы на здоровую, как всегда. И следовать классической политике диктатора: сначала любить и награждать, а потом ненавидеть и репрессировать. Что мы и наблюдаем постоянно. История повторяется. В этом ее великий смысл и полнейшая бессмыслица…
За окнами стоял то ли закат империи, то ли ее рассвет.
Глава 11
Лекции Бочкарева Арам вспоминал очень часто. И часто с восторгом рассказывал о Петре Александровиче Валерию.
— Он знаешь что говорит нам после лекции? «Прощаюсь с вами, представители прекрасного пола — дорогие ребята! И с вами, представительницы не менее прекрасного пола — милые девушки!» А недавно сказал: «Проявить лишнее знание никогда не мешает — это льстит преподавателю. Вот я, например, когда сдавал в свое время экзамен — специально выучил на латыни Горация и прочитал на экзамене. Произвело впечатление». У нас один парень так простодушно спросил: «Всего Горация?!» А Бочкарев усмехнулся: «Нет, зачем всего! Избранное… Оду одну». А позавчера прошел слух, что вместо профессора будет выступать какой-то испанец, и тема его доклада — Борхес. По такому случаю в аудиторию набились студенты со всех курсов и заняли все места. Некоторые уже стояли. Наш куратор пошла проверять слух — позвонила Бочкареву. Он говорит: «Да вы что?! Кто там эти нехорошие разговорчики распускает?! Я еду уже, моя будет лекция! А испанца — в Испанию!» Он как-то раз не пускал опоздавших: брал стул и баррикадировал им дверь. А однажды сам здорово опоздал. И мы — в логичную отместку — забаррикадировали дверь стулом. Он пришел. Начал ломиться. В конце концов, своротил стул, вошел, был в некотором ступоре. Отошел от шока и сказал, усмехнувшись и все поняв: «Н-да… Гм-м… А я толкаю дверь и думаю: крыша у меня поехала, что ли? На миг как будто не пойму: это я или не я? Кто по какую сторону двери — студент или преподаватель и кто есть кто?!» Еще он иногда называет страны НАТО — страны на то и страны на это…