Общее расстояние от Москвы до Азова, которое преодолели путешественники, составило 2227 км.
Другая таблица рассматривала время движения свиты Пимена из Крыма в Константинополь (см. табл. 3). Дж. Маджеска пришел к выводу, что средняя скорость, с которой русские путешественники шли по морю, составляла около 41 морской мили в день, или 39 миль в день, если исключить из подсчетов шторм, в который русские попали при переходе из Сурожа и Каффы в Крыму до Синопа. На корабле, который доставил Пимена и его свиту в Гераклею, средняя скорость достигала 49 миль в день. Из Гераклеи в Константинополь на меньшем корабле средняя скорость составила около 30 миль в день337. Через несколько лет (1404 г.) кастильский посол Гонзалес де Клавихо прошел этот путь в обратном направлении. Путешествие заняло у него восемь с половиной дней против восьми у Игнатия Смольнянина и три дня из Константинополя в Гераклею (у Игнатия четыре дня). Клавихо также был вынужден задержаться в Геракл ее из-за плохой погоды. Обратный путь у него занял немного больше времени. А все путешествие длилось приблизительно 20 дней338.
Таблица 3.
Время путешествия свиты Пимена из Крыма в Константинополь (по Дж. Маджеске)
В отличие от хожения Игнатия Смольнянина путешествие инока Зосимы невозможно рассмотреть поэтапно с точностью до дней недели (расстояния здесь даются в верстах, милях/днях пути, а в ряде мест пройденный путь просто не указывается, как, например, при рассказе о переправе через Днестр). Следует подчеркнуть, что хожение не упоминает конкретной даты начала путешествия. Лишь на основании косвенных свидетельств источника можно предположить, что путешествие началось в сентябре 1419 г.
Данные источника показывают, какое время затратили путешественники на преодоление отдельных отрезков пути. Так, общее расстояние от Киева до Константинополя, приблизительно равное 1700 км, было ими преодолено за 75 дней. При этом скорость составила 25 км/день. На основании данных, можно определить общее время, затраченное на преодоление отрезка пути от Переяславля до Митеревых Кишин. Оно составляет около 20 дней.
Дополнительные аргументы для подтверждения быстроты скорости и сроков передвижения путешественников дает хожение Неизвестного Суздальца:
* Продолжительность пути от Москвы до Феррары – 342 дня.
* Продолжительность путешествия из Флоренции до Суздаля – 388 дней.
* 1 верста = 2,16 км, 1 миля = 5,5 км.
В данном случае русская делегация затратила на путешествие около двух с половиной лет. Общая продолжительность пребывания путешественников в Италии объясняется соборными заседаниями, которые длились около года. Путешественники двигались со средней скоростью 22,4 км/день. Всего они были в пути 342 дня, а расстояние от Москвы до Феррары составило 6980 км.
Сравнив скорости передвижения Неизвестного Суздальца и Зосимы, обнаружим, что они совпадают. Вероятно, оба путешественника, пользуясь однотипными транспортными средствами, придерживались сходных графиков передвижения.
Таким образом, данные хожений подтверждают высокий для средневековья уровень развития транспортных средств, а среди сухопутных средств передвижения позволяют выделить повозки, роль которых оказывается неожиданно значительной. Кроме того, путевые записки Игнатия Смольнянина, инока Зосимы и Неизвестного Суздальца отражают сезонный характер поездок (весной или осенью). Эти времена года, тесно связанные с вопросами посевной и уборочной, создавали благоприятные условия для торговли: оживали торговые маршруты, более безопасным становился сам процесс путешествия. Все это в свою очередь делало реальным установление надежных международных контактов Руси со странами Востока и Запада XII-XV вв.
ДОСТОПРИМЕЧАТЕЛЬНОСТИ ИНОЗЕМНЫХ СТРАН В ПУТЕВЫХ ЗАПИСКАХ РУССКИХ ПУТЕШЕСТВЕННИКОВ XII-XV ВЕКОВ
Путешествия на Восток – на родину христианства, откуда оно распространилось по всей Европе, как ни один другой источник раскрывают сложную историю диалога культур, ведущегося до сих пор. Отражая особенности мировосприятия жителей средневековой Руси, свойственную им идеологию, верования, предрассудки, хожения могут рассматриваться как знаки, символы, с помощью которых эпоха обнаруживает свои ценностные представления, идеалы, понимание себя и окружающего мира и позволяют сформировать представления о том, каким же виделся Восток и Запад на Руси XII-XV вв.
До приезда сюда русские путешественники, безусловно, располагали знаниями о странах региона и были в какой-то мере подготовлены к встрече с ними. Но любое заочное знакомство не может сравниться с впечатлениями от увиденного воочию. Приезжая с каким-то изначальным запасом представлений, со своими стереотипами мышления, поведения и восприятия, путешественники начинали постигать иную (сельскую, городскую, бытовую, культурную) среду. Новые знания и впечатления обогащали личный опыт и формировали новую картину мира.
Отношения я и Бог, Бог и я постоянно присутствовали в понимании, мировоззрении и психологии русских путешественников, отражая общее религиозное мировоззрение средневековой эпохи339. Уже в начале своих путевых записок они подробно описывают святые места, связанные с жизнью и деятельностью Иисуса Христа, с Библейской историей и Священным Писанием, пересказывая в ряде случаев местные легенды, вводя в текст повествования апокрифы. Святая земля для них – это прежде всего место событий священной истории, свидетель присутствия Бога на земле, а окружающий мир – мир Библии и святых, ориентированный на власть высших небесных авторитетов.
Почти абстрактное понимание мира, как явления Божественного, отличает хожение игумена Даниила. Сакральное пространство Иерусалима и Палестины как бы изымается из реальной жизни с ее обычным временем и пространством и противопоставляется ей как всегда пребывающая на земле область вечно сущего (например, описание дуба Мамврийского, священной реки Иордан и др.). Уже по пути от Константинополя до Яффы он подробно фиксирует реликвии, места захоронения святых и населенные пункты, связанные с текстом Нового завета и апокрифической историей апостолов. Часто цитирует Библию, рассказывая о явлении архангела Михаила Иисусу Навину, о молитве Авраама, о хожений Иисуса Христа по воде и прочих библейских сюжетах. Среди апокрифов, как отмечал М.Н. Сперанский, есть прямые цитаты из Первоевангелия Иакова340. В этом сочетании временного и вечного, телесного и духовного, земного и божественного отразилось понимание русским автором мира и места в нем православного человека.
Влияние религиозных традиций особенно заметно в главах, которые описывают святые места и церковные архитектурные сооружения. Через символы Даниил и его последователи – авторы XIII-XV вв. – воспринимали окружающий мир, природу. Символичным представлялось само пространство, поэтому истинными духовными центрами считались Царьград и Иерусалим, а паломничество к ним рассматривалось как возможность истинного духовного возвышения.
XIII столетие не привнесло значительных изменений в картину мира русских путешественников: она по-прежнему была пронизана идеей повсеместного пребывания Бога. "Приидохом в Царьград. Преже поклонихомся святей Софъи и пресвятаго Гроба Господня", – замечает на рубеже ХII-ХIII вв. архиепископ Новгородский Антоний341. Его путевые записки могут рассматриваться как непосредственное продолжение тех традиций осмысления действительности, которые были заложены в хожений игумена Даниила.
Царьград для Антония существует лишь как носитель святыни, хранитель священных реликвий прошлого, сакральный центр, где чудеса, мистические видения – норма жизни. Убеждает в этом сообщение Антония о чуде 21 мая 6708 г. (1200 г.), свидетелем которого он стал в храме Святой Софии: "Та жъ кандила со крестом Духом Святым вознесошася горь выше великаго креста, и паки снидоста низу тихо, и не угасла. То же было чюдо по заутрени перед почятием литургий… Се же чюдо свято и честно явилъ Богъ в лето 6708-е, при моемъ животу, мьсяца майя, на память святого царя Константина и матери его Елены в 21, в день недельный, при царстве Алексеевен при патриарсъ Иваннъ… (см. наст. изд. С. 224).
Важное место в хожений занимают легенды: о создании святой Софии Константинопольской, об иконописце Лазаре, написавшем в алтаре этого храма Пресвятую Богородицу с младенцем и двумя ангелами, об иконе Спаса с недописанным мизинцем, который обладал способностью слышать и видеть, мог вмешиваться в ход событий и восстанавливать справедливость, о святом Зотике – знатном вельможе, променявшем почести мира на служение больным и сиротам, и др. Во всех приводимых в хожений легендах обнаруживается стремление к обоснованию главных для христиан духовных ценностей.