Читать интересную книгу Газета Завтра 412 (43 2001) - Газета Завтра Газета

Этот чисто выбритый и гладко причесанный спортивный яппи тоже начинает таскать аппаратуру, как обычный арендатор диско, только не сюда, в фойе, а дальше — в зал, куда ночных скакунов не пускают.

Усилители, микшеры, сэмплеры, колонки... Судя по маркировке — японская техника. Как бывший рокенрольщик я завидую парню. На такой технике лабать одно удовольствие. Следя за ходками районного старосты секты — именно такую должность исполнял, как выяснилось позже, этот блестящий молодой человек, я насчитал эстрадной недвижимости тысяч на тридцать долларов.

Между тем стали подходить первые сектанты, и я из фойе перебрался следом за ними в зал.

Кинотеатр оказался в приличном состоянии, как в лучшие советские времена. Бархат занавеса, лепнина, люстры. Обивка кресел чистая, нигде ни порыва, ни надреза. Арендаторы-сектанты платят, на побелку и покраску хватает.

На сцене раскатывали ковровую дорожку — вместе со старостой один "пионер" и один "служебный помощник". Таковы ступени иерархии в секте. А все остальные братья и сестры, как они называют друг друга, негромко переговаривались. Я обернулся. Ого! Зал полнехонек! Вижу своих сводниц. Они улыбаются мне как родному. Машут руками. Просто счастливы видеть меня. Вообще, все пронизано благостным тоном и изысканной порядочностью. Здороваются за руку.

— Раз, раз, раз!

Выставляется звук на сцене у двух микрофонов. И еще одного на длинном шнуре, переносного — в руке служебного помощника брата Николая, молодого парня с манерами выпускника культпросветучилища. Тоже при галстуке и в строгом черном костюме два микшермена за пультом в просцениуме.

Действуют только особы мужского пола. Женщины к службе не допускаются.

Подготовка к обряду ведется молча, роли отработаны, все знают свое дело. И ровно в десять из глубины переполненного зала, из народа, спускается по проходу к эстраде "главный районный надзиратель" брат Тофик Мансурович, как его представил староста Олег.

Сзади меня трогают за плечо. Одна из сводниц шепчет:

— Сейчас мы петь будем. Возьмите текст. Я наизусть знаю.

Книжка со стихами у меня в руках. Преступление? Опять приходит спасительная аналогия со Штирлицем. В конце концов я к тому же и репортер. Профессия просто обязывает.

— Дорогие братья и сестры! — смиренно произносит со сцены "районный надзиратель" с внешностью советского бухгалтера. — Сегодня с речью перед вами выступит брат Олег из Фрязино. А теперь споемте вступительный гимн.

Микшермены выводят фонограмму фортепьяно. Все встают и поют: "Будьте тверды и непоколебимы".

Стою, подпеваю и прислушиваюсь. Аккомпанемент сделан роскошный, в четыре руки, все подводки к доминантам "просечены" для понятности терциями. Можно и не укладывать голос в ноты, фортепьяно стройность композиции берет на себя. Ты только текст выдавай нараспев.

Слова попсовые. Чувствуется — подстрочник. Секта действует в 18-ти крупных странах. Музыка, фонограмма везде одна, а слова на соответствующем языке. Сегодня, в этот момент, учитывая часовой пояс, поют такой же гимн братья и сестры на Украине и в Египте. Через час встанут и запоют в Польше, Греции и республике Чад. Затем в Германии и Израиле. И так далее.

Жизнь вечная в том,

Чтобы знать тебя,

Бога Иегову,

И кого ты послал — Иисуса Христа.

Ни религиозного чувства, ни экзальтации, ни тем более кликушества не видать на лицах. Головы опущены. Смотрят в песенник. А кто помнит наизусть — тот зажмурился. Кротость. На сцене развернут плакат: "Ты ведь можешь себя очистить, стоит только тебе захотеть. ( Марк 1.41)".

Пение закончено. Все сели. У микрофона — брат Олег из Фрязино.

От него распространяется атмосфера, чем-то напоминающая университет марксизма-ленинизма, особенно если обратить внимание на старательно списанный из методического пособия (и его мне подсунули сердобольные сводницы) доклад. Да и сам брат-докладчик, в пресловутом костюме с галстуком, постноликий, похож на активиста принудительного образования 80-х годов прошлого века.

И вполне светскими аплодисментами разразился зал в одобрение брата Олега из Фрязино.

И я похлопал, осмелев, совершенно убаюкав совесть доводом о том, что ведь езжу в метро вообще с кем попало. А тут — люди добрые. Однако верхнюю пуговицу на рубашке все-таки застегнул, чтобы крестика было не видать. Это после того, как узнал из прений, что, по мнению сектантов, Христа распяли вовсе и не на кресте, а на обыкновенном бревне.

Опять встали, опустили головы, опять поем под четырехручное переложение для фортепьяно: "Невозможно, чтобы Бог мог солгать".

Затем районный надзиратель, невзрачный и довольно унылый Тофик Мансурович, объявляет дискуссию.

Снова дружный шелест страниц по залу. Теперь у каждого в руках журнал "Наблюдатель" за октябрь месяц. Свежий. В нем статья под заголовком "Делай добро и не унывай".

Брат Николай на сцене у бокового микрофона (бэк-вокал) за чтеца. Слежу по тексту. (Журнальчик тоже подсунули мои знакомые дамы-агитаторши). Все абзацы в статье пронумерованы. Внизу каждой странички, в рамочке, вопросы по номерам. Брат Николай читает, к примеру, следующее: "Как Свидетели нашего Бога мы находим радость в исполнении его Воли". Все старательно следят глазами за текстом. Удивительное старание, прилежность и дисциплина даже у детей, а их, возраста младших школьников, навскидку — около сотни в зале.

Когда брат Николай закончил озвучивание абзаца, со сцены, от центрального микрофона (соло), брат Тафик Мансурович зачитывает вопрос из вопросника.

— Как Авраам проявлял терпимость и что помогало ему терпеть?

Поднимаются десятки рук.

Поразительная живость в поднятых руках при бесстрастных лицах.

— Так. Сестра Ирина скажет.

К ней, прокидывая наперед лассо кабеля, стремительно подбегает брат с микрофоном. Не мудрствуя, сестра Ирина опять же читает несколько предложений из текста.

Вспоминаются семинары в институте на самых нелюбимых предметах. Но здесь поражает полное отсутствие лукавства, внутренний пыл выступающих. Что же это так сильно волнует их? Почему так хочется поучаствовать в "дискуссии" ребенку моей соседки, думаю я, рассматривая женщину.

А уже служебный помощник на сцене озвучивает следующий вопрос из журнального текста. Затем опять слышится слабый голос районного надзирателя.

— Так. Брат Эдуард желает. Послушаем брата Эдуарда.

А брату Эдуарду лет восемь. И он тоже в пиджачке и при галстуке. Вижу, как его мать волнуется, журнал в ее руках дрожит, будто сынок сдает важный экзамен.

Лепечет брат Эдуард довольно складно:

— Юные христиане, — говорит умненький мальчик в подставленный микрофон, — тоже могут подвергаться гонениям. Вот, например, их могут в школе дразнить и обзывать...

Мальчик искренне поведал о своих школьных проблемах. Его похвалил Тафик Мансурович. Но мать, вижу, шипит на ребенка, досадует. И ребенок чуть не плачет. Мне покоя не дает внутреннее неизъяснимое напряжение собрания. Говорю соседке, собранной молодой женщине, тоже пришедшей с девочкой:

— Он так расстраивается, будто двойку получил.

— Понимаете, лучших детей повезут в Париж и Мадрид на месяц.

— На Рождество?

— Нет, что вы! Рождество Иисус нам праздновать запретил. У нас только Воскресенье.

Да тут скрытый конкурс! Тайные механизмы! Соседка далее шепотом отвечает на мои расспросы. Есть привилегии и у старост. Тоже поездки на семинары. Хорошие командировочные. За счет пожертвований и из специальных фондов. Но чтобы стать хотя бы служебным помощником, надо собрать тридцать "пионеров". А уж у районного надзирателя положение вообще завидное. Он часто ездит на конференции и съезды. У него свой офис.

Забыл же — сетевой маркетинг! Поступенчатая заинтересованность! Дух корпоративности! Строжайшая иерархия. А на самом верху — Бог.

Порядки прямо монастырские.

— А брат Сергей на курсах в Лондоне учился, — продолжает просвещать меня соседка.

— Это что-то вроде семинарии?

Вижу, как неохотно она обращает свои мысли в сферу другой конфессии. Само упоминание семинарии, сам этот звук неприятны ей. Дичится она этого звука. Тоже верность в душе хранит.

А я-то думал, что это лично свободные люди, выбравшие своей особый способ общения с Создателем, раскрепощенные, в пику традиционным конфессиям, авангардисты, бытовые, трамвайные христиане. А тут — орден, партия сетевого маркетинга.