— Вы оба были с Роуэном в Индии? — насторожившись, справилась она.
— И на этой ноте мы с вами попрощаемся, — снова вмешался мистер Радерфорд. — Идем, Эш. Ты можешь вернуться и извиниться перед Роуэном в другой раз. Тем более что теперь, похоже, придется извиняться еще и за сегодня. Было приятно с вами познакомиться, мисс Реншоу.
Майкл неловко поклонился. При попытке вести себя галантно его лицо отразило, чего это ему стоило.
— Идем, Блэкуэлл, пока я не утащил тебя, иначе Роуэн тебя убьет.
Эш пришел в замешательство.
— Роуэн — доктор. Я не видел, чтобы он убил хотя бы мышь. — Тем не менее, он попятился к выходу. — Искренне прошу меня простить, если обидел вас. Я просто хотел пошутить, но жена постоянно говорит, что я невыносимый. Майкл прав. Нам пора. Я дам Картеру знать, что мы…
— Мистер Блэкуэлл! Мистер Радерфорд! — поздоровалась с ними с порога миссис Эванс. — Я не знала, что вы пришли! Как давно? Я бы отправила вам поднос… — Тут она заметила Гейл, и ее радость сменилась на сухое неодобрение. — Я вас искала, но никак не ожидала увидеть здесь, мисс Реншоу.
Гейл изо всех сил старалась не выглядеть как провинившаяся школьница, которую директриса застала в неположенном месте.
— Вы меня искали?
— Флоренс только что спустилась сверху и сообщила, что в лаборатории доктора Уэста что-то выкипает, и без всякого присмотра!
— О! — Не оглянувшись на гостей, Гейл в немом недоумении бросилась вон. — О Боже!
И помчалась вверх, перепрыгивая через ступеньки.
«Лекарство! Я не могла оставить его на плитке, не могла. Утренняя работа. И хуже того, я могла из-за своей халатности спалить дом!»
Как миссис Эванс и описывала, содержимое сосуда на плитке бурно кипело, переливаясь через край коричневым водопадом, и пахло скорее как горелая обувная кожа, чем лимонный бальзам. Второй мыслью было то, что на уборку следов этого происшествия у нее уйдет весь остаток дня, а вот запах и за несколько дней не выветрится. Гейл чуть не плакала. Схватив кожаную прихватку, она сняла сосуд с газовой горелки, разбрызгав коричневую жижу по столу и полу.
«Все погибло».
Звонок колокольчика весело оповестил ее о возвращении Роуэна. В ответ она могла лишь вздохнуть. Поскольку внизу находились его друзья, спускаться она не торопилась. До сего момента она не слышала, чтобы к нему приходили гости. Мистер Блэкуэлл и мистер Радерфорд наверняка отвлекут Роуэна на какое-то время, прежде чем он поднимется в лабораторию, чтобы узнать, как у нее обстоят дела.
Но у Роуэна, очевидно, имелись свои взгляды на этот счет.
Когда он вошел, она стояла на четвереньках под столом, отскребая от половиц вязкую, как деготь, субстанцию. Гейл с трудом удержалась от стона. Застигнутая в таком положении, она испытала крайнее смущение и какую-то долю секунды даже понадеялась, что он ее не заметит.
— Мисс Реншоу?
Его ноги замерли напротив нее.
Она закрыла глаза, словно хотела, чтобы он исчез.
— Я… я не ожидала, что вы так скоро вернетесь.
«О Господи, умоляю, не дай мне расплакаться! Сейчас скажет что-нибудь о невежественной рассеянности или о том, что женщин нельзя и близко подпускать к его восхитительной лаборатории… и что я возражу ему в ответ?»
Он наклонился и заглянул под стол.
— Вы в порядке?
Не доверяя своему голосу, она лишь кивнула.
— Можете назвать мне основные артерии предплечья и кисти?
Часто заморгав, она ответила:
— Плечевая артерия, локтевая, лучевая… пальцевая, пястная, глубокая и поверхностная ладонные дуги.
— Очень хорошо. — В знак одобрения он шлепнул ладонью по крышке стола. — Я буду у себя в кабинете, если вам что-то понадобится.
«Как будто он всегда разговаривает с женщинами, сидящими под столом… как будто я ничего не испортила…»
— Да… — ответила она, и потрясение уступило место благодарности. — Спасибо, доктор Уэст.
Он ушел, но Гейл оставалась под столом, боясь пошевелиться, чтобы не испортить момент.
«Думаю, что мы с ним, возможно, прошли переломный момент. Только хотелось бы знать, куда я иду».
Глава 11
В среду он принимал пациентов в своем кабинете на первом этаже. Рабочим давно было известно, что доктор Уэст никому не отказывает в помощи и не требует платы за свои услуги с тех, у кого нет средств. Его немногочисленные слуги знали о дневном распорядке, и все были наготове, чтобы в случае необходимости оказать помощь. Картер собирал карточки и составлял списки так, чтобы все попали на осмотр либо в заранее назначенный час, либо в порядке живой очереди. Лакей Барнаби вместе с Тео обеспечивали безопасность, а миссис Уилсон внизу пекла хлеб, чтобы накормить тех, чьей основной жалобой был голод.
В эту среду Роуэн решил включить в работу и мисс Реншоу. Учитывая вероятность сплетен, это был смелый шаг. Роуэн надеялся, что ее воспримут как сестру милосердия. В конце концов, он не мог до скончания веков держать ее взаперти, в лаборатории на третьем этаже.
Он велел ей надеть самое простое платье и белый фартук, чтобы ее присутствие не бросалось в глаза. Но все эти ухищрения не возымели действия. Ее самое простое платье желтовато-зеленого цвета выгодно оттеняло темные волосы и восхитительные глаза. Даже в большом, не по размеру, фартуке она выглядела потрясающе.
«Вы похожи на аристократическую красавицу в бедном одеянии, мисс Реншоу. Что ж, ваше место в первом ряду».
— Он плачет, доктор, — едва донесся до него сквозь крики несчастного младенца голос матери, и Роуэн улыбнулся.
— В самом деле, миссис Дорсетт. Вы посидите здесь, а я осмотрю этого громкоголосого молодого человека, может, он скажет нам, что его беспокоит. Иди ко мне, красавчик.
Он взял малыша из рук матери и подал Гейл знак, чтобы она подошла с ним к смотровому столу. Он нарочно говорил тихим голосом вместо того, чтобы стараться перекричать своего юного подопечного. — Мой стетоскоп — в первом ящике этого стола. Выньте его, и давайте послушаем легкие ребенка.
Гейл без труда нашла инструмент.
— Вот он.
— Я уже не глядя могу сказать, что у него много сил и чистый голос. Это хороший знак. — Он осторожно положил мальчика на стол, чтобы развернуть для осмотра. — Видите? У него хороший цвет кожных покровов, хотя лицо, заметно покрасневшее от натуги. Теперь послушаем… вот так… между криками… нет ли влажных хрипов… — Роуэн протянул трубку, чтобы и Гейл могла попробовать послушать. — Что-нибудь слышите? Дыхание свободное? Звук высокой частоты с легким приглушенным тоном при вдохе и выдохе. Да?
— Да!
— Таким образом, мы установили, что это не пневмония. Легкие у него здоровы. Мать не жаловалась ни на кашель, ни на температуру. Это основополагающее. Что дальше? Может, это просто колики. Нужно пощупать его животик. Мягкий он или напряженный?