Читать интересную книгу Последний шанс - Джон Гришэм

— Что это за гастроли?

— Я профессиональный футболист. Моя карьера сложилась не так успешно. И вот в этом сезоне я оказался в Парме и играю за «Пантер». — У Рика создалось впечатление, что карьера Габриэллы тоже не была блестящей, поэтому откровенность далась ему легко. К тому же ее глаза действовали на него ободряюще.

— За «Пантер»?

— Да. В Италии существует профессиональная футбольная лига. Большинство команд сформированы на севере — в Болонье, Бергамо, Милане и некоторых других городах.

— Никогда об этом не слышала.

— Американский футбол не пользуется здесь популярностью. Италия, как вам известно, — страна европейского футбола.

— Конечно. — Судя по всему, футбол ее нисколько не вдохновлял. — Вы давно здесь?

— Три недели. А вы?

— С декабря. Через неделю сезон кончается, и я возвращаюсь во Флоренцию. — Габриэлла грустно улыбнулась и отвернулась. У нее был такой вид, словно Флоренция вовсе не то место, куда ей хотелось ехать. Рик сделал глоток пива и невидящим взглядом посмотрел на висящую на стене старую мишень для игры в дротики.

— Я видел вас сегодня за ужином, — сказал он. — В «Иль трибунале». Вы были там с мужчиной.

Быстрая вымученная улыбка.

— Да, это Карлетто, мой приятель.

Снова повисла пауза. Рик решил не продолжать эту тему: если Габриэлла захочет рассказать о своем приятеле, пусть это будет ее выбор.

— Он тоже живет во Флоренции, — продолжила она. — Мы вместе семь лет.

— Большой срок.

— Да. А у вас кто-нибудь есть?

— Нет. И никогда не было. Подружек хватало, а серьезных отношений не сложилось.

— Почему?

— Трудно сказать. Наверное, нравилось холостяцкое существование. Для профессионального спортсмена это естественное состояние.

— Где вы учились водить машину? — спросила Габриэлла, и они рассмеялись.

— У меня никогда не было автомобиля со сцеплением, — ответил Рик. — А у вас, судя по всему, есть.

— Вождение здесь совершенно не такое, как в Штатах. И процесс парковки тоже.

— Вы превосходно паркуетесь и поете.

— Благодарю вас. — Милая улыбка, пауза, глоток из бокала. — Вы любитель оперы?

«Теперь да», — чуть не сказал Рик, но вместо этого признался:

— Вчера слушал в первый раз. И мне понравилось, особенно когда на сцену выходили вы. К сожалению, это бывало не так часто, как я бы хотел.

— Приходите снова.

— Когда?

— Мы даем спектакль в среду, а в воскресенье у нас закрытие сезона.

— В воскресенье у нас игра в Милане.

— Могу взять для вас билет на среду.

— Договорились.

Паб закрывался в два часа ночи. Рик вызвался проводить Габриэллу домой, и она легко согласилась. Ее номер в гостинице был предоставлен оперной компанией. Здание располагалось у реки, в нескольких кварталах от театра «Реджо».

Они пожелали друг другу спокойной ночи, улыбнулись и договорились встретиться на следующий день.

А встретившись, вместе пообедали и за салатом с блинчиками проговорили два часа. Их распорядок дня во многом совпадал: Габриэлла вставала достаточно поздно, пила кофе и завтракала, затем час или два проводила в гимнастическом зале и еще столько же на работе. Когда не было спектаклей, труппа собиралась на репетицию и исполнители повторяли свои партии. Все как в футболе. У Рика сложилось впечатление, что пробившая себе дорогу певица-сопрано зарабатывает не намного больше, чем кочующий с места на место квотербек.

Карлетто больше не упоминался.

Они рассказывали друг другу о своих карьерах. Габриэлла начала петь во Флоренции подростком, когда была жива ее мать. Отец к тому времени уже умер. В семнадцать лет она стала завоевывать награды и получать приглашения на прослушивания. Ее голос развился рано, и девушка мечтала о большом будущем. В Лондоне она старалась изо всех сил и получала роль за ролью. Но природа брала свое, сказалась генетика, и ей пришлось смириться с мыслью, что ее карьера и голос достигли своего пика.

Рика столько раз освистывали, что он больше не обращал внимания на реакцию болельщиков. Но освистать певицу на оперной сцене казалось невероятной жестокостью. Он хотел понять, как это возможно, но боялся заводить неприятный разговор. Вместо этого задавал вопросы об «Отелло». Если следующим вечером он пойдет слушать оперу, то собирался узнать все об этом представлении. И когда обед подошел к концу, опера была разложена по полочкам. Они никуда не спешили.

После кофе пошли прогуляться и набрели на ларек с мороженым. А когда наконец расстались, Рик прямиком направился в спортзал и два часа тренировался до седьмого пота, думая при этом только о Габриэлле.

Глава 15

Из-за совпадения по времени с командой регбистов в среду тренировка началась в шесть часов вечера и прошла еще хуже, чем в понедельник. Моросил холодный дождь, и «Пантеры» безо всякого воодушевления в течение получаса изводили себя упражнениями и бегом. А по окончании настолько отсырели, что потеряли способность заниматься чем-либо другим. Команда поспешила в раздевалку, где Алекс организовал видеопросмотр, а тренер Руссо постарался настроить своих подопечных на серьезное отношение к миланским «Носорогам» — растущей команде, которая еще в прошлом году играла во втором дивизионе, а теперь перешла в первый. Уже только поэтому ее нельзя сбрасывать со счетов в качестве достойного соперника. Пока Сэм крутил видео, звучал смех, слышались насмешки и дешевые шутки. Наконец он вставил другой диск и вернулся к обсуждению их игры с Неаполем. Начал с перечисления неудавшихся блоков, и вскоре Нино сцепился с Франко. Паоло, выпускник Техасского сельскохозяйственно-механического университета и левый блокирующий полузащитник, обиделся на какое-то замечание лайнбекера Сильвио, и настроение вовсе испортилось. Теперь шуточки и колкости футболистов были адресованы товарищам по команде. Тон стал резче. Алекс перешел на итальянский и не пощадил ни одного из тех, кто играл в черной форме.

Рик сел на свой ящик и с удовольствием наблюдал за этой перебранкой. Он понимал, чего добивается Сэм. Тренер хотел развеять благодушие команды и разжечь эмоции. Часто этому помогает ругань или скандал во время просмотра видеозаписи своей игры. Футболисты почили на лаврах и слишком уверовали в свою непобедимость.

Когда наконец зажегся свет, Сэм объявил, что тренировка закончена. В душевой и раздевалке он немного поболтал с Риком. И вскоре квотербек, покинув стадион, поспешил к себе домой, переоделся в свои лучшие итальянские вещи и ровно в восемь сидел в пятом ряду от оркестровой ямы в театре «Реджо». Теперь он знал «Отелло» вдоль и поперек — Габриэлла объяснила ему каждую деталь.

Он еле высидел первый акт, поскольку Дездемона появлялась только в третьей сцене, когда падала в ноги своему безумному мужу. Рик не отрывал от нее глаз, а Габриэлла, выбрав время, когда Отелло о чем-то скорбно причитал, посмотрела в пятый ряд, убеждаясь, что американец пришел. Последовал дуэт, и на этом первый акт закончился.

Рик выждал секунду, самое большее — две и начал аплодировать. Грузная синьора справа сначала озадаченно покосилась на соседа, затем нерешительно подняла руки и последовала его примеру. Муж стал хлопать вслед за женой. Аплодисменты распространились по залу. Если кто-то и намеревался освистать певицу — момент был упущен. И публика в большинстве своем решила, что Дездемона заслуживает больше, нежели получает. Приободренный, Рик выкрикнул громовое «Браво!». Господин в двух рядах за ним, явно тронутый красотой Дездемоны, подхватил его возглас. За ними последовали еще несколько просветленных душ, и занавес упал. Габриэлла стояла в середине сцены с закрытыми глазами, но чуть заметно улыбалась.

В час ночи они снова пришли в уэльский паб. Выпили и поговорили о футболе и опере. Последнее представление «Отелло» было назначено на воскресенье, когда «Пантерам» предстояло помериться в Милане силами с «Носорогами». Габриэлла захотела посмотреть футбол, и Рик убедил ее остаться в Парме еще на неделю.

С Паоло-сельхозработником в качестве провожатого трое американцев вскоре после заключительной тренировки сели в поезд, который в двадцать два ноль пять отправлялся в Милан. Остальные «Пантеры» собрались «У Полило» на традиционную еженедельную вечеринку с пиццей.

Когда к американцам подкатили тележку с напитками, Рик в качестве первого захода из многих последующих взял четыре банки пива. Слай говорил, что много не пьет, мол, жена не одобряет, но в этот момент та находилась очень далеко, в Денвере. А по мере того как продолжался вечер, поезд уносил их от нее еще дальше. Трей заявил, что предпочитает бурбон, но одобрил и пиво. А Паоло готов был выпить бочку чего угодно.

Через час показались растекающиеся во все стороны огни Милана. Итальянец сказал, что хорошо знает этот город. Сельский парень явно радовался, вырвавшись на выходные из деревни.