Читать интересную книгу Ладога родная (Воспоминания ветеранов Краснознаменной Ладожской флотилии) - Сборник

Все эти гребные суда, видимо, готовили и отправляли второпях, без должного контроля. Многие не имели в комплекте табельного вооружения — недоставало уключин, весел; рангоут и такелаж вовсе отсутствовали.

Недалеко от места стоянки шлюпок, в береговых зарослях, укрылись десантники. Среди офицеров 148-й роты нашлись старые знакомые, с которыми мне довелось познакомиться в период советско-финляндской войны. Эта рота в то время охраняла бухту Саунаниеми, на которую базировались вмерзшие в лед корабли Ладожской военной флотилии (командовал ею капитан 1-го ранга П. А. Трайнин). Командиром роты по-прежнему был Дмитриев, а политруком Лапин.

Разумеется, десантники меня спрашивали, когда и куда их намерены высаживать. Но даже при желании я не мог бы ответить на этот вопрос, так как не знал, в какой связи находился этот десант с развитием боевых действий в районе Шлиссельбурга.

Спустя некоторое время я имел возможность наблюдать с верхней площадки семидесятиметровой башни Осиновецкого маяка отдельные эпизоды, связанные с высадкой этого десанта.

Когда, запыхавшись, я поднялся на маячную башню, там уже находились офицеры порта. В артиллерийский бинокль было хорошо видно все происходившее в Шлиссельбургской губе.

…Под прикрытием огня канонерской лодки «Бурея», сторожевого корабля «Пурга» и транспортов большое количество шлюпок, катеров двигалось к берегу, занятому врагом. Транспорты также вели огонь. Отдельные шлюпки и катера уже достигли обширной прибрежной отмели. С их бортов прыгали в воду десантники. Темные столбы воды и грунта в местах падения вражеских снарядов, как свечи, вставали среди десантных судов и людей, двигавшихся к берегу. Слышался непрерывный отдаленный гул артиллерийской канонады.

В момент, когда основная масса десантников по пояс в воде продвигалась к берегу, неожиданно стали налетать и пикировать немецкие самолеты Ю-87, сбрасывая бомбы и расстреливая десант из пушек. Мы увидели, как один из транспортов (это был «Щорс»), объятый пламенем, выбросился на мель. Вскоре весь берег заволокло дымом…

Как известно, в этой операции не удалось добиться успеха.

В тот день я впервые увидел командующего Ладожской военной флотилией капитана 1-го ранга Б. В. Хорошхина. Он шел от пристани усталый, с головы до ног забрызганный засохшей грязью. Участники боя рассказывали о том, как он на открытом катере ЗИС появлялся в критические минуты боя в самых опасных местах. О личной беззаветной храбрости и отваге этого замечательного офицера, участника гражданской войны, позднее узнали все не только на Балтике, но и под Сталинградом, на Волге, где Хорошхин погиб, защищая нашу любимую Родину.

Между тем работа по вооружению транспортов приближалась к концу. Настал день, когда я отправился в тот же маячный домик с докладом о выполнении задания.

Меня не покидала надежда вернуться на Неву, в условия размеренной, строго регламентированной уставами и наставлениями корабельной жизни. Но, увы, эта надежда не сбылась.

Выслушав мой доклад и задав несколько вопросов, адмирал Исаков поблагодарил меня за выполнение задания и сказал:

— Ввиду некоторых перемещений товарищ Федосов назначается на другую должность, вы же назначаетесь флагманским артиллеристом флотилии.

На столе лежал подписанный адмиралом приказ…

Итак, с 10 октября 1941 года я стал флагманским артиллеристом флотилии.

Остаюсь на Ладоге

Новое назначение оказалось для меня неожиданным и в буквальном смысле новым, несмотря на то что в период советско-финляндской войны я был флагманским артиллеристом Ладожской военной флотилии (тогда из-за ранней суровой зимы не пришлось досконально изучить этот театр).

Совершенно по-иному складывалась обстановка для Ладожской военной флотилии в войне с немецко-фашистскими захватчиками. События развивались весьма быстро и на первых порах неблагоприятно для нас.

Мне запомнилось экстренное совещание офицеров штаба, на котором командующий флотилией капитан 1-го ранга Хорошхин поставил присутствовавших в известность о срочном перебазировании штаба из Осиновца в Новую Ладогу. Для многих, и особенно для начальника медицинской службы Ивана Николаевича Томилина, названные командующим весьма сжатые сроки перебазирования казались нереальными, но Хорошхин был неумолим, и через 2–3 дня сторожевой корабль «Пурга» со штабом совершил переход в Новую Ладогу.

Вскоре последовали значительные изменения в командовании флотилией.

В начале октября начальника штаба флотилии капитана 1-го ранга В. П. Боголепова сменил капитан 1-го ранга С. В. Кудрявцев, а вскоре прибыл и вновь назначенный на должность командующего флотилией капитан 1-го ранга В. С. Чероков.

Противник, стремясь парализовать наши перевозки, усилил удары с воздуха по кораблям, прибрежным населенным пунктам, пристаням и железнодорожным станциям. Частым бомбежкам подвергались корабли на Волховском рейде.

Днем и ночью фашистские самолеты бомбили станцию Волхов так, что даже в Новой Ладоге от взрывов бомб дрожала земля и дребезжали стекла. Ночью всюду пылали зарева пожаров.

Обстановка, сложившаяся в Ленинграде, требовала расширения перевозок. А боевые корабли и значительная часть других плавучих средств нуждались в предупредительном и других видах ремонта. К тому же ощущался недостаток топлива. В довершение ко всему в октябре гитлеровцы начали крупное наступление в районе Тихвина, стремясь соединиться с финскими войсками и замкнуть Ленинград вторым кольцом блокады.

И вновь я предстал перед В. С. Чероковым. После краткой и обстоятельной информации об угрозе, которая создалась для нашей базы, Виктор Сергеевич потребовал разработать и представить на утверждение документы, касающиеся боевого использования корабельной и других видов артиллерии в обороне Новой Ладоги.

С лихорадочной поспешностью мы провели рекогносцировку прилегающих к городу районов. Здесь создавалась сеть наблюдательных и корректировочных постов, отрабатывалась связь с ними. Были определены районы огневых позиций и ответственные секторы огня для кораблей, базировавшихся на Новую Ладогу, развернут артиллерийский командный пункт, установлены дежурства артиллеристов и т. п.

Все усложнялось еще тем, что одновременно с указанными мероприятиями необходимо было знакомиться с кораблями, их артиллеристами и состоянием боевой подготовки артиллерийских боевых частей, с которыми я встречался впервые. Часто приходилось выезжать на места развертывания наблюдательных пунктов и корректировочных постов, проверять их готовность, то есть взбираться на колокольни старинных церквей и на верхушки ветхих триангуляционных знаков в поисках точек с наибольшими секторами обзора.

К счастью, Новую Ладогу не постигли та участь и те трудные испытания, которые явились уделом некоторых военно-морских баз, атакованных противником с суши.

Героическими усилиями войск Ленинградского и Волховского фронтов противник в районе Тихвина был разгромлен. Обстановка несколько разрядилась. Появилась возможность уделить больше времени и внимания детальному изучению кораблей и их личного состава.

Главные силы флотилии — соединение артиллерийских кораблей — состояли из двух дивизионов канонерских лодок. Эти корабли не отличались стройностью осанки, не обладали строгими формами обводов корпусов или красотой и стремительностью общего их вида. Большинство из них были тихоходными, неуклюжими, с низкими маневренными качествами судами вспомогательного гражданского флота.

Однако после укомплектования канонерок моряками-балтийцами и установки на их палубах хороших морских артиллерийских орудий эти корабли в руках опытных командиров превратились в грозную для врага силу. Тезис о том, что «сражаются не корабли, а люди», нашел свое полное подтверждение в боевой деятельности этого соединения неказистых с виду кораблей.

На ходовые мостики канлодок поднялись опытные командиры, командовавшие в свое время совершенными боевыми кораблями. Они заставили канонерки искусно маневрировать на огневых позициях при ведении боя с батареями противника, четко осуществлять маневр по уклонению от воздушных атак. Благодаря их умению и опыту эти корабли преодолевали массу трудностей при плавании в сложных ледовых и штормовых условиях.

С героическими делами Ладоги неразрывно связаны имена первых командиров ее боевых кораблей: капитана 2-го ранга Н. Ю. Озаровского (канлодка «Бурея»), капитана 3-го ранга П. И. Турыгина (канлодка «Нора»), капитана 3-го ранга М. И. Антонова (канлодка «Селемджа»), капитана 3-го ранга А. И. Дудника (канлодка «Бира»), капитана 3-го ранга В. Л. Ротина (канлодка «Лахта») и других. В дальнейшем за время войны, в силу различных перемещений, произошла полная замена командиров канонерских лодок. Но заслуги первых командиров трудно переоценить. Ими проделана огромная работа, они вооружали эти корабли, укомплектовывали их личным составом, проводили боевую подготовку и участвовали в тяжелых боях начального периода войны.